Густав Эмар - Лесник Страница 32

— Вот и ключи. Я привез их с собой, — сказал мажордом, подавая громадную связку молодому посетителю, который, в свою очередь, передал их Мигелю.

— Благодарю. Позвольте мне теперь принести вам искреннюю признательность, сеньор, за вашу любезность и ваше радушное гостеприимство.

— Будьте уверены, граф, — возразил асиендадо с поклоном, — что я считаю за счастье случай, который мне представился, оказать вам услугу. Вы позволите нанести вам визит?

— Я сам буду иметь честь появиться у вас, как только вы приедете в Панаму.

— Каждый укажет вам мой дом.

— И я, со своей стороны, в вашем распоряжении, если вам угодно будет осмотреть порт, город и даже мой корвет, на котором почту за счастье принимать вас, — сказал капитан.

— С величайшим удовольствием принимаю ваше приглашение, капитан, я воспользуюсь им непременно.

— Так вы решительно отправляетесь в путь?

— Как только займется день, это необходимо; я даже, если позволите, прощусь с вами теперь же, — признаться, я совсем разбит от усталости.

Отец Санчес прочел молитву, и все встали из-за стола.

Дон Фернандо простился с хозяевами и ушел, улыбнувшись донье Флоре на прощание какой-то загадочной улыбкой.

У двери дон Фернандо обернулся, приложив палец к губам. Девушка молча глядела на него.

«По-моему, она хочет что-то сказать мне», — пробормотал он про себя.

Он вышел из залы, предшествуемый мажордомом, который светил ему, в сопровождении самого хозяина и Мигеля.

Дон Хесус настоял на том, чтобы проводить гостя до его спальни и удостовериться, что для него все приготовлено.

Молодому человеку пришлось покориться этой фантазии хозяина, которую он в душе приписывал избытку вежливости.

Мажордом отворил несколько дверей, прошел через несколько зал и наконец ввел посетителей в комнату, но не в ту, где они были сперва.

Эта комната была велика, с потолком в виде купола и ковровыми обоями; освещалась она тремя готическими окнами; дубовая, потемневшая от времени изящной резьбы мебель напоминала лучшие образцы эпохи Возрождения и, очевидно, была привезена из Европы; кровать, поставленная на возвышении, к которому вели три ступени, была скрыта тяжелыми занавесками.

Рядом с изголовьем была дверь туалетной, где постелили постель для Мигеля.

Чемоданы путешественников стояли на стульях.

На столике возле кровати, у изголовья, горел ночник, и тут же стояла кружка с укрепляющим напитком, который в то время обыкновенно пили, ложась спать, и который поэтому называли вечерним питьем.

Восковые свечи горели в канделябрах, поставленных на тумбах, раскрытая библия лежала на аналое, над которым возвышалось распятие из пожелтевшей слоновой кости.

Асиендадо с видимым удовольствием осмотрелся вокруг.

— Кажется, все в порядке, — сказал он, потирая руки.

— Не знаю, как благодарить вас за такое внимание, — ответил дон Фернандо.

— Я только исполняю долг гостеприимства. Впрочем, — прибавил он со значением, — если вы считаете себя моим должником, мы и этот счет сведем со временем; теперь же, когда я удостоверился, что мои приказания исполнены и вам все подано, позвольте пожелать вам доброй ночи и в особенности благополучного пути, — по всей вероятности, я не буду иметь чести видеть вас перед вашим отъездом.

— Боюсь, что так, поскольку собираюсь отправиться с рассветом.

— Так прощайте — или, вернее, до свидания в городе! Еще раз желаю вам доброй ночи и спокойного сна, чтобы завтра проснуться свежим и бодрым — это едва ли не лучшее, что я могу пожелать вам.

— И чему всего легче исполниться, — с улыбкой ответил молодой человек, — однако искренне благодарю вас.

— Не скажите: иной раз ляжешь в убеждении, что сейчас заснешь — и что же? От бессонницы проворочаешься с боку на бок всю ночь напролет. Для большей верности я бы советовал вам отведать питье, приготовленное на ночном столике, — это чудное средство против бессонницы.

— Не забуду вашего совета; доброй ночи и еще раз благодарю.

Хозяин и гость пожали друг другу руки, и дон Хесус вышел, предшествуемый мажордомом.

— Черт бы его побрал! — вскричал Мигель, запирая дверь на замок и на задвижку. — Я думал, он останется тут до утра. Наконец-то мы от него избавились!

— Признаться, я рад, что он убрался, — ответил дон Фернандо, — он уже начал сильно действовать мне на нервы! Сам не знаю отчего, но мне все время кажется, что любезность его притворная и он скрывает какой-то тайный замысел, которого я не угадываю.

— Говоря по правде, у этого человека физиономия настоящего мошенника.

— Не правда ли?

— Он как две капли воды похож на изображение Иуды Искариота, которое я где-то видел в детстве. Но что за беда! Мы примем меры предосторожности.

— Осторожность никогда не помешает, — заметил дон Фернандо, положив обнаженную шпагу у своего изголовья и пистолеты под подушку.

— Теперь, ваше сиятельство, мы осмотрим комнату.

— Хорошо.

Они взяли в руки по свече и осмотрели всю комнату, приподнимая ковры и простукивая стены. Ничего подозрительного они не нашли.

— Я думаю, мы можем спать спокойно — сказал молодой человек.

— И я думаю так же… Кстати, ваше сиятельство, знаете ли, наем этого дома — замечательная идея, которую вы осуществили преискусно!

— Да, хитрая лисица этот старик, но коса нашла на камень! Мы не могли найти более удобного убежища.

— Сущая находка… Но неужели мы дадим повесить этим собакам-испанцам наших бедных товарищей?

— Ей-Богу, не дадим, если только можно помешать этому! Ведь они и попались из-за нас, думая оказать нам помощь.

— Правда, но через два дня мы будем в Панаме. И хитры же будут испанцы, если мы не высвободим из их когтей наших братьев!

— Что ты думаешь о капитане, дружище Мигель?

— Премилый господин, — ответил буканьер с усмешкой, — но если, как надеюсь, я когда-нибудь ступлю ногой на его корвет, уж покажу же я ему, на что способны грабители, которых он так презирает!

— Это удовольствие я доставлю тебе очень скоро.

— В самом деле, ваше сиятельство? — вскричал Мигель весело.

— Даю тебе слово… но тс-с! Не говори так громко, а то еще, пожалуй, кто услышит.

— Ну вот еще! Все спят.

— И мы отлично сделаем, если последуем этому примеру. Спокойной ночи, Мигель.

— Спокойной ночи, граф.

— Постой, возьми этот напиток и выпей его, если хочешь.

— А вы разве не желаете?

— Нет, я не чувствую жажды.

— А у меня так постоянная жажда. Доброй ночи, ваше сиятельство, я оставлю дверь в туалетную открытой.

— Разумеется, нельзя знать, что может случиться.