Неправильный оборотень - Ирина Кочеткова Страница 31

Голос водяного вроде как потише стал, пообыкновеннее, а вот женские голоса возмущённо разгалделись. Точно так бабы да девки у нас за околицей блажат, когда соберутся больше двух.

Озёрные брызги стали оборачиваться густым туманом, который под жаркими лучами солнца достаточно быстро рассеялся. Перед глазами предстала небывалая картина.

Вокруг лес и солнце на небе – всё, как положено. А вот озеро представляло собой что-то невиданное. Толпа народа в воде вели себя, как… как толпа наших односельчан на деревенском сходе.

Озеро, конечно, не маленькое, но и не так чтоб совсем большое, а водяных жителей повсплывало сто-олько, что аж оторопь взяла – это ж где они все помещаются?

Да какие-то все невиданные и необычные!

Вон баба… поперхнёшься, такую бабой назвать – дама, вот! Вся разнаряженная да разукрашенная, платье листьями расшитое вкруг широким подолом колыхается, рукава пышные, да, видать, ткани не хватило – плечи голые и грудь только наполовину прикрыта. Бабке Мьяре рассказать, так та вся исплюётся от возмущения.

А на голове-то у этой водяники из волос целая башня накручена, вся бусами жемчужными изукрашена. А на руках-то, вот смехота, жаба здоровенная в нарядном ошейнике на тоненькой блестящей цепочке. И дама эта, прямо со всем таким великолепием, среди кувшинок плюхается – вроде, так и нужно!

А вон с плеском вода расступилась, на поверхность выпрыгнул огроменный сом, а на спине у него девчонка сидит. Девчонка, как девчонка, в сорочку простую обряжена, по спине копна белых волос с прозеленью телепается. И ноги нормальные, никакого хвоста, как у других русалок, только кожа синюшного цвета, совсем без румянца. А посмотрела-то, посмотрела – прям королева! Пнула рыбину пяткой в бок и вместе с необычным скакуном скрылась в водах озера.

А вон… ух ты, какая хорошенькая! Что-то зелёное на голове намотано, только личико миленькое выглядывает. Красавица улыбнулась, а по спине будто кипятком плеснуло! Зубы тонкие и острые, как шила сапожные, в несколько рядов частоколом во рту проявились. И сразу миленькое личико стало хищным и уродливым. Бр-р-р, попадись такой на зуб!

Посмотрел, а кроме водного хозяина, других мужиков и не наблюдается. Одни бабы в воде плавают! А меж ними рыба так и плещет.

Ух! А вокруг водяного сплошь гологрудые хвостатые русалки кружат, на нас таращатся и все разом балаболят. Эй, а что такое они говорят?

– … наказать… забрать…

Чего-о? Как это забрать, кого?

Только Тимофеич не стал ожидать, пока ему претензии предъявлять начнут, сам водяному высказался, впрочем, стараясь сгладить ситуацию:

– А чего это, Водяныч, у тебя столько народу здесь собралось? Смотрю, даже госпожа Омутная из столицы прибыла. По уговору мы сегодня занимаемся подводной магией. Сам знаешь, у начинающего мага сила нестабильна, удержать трудно – того и гляди, куда улетит. И зашибить может. Вдруг госпоже Омутной прилетело бы? Потому и договаривался с тобой заранее, чтоб никто не вертелся поблизости. А ты, как нарочно, вон какую ораву собрал… – и вдруг о чём-то догадавшись, прищурился, – а ты никак смотрины своим дамам устроил?

Похоже, последним вопросом маг угодил в самую точку. Водяной, весь из себя важный и решительный, вдруг смутился, даже русалки притихли. Почёсывая в затылке, стал оправдываться:

– Да вот, девки… Сам знаешь, любопытничают, особенного им подавай – полюбоваться хотят. Замучили совсем! Говорил им, чтоб близко не лезли. Ай, разве баба послушает?

Смешно. Вроде, русалки да водяники – совсем не люди, а ведут себя, как самые обыкновенные деревенские бабы.

Водяной, косясь на свой выводок и прикрывая рот ладонью, проговорил таинственным шёпотом, гремевшим над гладью озера:

– А ещё ручейница рассказывала, как твои парни бегали… Один другого палкой колотил, чтоб бежал быстрее, а тот козлом скакал, а потом с коровой бодался. А вот который из них кто, не разобрала. И почто задирались, не поняла. Расскажете?

Водяной с детским любопытством уставился на шамана.

И наступила тишина, в которой отчётливо слышались только писк комаров и плеск рыбы.

Вся водная нечисть замерла, взирая на нашу компанию в ожидании объяснений. Мы же оцепенели в полном одурении от слов озёрного хозяина.

Это ж надо так всё перевернуть!

Сбоку раздался приглушённый всхлип.

Повернув голову к своим, увидел молодожёнов – они стояли, тесно обнявшись и… тряслись: ходили ходуном плечи, спины, а руки судорожно цеплялись за одежду. Урус поднял голову, по перекошенному лицу струились слёзы, вытекая из зажмуренных глаз. Состояние брата меня напугало настолько, что возмущение наглой клеветой о моём обороте отступило на задний план.

И тут… грянул хохот!

Я возмущённо огляделся. Хохотали маг и Ррык! От души – с охами, вздохами и хрипами. Брат и Лийса, опустившись на траву там, где стояли, уже не просто смеялись, а выли в истерике!

Обидно! Я… Я же – не козёл, а олень!

Отвернулся от своих к озеру, а там… эти… водяные смотрят на нас, переговариваются да подхихикивают. А зубастая в меня пальцем тычет, скалится и чего-то госпоже Омутной говорит…

У берега в воде колыхалась та самая палка, которой меня по макушке приложило.

И так меня за сердце взяло! Такая обида вскипела!

Не понял как, но палка в воде загорелась! Взялась вся разом по всей длине. Пламя горело сильно, трещало, вода вокруг палки бурлила и кипела, разбрызгивая кипяток…

Все уставились на костёр в воде, и смех постепенно стих. Только и я перестал видеть и слышать окружающее… просто шлёпнулся в обморок. От истощения. Магического.

В себя пришёл не сразу. Как во сне слышались вокруг голоса, среди фраз расслышалась одна:

–… Да девчонка малая она совсем – ручейница-то! Ей всего-то сто двадцать шесть годков. Пигалица совсем. Ей, что козёл, что олень, всё одно. Как с быком-то не перепутала?

Четыре бусины

Ага, позже познакомился я с той ручейницей.

И правда, малая… да только прозрачная, как есть, из воды сделанная – и волосёнки, и рубашоночка по хрустальным ножкам водой течёт. По виду девчоночка выглядит ровесницей Арыске, а то и помладше кажется. Вот уж, ста двадцати шести лет ей точно не дашь! Да и по разговору оказалась совсем малая.

– … Да я только козлов и коров знаю, – шмыгнула курносым прозрачным носиком. – А козлы, они всякие бывают… и поменьше с острыми рогами, а у иных на башке ветки торчат, как у тя. Ну, тогда, когда ты прыгал по бережку над омутком. Я его, омуток-то, всё делаю, делаю, а ваши мужики-безобразники в него камни с огородов швыряют. Вот как мне омут сделать, когда камни мешаются? Я-ж речкой стать хочу, ну хотя бы маленькой! – огорчённо развела пухлые ручки. И убеждённо добавила: – А на речке омут обязательно должон быть. Без него никак.

Мне смешно:

– Без омута совсем никак?

Маленькие, едва видные, бровки нахмурились, и последовал ответ, явно скопированный с