Максим Сорокин - Восход Акроникса (СИ) Страница 31

- Человеческая жизнь... - едва слышно произнес парень.

- Не обязательно человеческая, - быстро поправил его собеседник. - Любое животное, что было живым и имеет силу души равную или более мощную, чем у твоих родных. Людей убивать совершенно не обязательно, ведь пустошь вокруг нас изобилует различными животными вроде оленей или дьяволо-волков ... Да они опасны, но боюсь, друг мой, иного выбора у тебя нет. Ничто не появляется из неоткуда и не исчезает в никуда. Сущности, закованные в цепи злой магии не могут просто исчезнуть. Необходимо, чтобы кто-то иной занял их место. Иначе силы бездны просто разорвут душу несчастного и спасать будет уже нечего.

Жрец с грустью посмотрел на Викара, а потом подошел и положив руку на плечо доверительно продолжил:

- Я вижу, что ты сбит с толку и не понимаешь, что же тебе сейчас делать. Послушай моего совета: преподнеси жертву ради защиты на сегодняшний день и переночуй в лагере просителей, у подножия Когтей Жнеца. Поешь, отдохни, наберись сил. К тому же сможешь послушать проповедь и задать те вопросы, что хотел пока мы шли сюда. А завтра, на свежую голову, решишь, что же делать дальше.

Совет был более чем разумным и Викар, проведя рукой по лицу, будто срывая с него налипшую паутину сомнений и отчаяния, уверенно кивнул. Он быстро забрался в сумку и отыскал там несколько особо крупных грибов, едва умещавшихся в его ладонях:

- Такое подношение сойдет? - спросил он.

- Вполне, - ответил жрец. - Аккуратно, не касаясь поверхности камня, положи их на алтарь и попроси о защите.

Вновь приблизившись к черному полумесяцу, Викариан аккуратно, держа за ножки, опустил грибы на алтарь. Едва те успели коснуться матово-черной поверхности, как тут же начали превращаться в тот же тлен, которым стал Полый Искатель. Легкий ветер подхватил лепестки серого праха, мягко развеяв их окрест.

- Бог Вечной Переправы, прошу тебя о защите, о спокойном сне и ..., - он на секунду запнулся, даже не представляя, о чем ещё стоит попросить. Наконец, он вспомнил, чем часто мать заканчивала свои молитвы. - И огради меня от зла и слуг его, что сокрыты в тенях.

Ничего не изменилось, лишь тихое пение ветра, гулявшего над головой, нарушало степенный покой вершины.

- Дело сделано, путник, на сегодня ты можешь не бояться кошмаров ночи. Ступай же в лагерь и отдохни.

Жрец помог Викариану вновь пройти по извилистому лабиринту белых троп и зашел вместе с ним в центр палаточного поселения. Дети моментально оказались позади них и стали оживленно галдеть, и обсуждать зачем же пришел сюда этот хромающий незнакомец. Проводник довел Викара до самого высокого, видавшего виды шатра и нарушив тишину спросил:

- Как тебя зовут?

- Викар, ну или Вик, - несколько растерявшись, от столь внезапного желания, наконец-то узнать его имя, буркнул в ответ парень.

- А меня, Измаил, - представился закутанный в лоскутный кожаный плащ спутник, протянув руку. Вик тупо уставился на протянутую ладонь, не понимая, толи его только что хотели схватить пониже пояса, но передумали, толи просят денег за то, что с ним весь вечер нянчились. Как назло стая галдящих сопляков, которые все это время не переставали выдвигать самые идиотские теории, почему он здесь, заткнулась и теперь наблюдала исподтишка. Измаил тоже ждал.

Наконец, Викар не выдержал:

- Прости, но мне нечем заплатить тебе за помощь, разве что грибами или парой ягод.

Из-под капюшона послышался веселый смех. Ладонь жреца метнулась к руке Викара и крепко сжав запястье, тряхнула ту в рукопожатии.

- Ты мне ничего не должен, Вик. Это просто приветствие. Но, как я вижу, твое детство прошло вдалеке от городов-полисов, - Измаил перестал смеяться и уже серьезней добавил, - может это даже и к лучшему. Ты первый, кто пришел сюда не потому, что был изгнан или совершил злодеяние, но с благими побуждениями. Подобное благородство настоящая редкость в наши темные времена.

Он вновь внимательно взглянул на Викара. В темноте, которую не мог рассеять неяркий свет пары горящих вдалеке костров, его глаз не было видно. Наконец, жрец развернулся и пошел в сторону черной вершины. Уже, будучи у белой тропы, он обернулся и крикнул:

- Вик, ты всё же приходи на проповедь. Тебе стоит побольше узнать о мире вокруг. - После этих слов он вновь отвернулся и поспешил наверх.

'Да', - решил Викар. - 'Пожалуй, проповедь послушать можно'. В конце концов, у него больше нет дома, некуда вернутся в случае опасности. А значит стоит начинать привыкать жить вне пределов надежных стен.

С этими мыслями и абсолютно не замечая, продолжавших бесноваться сорванцов вокруг, он отправился к кострам. Там, возле очагов света, изрыгающих в темное ночное небо снопы алых искр сидели десятки людей. Вернее дряхлых стариков, да грудных детей. Он вспомнил, что Измаил посоветовал ему расспросить о Полом Искателе у некого Схирема. Поэтому приблизился к ближайшему костру, у которого сидело с дюжину человек и ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:

- Извините, почтенные, Вы не могли бы подсказать, где я могу найти Схирема?

В ответ часть сидящих заулыбалась беззубыми, у одних от старости, у других от малости лет, ртами. А дородная женщина, помешивавшая странное варево в котле обглоданной мозговой костью, зашлась в приступе хриплого смеха:

- Слыхали, голожопые? Мы теря почтенные, аки блахородны Лорды полисов, - гоготала она. Внезапно глаза её полезли на лоб и её прихватил мощный приступ влажного кашля. Кое-как откряхтевшись, бабища, как следует прочистив горло, сплюнула смачный сморчок. Причем, кажется, умудрилась попасть строго в центр и не без того особо аппетитной похлебки.

- Богов ради, Латра! Это же наша еда, совершенно не обязательно сморкаться в общий котелок! - Запричитал, тут же переставший лыбиться в три оставшихся зуба, старичок.

Другие бедолаги, которые явно ждали, когда же суп, наконец, будет готов, тут же заголосили, совершенно забыв о вопросе Викара. Пара женщин вскочила и с кулаками набросились на непрекращавшую ржать, кашлять и харкаться горе-повариху. Гвалт поднялся такой, будто в курятник пролез дымный лис.

В общей суматохе, один из сидящих у дальнего края мужичков, с размаху залепил в ухо своему соседу. Тот брыкнулся навзничь. Пожилой хулиган с каким-то полусумасшедшим хихиканьем скрылся во тьме, чтобы через секунду притулиться к следующей потенциальной жертве у другого костра. Правда там, видать, его уже знали. Престарелый бузотёр тут же отгреб от нескольких таких же старичков и вынужден был спасаться бегством в свою палатку.

Ор стоял адский. Взрослые ругались, дрались, кто-то едва не снес котелок, за что был удостоен ударом горящей головешкой, в перемотанную грязным тряпьем рожу. Дети у костра орали, а те, что были постарше и прятались в темноте вокруг, с воодушевлением швырялись в дерущихся кусками мокрой земли. Причем в лагере просителей слизь не падала с неба, а значит, снаряды детки притаскивали со склона. Не поленились ведь. Это было какое-то безумие и Вик стал потихоньку отступать в темноту, подальше от этих свихнувшихся.