Г Фальберг - Звезды видят все Страница 30

Редактор притих, а когда Петер закончил, он задумчиво заметил:

— Кто бы мог подумать! Выходит, что Нево и Бельмонте — сообщники… А. я-то, осел, вообразил, что красавица Лу любит меня. На самом же деле это все из-за вас, господин Тербовен!

Глубоко вздохнув, адвокат откинулся в кресле.

— У меня такое чувство, будто все мы избежали большой опасности!

Петер кивнул.

— Я пришел сюда с намерением посоветоваться с вами, как нам лучше действовать. Возможно, что тайна исчезновения моего отца выяснится в ближайшие дни. Поэтому я и хотел бы просить вашей помощи.

Адвокат небрежно махнул рукой.

— Прежде всего, я чертовски голоден. Вы уже ели?

Роньяр ответил со вздохом:

— Целый день у меня не было аппетита, но теперь я чувствую то же, что и вы.

— Ну, вот видите! — Хофстраат поднялся. — К сожалению, моя экономка сегодня во второй половине дня своободна. Поэтому мы все трое заберемся в кухню и отыщем там что-нибудь съедобное. Согласны?

После недолгих поисков Хофстраат нашел корзиночку с яйцами, и они решили сделать яичницу с ветчиной. Тербовен предложил распределить обязанности. Роньяр взялся кипятить чай и накрыть на стол. Петер нарезал хлеб, а Хофстраат гремел сковородкой, на которой собирался жарить яичницу, чем создавал много шуму.

Хофстраат достал три рюмки и подмигнул Петеру.

— За рюмкой цинцано и деловой разговор польется непринужденнее.

С этими словами он поставил на стол начатую бутылку.

Налив вино в рюмки, он сказал редактору:

— Когда человек сыт, он все воспринимает по-иному. Не так ли, господин Роньяр?

— Конечно! Но теперь мы должны подумать, как помочь Тербовену.

Мужчины задумчиво смотрели друг на друга. В конце концов. Петер заговорил:

— Вчера вечером мне удалось узнать, с какой целью Не-во убил моего отца. Я не знаю, помните ли вы, что в одном из своих писем отец писал о ценных находках.

— Разумеется, помним! И даже очень хорошо! — быстро вставил Хофстраат, а Роньяр добавил:

— Но Нево утверждал, что эти находки ценны только с точки зрения археологии, а именно — руины древних дворцов, ворот и пирамид. Он сказал, что золота ваш отец не находил.

— И он солгал! — взволнованно воскликнул Петер. — Он ударил меня как раз в тот момент, когда на экране можно было увидеть, как он стоял перед палаткой, держа в руке какую-то блестящую древнюю фигурку. Должно быть, мой отец нашел сокровище, которое его ассистент хотел присвоить себе. Поэтому мой отец и должен был исчезнуть!..

— Такое подозрение у меня было уже давно, — заметил Хофстраат. — Вы же знаете, господин Тербовен, что во время демонстрации вашего нового аппарата у Нево на пальце было надето кольцо необычной формы, изображающее змейку.

— Да, помню.

— Это кольцо, — продолжал адвокат, — не европейская работа, поэтому я и обратил на него внимание. Это, конечно, какая-то ценная находка.

— Возможно, вы правы, — согласился с ним Петер. — Но это кольцо лишь подтвердило мои подозрения — ведь я еще раньше вышел на след Нево благодаря вам, господин Роньяр. Помните, вы рассказывали мне о неловкости Нево, когда у него в тот вечер на экране появились четыре фрегата.

— Выходит, что чутье меня тогда не подвело! — обрадовался редактор.

— А разве раньше у вас не было никаких подозрений? — вмешался Хофстраат.

— Конечно, были! Но лучше я расскажу все по порядку. Началось с того, что наш бывший управляющий и шофер Фелби обнаружил в одной из лавок старьевщика, расположенной в старой части города, синее пальто моего отца. Сперва он не поверил своим глазам, а потом рассмотрел его внимательнее. Во внутреннем кармане пальто он нашел расчетную квитанцию, выданную боцману по имени Стин. Эту квитанцию он тотчас же принес мне, и спустя короткое время я уже знал, где мне можно найти этого Стина.

Еще в тот же день я отправился в портовый район, на Западную набережную, чтобы присмотреться к этому Стину. Это было в тот вечер, когда мы договорились встретиться здесь. На улице бушевал ветер и лил проливной дождь… Да вы же помните! Той ночью я вам позвонил, господин Хофстраат. А до этого мне еще пришлось пережить волнующее приключение. В мрачном переулке, ведущем к Западной набережной, я вдруг услышал крики о помощи и подоспел в тот момент, когда вот-вот должно было случиться самое худшее. Двое негодяев бросили свою жертву, и я увидел, что на улице без сознания лежит молодая дама.

— В портовом районе часто можно увидеть лежащих без сознания женщин! — бросил редактор с иронической улыбкой.

— Возможно! Но с этой девушкой действительно случилось нечто из ряда вон выходящее. — И Тербовен рассказал о своем опасном, но безрезультатном приключении той штормовой ночи.

— Но все было напрасно, — закончил он. — Однако потом вы вновь подтолкнули меня, господин Роньяр, рассказав историю с фрегатами. Сначала я подумал, что вы ошиблись, поскольку, как я знал, аппарат моего отца действительно был не в состоянии показывать события недавнего прошлого. Но потом я вспомнил о разговоре, который однажды вел с отцом.

«Да, если бы неподвижные звезды не имели собственного света…» — помню, сказал тогда мой отец.

Эта фраза прочно засела у меня в голове, поскольку мне где-то довелось прочесть, что в действительности существуют и темные звезды. И вот я решил нанести визит моему бывшему товарищу по учебе, который руководит сейчас одним астрономическим институтом. Он подтвердил мои предположения и, кроме всего прочего, назвал мне одну темную звезду, излучающую инфракрасные лучи и расположенную ближе всех от Земли. Она лежит в созвездии Ориона. Представьте себе, как я удивился, услышав, что она удалена от нас только на две трети светового года!

— Не понимаю! Что в этом интересного? — спросил Роньяр в недоумении.

— Неужели не понимаете? Две трети светового года нужно свету на дорогу туда и две трети — на дорогу обратно, и в общей сложности это составляет четыре трети года или шестнадцать месяцев.

— Шестнадцать месяцев! — сказал Хофстраат протяжно. — Черт возьми! Ведь как раз шестнадцать месяцев тому назад ваш отец…

— Правильно! Именно поэтому я и должен был побыстрее убедиться! — с живостью подхватил Петер. — Я должен был узнать, подключил ли Нево к прибору приставку для приема инфракрасных лучей. Если подключил, то события не заставили бы себя ждать. Вот поэтому-то однажды ночью я и исследовал приемное устройство, находящееся на крыше дома.

Мои подозрения подтвердились: большое приемное зеркало имело плотный черно-красный инфрафильтр. Чтобы удостовериться окончательно, я должен был осмотреть еще аппаратуру в лаборатории. Удобный случай представился на следующий вечер, поскольку вы, господин Хофстраат, пригласили нас всех, в том числе и Нево, к себе домой.