Борис Пармузин - Искатель. 1981. Выпуск №5 Страница 30

И так далее — в своем обычном стиле! — Консулов поведал Антонову о своих двухдневных похождениях в салоне. Большой неожиданностью для Консулова явилось то, что труженицы салона оказались жрицами не Венеры («вот и встречай после этого людей по одежде»), а самого Меркурия. И то не своего, балканского Гермеса, а другого, западного бога торговли. Прежде всего они спекулировали дорогой косметикой. Перед этим салоном знаменитый магазин «Тексим», что находится на бульваре Александра Стамболийского, как выразился Консулов, «ест репу». Но и других товаров они не гнушались. Заграничные шмотки, магнитофончики и… В общем, все, что захотите. И, «кто знает почему», они старательно избегали товары социалистического рынка, действуя исключительно «по западному направлению»… «Председателем торговой палаты» была Клео, но и Пепи ярко очерчивалась как ее «первый заместитель». Фарцевали, сообщил Консулов, инвалютными чеками и бумажными инкупюрами — исключительно зелененькими долларами и в крайнем случае западногерманскими марками. И в том и в другом направлении! Одним словом, настоящий деловой «ченч», обмен…

Консулов допускал возможность убийства Пепи по какой-то причине, связанной со спекулятивной деятельностью. Она кого-то ограбила, возможно, грозила кому-то, а тот взял да и отомстил ей, устранив «опасного свидетеля». Хотя вопрос «каким способом» все еще продолжал висеть в воздухе. Поэтому Консулов связался с хозяйственной милицией [3]. Там у него были свои приятели, и ему нетрудно было узнать гораздо больше, нежели это нужно для дела. К его большой неожиданности, там ничего не знали об этом гнезде спекулянтов и валютчиков. И Консулов пока не счел нужным информировать их об этом. Еще начнут любопытствовать, могут заварить какую-нибудь кашу, спутают все планы…

Хубавеньский вернулся из Врацы без обычного энтузиазма. Рассказал, где был, с кем говорил. Ничего подозрительного, ничего уличающего Ведросяна, он не открыл. Хотя на этот раз он представлялся от имени органов милиции. Единодушная характеристика ото всех, с кем Бедросян контактировал, была такова: отличный мастер и весельчак, который не прочь и выпить (но в меру), и рассказать массу веселых армянских и всяких других анекдотов.

…Лейтенант Няголов, хотя и работал в отделе всего один год, уже был известен как прилежный, старательный и исполнительный оперативный работник. Некоторые даже говорили за его спиной, что он — наивернейший последователь полковника Бинева, его любимец. В самом деле, он был молчалив, немногословен, поклонник фактов, не проявлял особой фантазии и так далее. Но это совсем не означало полного отсутствия у него творческого воображения — возможно, он просто был скромен. Его доклад был ясен, лаконичен, но содержателен. Несколькими тонкими, едва уловимыми нюансами в словах и фразах он показал, что жалеет Пепи не только из-за трагической ее кончины, но и за ее несчастное детство и юность. А ее действительно было за что жалеть.

…Она родилась не в самом бедном, но окончательно развалившемся семействе. Мать, покинутая пьяницей мужем, должна была трудиться не покладая рук в рабочей столовой. К счастью или к несчастью, Пепи выросла необыкновенно красивой, подчеркнуто амбициозной и интеллигентной, с прекрасным голосом. С возрастом стал оформляться ее общественный конфликт — с одной стороны, подчеркнутые физические, интеллектуальные и артистические качества, с другой — крайне неблагоприятное общественное положение. Правда, другие с таким же социальным положением и с меньшими дарованиями делали более успешную карьеру. Пепи выросла своенравной, ленивой и даже завистливой. Возможно, это был ее юношеский протест против несправедливости, которой (как она полагала) встретила ее жизнь.

Все у нее развивалось более или менее нормально до 1965 года, когда она, едва ей пошел шестнадцатый год, бросила гимназию в предпоследнем классе и сбежала с неким Марианом Поповым, признанным вожаком квартальных хулиганов. Лето они провели на Черноморском побережье. В Плевен вернулись чуть ли не осенью, после начала учебного года. Естественно, ее исключили и из гимназии и из комсомола. Несколько месяцев она проскиталась без учебы, без работы по улицам города и в начале 1966 года исчезла с плевенского горизонта. Отправилась «искать себя» в столице. Мать осталась жить в одиночестве. Пепи навещала ее очень редко, едва на день-другой в течение каждого года. Последний раз Пепи была в Плевене на похоронах матери в 1973 году. Приехала очень элегантная, будто явилась не на похороны той, которая ее родила и вырастила, а для того, чтобы показать свои туалеты. Доклад Няголова заканчивался многозначительной фразой: «Так она выглядит на самом деле, с ее ярко выраженным желанием отомстить всем, кому она завидовала, кого она ненавидела и кто якобы стал Для нее причиной всех несчастий в жизни».

Поиски Мери оказались не очень сложными. При его броской, запоминающейся внешности в этом не было ничего особенного. К тому же он, видимо, никогда не расставался со своей ярко-желтой курткой и потертыми джинсами. Проверкой было установлено, что этот Мери и является тем самым Марианом Запряновым-Поповым из Плевена — именно с ним Пепи в 1965 году бежала на море. Их связь вопреки всему продолжалась. Или же возобновилась в Софии.

Все-таки пришлось допрашивать Клео. Та призналась, что знала Мери и что он поддерживал тесные связи с Пепи, снабжал ее «разной мелочью», которую скупал у проезжающих через Болгарию иностранцев. Консулову пришлось снова навестить своих друзей из хозяйственной милиции. Нашелся оперативник, который принимал участие в следствии по делу некоего Хуссейна Илдыза, одного из многих транзитных пассажиров с Ближнего Востока, которые находили те или иные причины для остановок в Болгарии. Пятьдесят электронных часов, дешевых, но зато последнего выпуска, — были найдены у него после пересечения границы. Этот «ценитель» природных красот Болгарии признался, что их нужно было передать какому-то Мери (именно какому-то, а не какой-то!), а за это тот должен был заплатить золотыми монетами, но не наполеонами, а античными. Однако Мери не явился на встречу в ресторан «Варна», что находится на площади Народного Собрания. Илдыз был уверен, что его предали, но это была неправда. Часы были обнаружены совсем по другой причине. В своих показаниях Илдыз описал Мери (с ним он познакомился в предыдущий приезд), и это описание совпало с уже известным милиции живописным экстерьером проходимца.

Какую же роль играл этот Мери последние годы в жизни Пепи? Любовника? Партнера по спекуляциям? Того и другого? Возможно, их путаные взаимоотношения и стали причиной убийства Пепи…