Эдгар Берроуз - Тарзан неукротимый Страница 33

Усанга вывалился на землю, потрясенный пережитым. Его трясло как в лихорадке. Однако вскоре он очухался и стал бахвалиться своей удалью, утверждая, что не только насладился полетом, но и преуспел в искусстве пилотирования.

Трепеща над своей новоприобретенной игрушкой, сержант отказался вернуться в деревню, приказав разбить лагерь возле самолета, опасаясь его похищения. Там они пробыли два дня, в течение которых не прекращались занятия.

В конце концов Усанга потребовал, чтобы ему разрешили сделать самостоятельный вылет. Лейтенант улыбнулся, припомнив долгие месяцы тренировок, предшествовавших первому самостоятельному вылету.

– Если бы я не боялся лишиться самолета, то позволил бы этому идиоту взлететь, чтобы он сломал свою дурную башку через две минуты.

Лейтенанту удалось убедить Усангу позаниматься еще пару дней, хотя тот усмотрел в этом коварный умысел. Черный сержант уступил, ибо решил перехитрить белого, который наверняка задумал побег. Усанге грезился гарем, а потому он не мог допустить срыва своих планов, кроме того, ему не терпелось обладать белой девушкой, а он не привык долго сдерживать свои желания.

С этими мыслями Усанга улегся спать. Он беспокойно ворочался, размышляя, как бы избавиться от Нарату, которой боялся больше черта. Один за другим возникали в его голове планы, но все они были им отвергнуты. Наконец Усангу осенило, и он подскочил, как ужаленный.

Он провозился без сна до рассвета, а после завтрака отозвал в сторонку несколько воинов.

Англичанин увидел, что предприимчивый негр дает воинам какие-то указания, а те поглядывают то на него, то на девушку. Стало ясно, что против них что-то замышляется. В бессильной ярости Олдуик осознал, что не может помешать коварным козням, ибо не имел теперь даже копья.

Вскоре воины разделились – одни направились к девушке, остальные к лейтенанту.

Без единого слова они схватили пилота и швырнули лицом на землю, после чего, несмотря на его сопротивление, связали по рукам и ногам. Когда Гарольда Олдуика перевернули на спину, оказалось, что Берту Кирчер тоже связали. Над ней стоял Усанга и что-то говорил.

– Что ему надо? – крикнул англичанин.

– Он собирается увезти меня на аэроплане, – отозвалась девушка. – Говорит, что станет королем, а я буду одной из его жен. Но вы не отчаивайтесь, этому не бывать. Не успеем мы взлететь, как самолет рухнет вниз.

– Боже! – вскричал Гарольд Олдуик. – Его нужно отговорить. Пообещайте ему что угодно, лишь бы он отказался от затеи. У меня есть деньги, куча денег, ему столько и не снилось. Скажите ему это, и, если он не тронет вас, я клянусь отдать ему деньги.

Девушка покачала головой.

– Бесполезно, он вам не доверяет, ибо сам нечестен. Особенно же не доверяет англичанам. Немцы внушили им, что англичане – самый вероломный народ. Пусть уж будет как будет. Жаль, что вы не полетите с нами, моя смерть будет намного легче вашей.

Усанга пытался вклиниться в разговор, требуя перевода, ибо опасался, что они сговариваются. Девушка сказала ему, что они всего лишь прощаются.

– А если я добровольно полечу с тобой, ты выполнишь мою просьбу? – спросила она Усангу.

– Какую?

– Пусть твои люди отпустят белого человека, когда мы улетим. Нас ему не догнать. Подари ему жизнь и свободу – больше я ничего не прошу.

– Ты и так полетишь со мной. Какая разница – добровольно или насильно. Я стану великим королем, а ты будешь во всем повиноваться мне.

Усанга с самого начала решил взять правильный тон с этой задавакой. Наученный горьким опытом с Нарату, он не желал повторения ошибок.

Берта Кирчер замолчала. Бесполезно было взывать к этому тупому существу. И она с печалью подумала об участи лейтенанта, объяснившегося ей в любви.

По приказу один из негров отнес девушку в кабину. Усанга снял ремни с ее рук, привязал Берту Кирчер к сиденью, а сам расположился впереди.

Девушка поглядела на лейтенанта. Она была очень бледна, однако мужественно улыбалась.

– Прощайте! – крикнула она.

– Прощайте! Да благословит вас Бог! – хрипло ответил он. – Можно я теперь скажу то, о чем смолчал тогда?

Девушка что-то ответила, но слова ее потонули в шуме мотора. Усанга завел двигатель, самолет тронулся с места. Гарольд Олдуик застонал от душевной муки. Его любимую девушку увозили на верную гибель. Аэроплан сделал разбег и взмыл в воздух. Взлет прошел на удивление чисто, но лейтенант-то понимал, что это случайность. В любое мгновение самолет мог рухнуть вниз, а если произойдет чудо и Усанга удержит машину в воздухе, то все равно катастрофа неминуема – ему ни за что не посадить самолет.

Но что это? У лейтенанта екнуло сердце.

XIII. УСАНГА ПОЛУЧАЕТ ПО ЗАСЛУГАМ

В течение двух дней Тарзан неторопливо охотился на севере, после чего повернул назад. Ночь он провел на дереве неподалеку от хижины, где оставил Берту Кирчер и летчика, ибо на рассвете хотел поймать рыбу для своих спутников. Замерев в неподвижности на корточках на берегу тихой заводи, он терпеливо поджидал добычу, полагаясь на собственную молниеносную реакцию, так как рыбу он собирался ловить голыми руками.

Вот уже блеснула чешуя, рыбина подплывала. Еще минута, и он выхватит ее из воды, но в этот момент за спиной Тарзана раздался шум упавшего тела, и рыбина вмиг исчезла. Тарзан негодующе зарычал. Обернувшись, он оказался лицом к лицу с Зу-Тагом.

– Что тебе, Зу-Таг?

– Зу-Таг пришел к воде напиться, – ответил самец.

– А где племя? – спросил Тарзан.

– Ушло в лес.

– А самка Тармангани и самец? Они в безопасности? – спросил человек-обезьяна.

– Они ушли, – сообщил Зу-Таг. – Куду уже дважды выходил из своего логова с тех пор.

– Их прогнало племя? – удивился Тарзан.

– Нет, – возразил Зу-Таг. – Сами ушли, мы не видели, куда, и не знаем, зачем.

Тарзан поспешил к хижине. Та и вправду оказалась пустой. На стене была приколота записка. Тарзан снял бумажку и прочел следующее: «После вашего рассказа про Берту Кирчер, которую вы терпеть не можете, я считаю бесчестным продолжать навязываться вам. Наше присутствие мешает вам идти к побережью, поэтому мы уходим к белым. Мы оба благодарны вам за вашу доброту и защиту. Будь такая возможность, я бы с готовностью отблагодарил вас при встрече.»

Под текстом стояла подпись лейтенанта Олдуика.

Тарзан дернул плечом, скомкал бумажку и швырнул на пол. Он почувствовал явное облегчение от того, что остался один. С глаз долой – из сердца вон… Однако вскоре ему стало как-то неуютно, и он решил двинуться на запад, к побережью. Сначала он пойдет вдоль реки на север, через несколько миль река повернет на запад, к подножью гор. Перейдя горы, он поищет ручей, бегущий к западному побережью, а там быстро доберется до цели.