Реальность, которой нет… - Найта Грейс Страница 30

— Меня зовут Юра.

— Ты меняешь имена как перчатки: позавчера Пётр, вчера Ярослав, сегодня Юра…

— Тише! — громким шёпотом перебил его Петя, — Ты хочешь, чтобы меня опять арестовали?

— А что, — сказал заметил Воронцов со злорадством, — будет забавно. Тогда я стану крутить роман с Инной, и ты никак не помешаешь мне свести её с ума…

— Какой ты… Я-то думал, что мы друзья…

— Если ты не понял, это была шутка, — холодно перебил шпион, и в его глазах сверкнул недобрый огонёк, — Ей и так плохо. Слушай, а почему же ты не хочешь сам с ней встретиться? Я думаю, она была бы рада.

— Нет, — сказал со вздохом Петя, скрестив руки на груди, — Этого не надо. У неё есть шанс начать всё сначала, за ней никто не охотится и у неё вся семья на верхушке в правительстве. А я просто «сбитый лётчик», которого втоптали в грязь. Нет, всё-таки странный у нас народ… Я ведь действительно пытался сделать лучше.

А теперь? Чем я занимаюсь? Я сбежал из темницы, скрываюсь от полиции, зарабатываю шантажом… Ей не нужно знать обо мне и тем более со мной встречаться.

— Ладно, но почему бы тебе тогда не попробовать забыть про прошлое и про неё в том числе?

— Я могу забыть о многом, но не о ней.

— Ха, серьёзно? — усмехнулся шпион и непонимающе посмотрел на собеседника, — Почему же так?

— Потому что «мы навсегда в ответе за тех, кого приручили»5.

— В смысле? — эта фраза показалась Воронцову странной и вызывала много противоречий…

— Пожалуй, такому сердцееду, как ты, не понять, — проговорил Петя с нравоучительным видом.

— Отчего это я сердцеед? — недовольно спросил шпион, поправив свою чёрную шляпу.

— Ты, я думаю, и сам знаешь отчего, — Петя начал нервно ходить туда-сюда по пешеходной дорожке. В свете луны он был похож на призрака или какого-то бродягу. Его глаза не блестели, они казались оловянными и безжизненными.

— Ладно. Мне лень сейчас с тобой ругаться, — шпион вновь затянулся сигарой.

— Что-то ещё она тебе сказала?

— Да, в остальном так, ничего интересного. По мелочам.

— Ну что по мелочам? — не унимался Мрачный король.

— Всё, что было в конце, я тебе рассказал, а вначале я не мог добиться от неё нормальных ответов, — с раздражением отвечал Воронцов.

— Знаешь что? — Петя внезапно остановился и со скрытой враждебностью посмотрел на своего собеседника, — Больше не встречайся с ней.

— Ревнуешь? — насмешливо спросил Воронцов.

— Нет. Просто волнуюсь за неё. Она в тебя влюбится, а ты… Ты просто будешь играть на её чувствах…

— Знаешь ли, не тебе решать, кому кого любить, — заметил шпион, лукаво улыбаясь.

— Ты безнадёжен… — со вздохом сказал Петя, всплеснув руками.

— Да успокойся, не трону я её, — эта фраза звучала лживо и напоминала скорее издевательство, нежели обещание, — Я умею держать дистанцию.

— Оно и видно…

— Ты, думаю, забыл, что не можешь указывать ни мне, ни ей.

— А ты забыл, что у меня есть на тебя компромат.

— Ах да, — с комической интонацией сказал Вася, — Так вот, что меня здесь держит. Хотя я, честно, думал, что делаю всё это скорее по старой дружбе, нежели… Из-за компромата.

— Если ты от неё не отстанешь, то я напишу на тебя донос и вышлю доказательства, — вполне серьёзно проговорил Петя, вновь скрестив руки на груди, — И тогда считай, твоя престижная работа главой внешней разведки накрылась.

— Мерзкий шантажист… — Воронцов с отвращением посмотрел на Мрачного короля.

— Ну, у всех у нас свои недостатки, верно? — проговорил он с грустной улыбкой. В этот момент его ярко-зелёные глаза потемнели и стали какого-то зловещего болотного цвета.

— Но у кого-то их больше, а у кого-то меньше, — холодно заметил шпион, — Я знаю об этой девочке всё — кто она, как живёт, где живёт, куда обычно ходит… Я досконально знаю её тёмное прошлое, знаю о её чувствах, знаю её друзей и врагов. Я тратил своё драгоценное время, свои силы, и для чего? Для того чтобы не увидела жизни какая-то глупая бумажка! Да пропади она пропадом! Пиши что хочешь, говори что хочешь, а я буду делать то, что хочу я.

— Значит, завтра компромат будет там, где давно бы уже должен быть.

— Да, давай, — сказал с превосходством шпион, — И тогда ты будешь жалеть о содеянном ещё больше, чем раньше.

— С чего ты решил, что сейчас я о чём-то жалею? — холодно проговорил Петя, сильно сжав свою левую руку правой.

— Я общаюсь с тобой уже не один месяц. Мне ли не знать твоих болячек?

— Не так уж и долго ты со мной общаешься. Да и я с тобой не говорил на какие-то сокровенные темы.

— В этом и смысл, что если ты хороший разведчик, то ты должен читать людей и этот мир как открытую книгу.

— Ты не разведчик, ты — шпион, — от досады Непомнящий пнул какой-то камень, лежавший на пешеходной дорожке.

— Тем более. Как я сказал тебе — говори и пиши всё, что знаешь. А я пошёл. До скорых встреч! — он ехидно усмехнулся.

— Только не тронь её! — теперь Петя понимал, что сильно ошибался, когда думал, будто Воронцова можно скомпрометировать. Ошибался, когда считал его своим другом. Ведь прежде шпион клялся, он обещал, что её — Инну — трогать не будет…

Вася ничего не ответил. Он молча сел в свой автомобиль, ещё раз бросил на Петю хололодно-надменный взгляд и, оставив на лице ледяную улыбку, уехал.

А Мрачный король всё стоял, не зная, что ему предпринять. Он думал, что хотел бы сказать ещё «пару тёплых слов» шпиону, но понимал, что догнать его невозможно.

«Что он хочет сделать?.. — думал Непомнящий, — Или не хочет?.. Попробуй пойми его…»

Петя направился к входной двери, открыл её и зашёл в подъезд. Там светила тускло и тепло старая лампочка накаливания.

Дом будто окутал туман сна. Эти стены, эти двери — всё казалось тёмным, безжизненным, смутным.

И жизнь Петра Непомнящего тоже представала в таком мрачном и мерцающем свете. Он четыре с половиной года провёл в темнице. Он научился выживать, терпеть боль физическую и душевную. Научился быть плохим, бессовестным, гадким негодяем…

Но эти качества всегда оставались лишь маской, лишь прикрытием. А настоящего Мрачного короля мучал лишь один вопрос: «Что дальше?..»

Петя зашёл в свою пыльную съёмную квартиру. Он включил свет, зашторил единственное окно и лёг на старенькую софу, уставившись вроде бы сонными глазами в серый потолок. Было как-то ужасно одиноко и в то же время… странно уютно. Петя пытался уснуть, но у