Генри Хаггард - Ласточка Страница 33

Проискав целую неделю, боеры решили, что Сузи погибла, а сам Пит куда-нибудь скрылся, чтобы избежать правосудия, и разъехались по своим фермам.

Описывать наше горе не буду — слишком уж тяжело вспоминать об этом. Скажу только, что нет-нет, да и промелькнет у нас надежда, что Сузи жива и где-нибудь скрывается до поры до времени и мы опять увидим ее. Я основывала свою надежду на каком-то предчувствии, а Ян — на том фокусе, который показывала ему Сигамба ночью, накануне свадьбы Сузи. Впрочем, эта надежда посещала нас изредка. Вообще же мы с Яном были убеждены, что Сузи потеряна для нас навсегда, и постоянно упрекали друг друга, что своей ложью о Ральфе мы накликали такое горе.

А что касается Ральфа, — становившегося, кстати сказать, с каждым днем все более и более похожим на того английского лорда, который был у меня, так что мне даже неловко было называть его сыном, — то он упорно стоял на том, что если бы ему удалось узнать, где находится гора, похожая на большую руку, он нашел бы Сузи.

Он положительно сходил с ума. В конце концов, он начал говорить о том, что уедет надолго и не вернется до тех пор, пока не разыщет Сузи или не погибнет сам.

Как раз в это время нас то и дело стали беспокоить дикари своими набегами. Должно быть, их науськивал на нас ван-Воорен, действовавший откуда-нибудь издалека. Раз они даже целые три дня держали нас в осаде, зажгли было наш дом, убили нескольких наших людей и заставили откупиться большой суммой и несколькими сотнями голов скота. Уходя от нас, они угрожали, что явятся опять, когда будут нуждаться в чем-нибудь.

Это наконец надоело Яну. Он видел, что с ними будет трудно бороться, раз ими руководит Черный Пит, как он случайно узнал. Ввиду этого, он стал придумывать, как бы отделаться раз и навсегда от этих набегов, разорявших нас.

Однажды вечером, когда мы только что поужинали и я убирала со стола, Ян вдруг стукнул кулаком по столу и крикнул:

— Решено! Переселяемся! Я даже нашел место, куда можно будет переселиться из этого проклятого края, где нас постигло столько бед.

Ральф, все время сидевший молча, уткнувшись в свою тарелку, которая весь ужин оставалась у него пустой, поднял глаза на Яна и коротко спросил:

— А где это место?

— На севере, — ответил мой муж.

— Отлично, отец. Я именно туда и собирался ехать. Я обыскал юг, восток и запад и только на севере еще не был. Там я найду Сузи.

Я тоже была не прочь покинуть место, где нас поразило такое горе, и потому не противоречила мужу.

Таким образом, наше переселение на север было решено.

XIII. ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ. СООБЩЕНИЕ РАНЕНОГО КАФРА

Согласно принятому решению, мы на другой же день начали сборы и приготовления к переселению, а ровно через месяц распростились со своим насиженным гнездом, где нам жилось так хорошо, пока судьба не стала преследовать нас в лице Пита ван-Воорена в наказание за нашу ложь.

Найти солидного покупателя на нашу ферму нам так и не удалось, потому что все соседи боеры из-за англичан и постоянных нападений дикарей, не дававших нам покоя, тоже решили переселиться.

Таким образом, все наше имение, состоявшее из двенадцати тысяч акров земли, прекрасного каменного дома со службами, двух обширных садов, из которых один был фруктовый, нескольких краалей с громадным количеством скота, поливных лугов, множества разных построек для людей, животных и хозяйственных надобностей — все это было обнесено оградой, сложенной из полевых камней — пришлось отдать за бесценок одному молодому боеру, поссорившемуся со своими родными и желавшему устроиться отдельно. Мы получили за свою ферму со всеми перечисленными угодьями только пятьдесят фунтов стерлингов и старую фуру, которая нам была нужна для перевозки нашего имущества, так как собственных повозок у нас не хватало.

Кстати сказать, сын этого боера, которому наша ферма досталась почти даром, через несколько лет продал ее за двадцать тысяч фунтов стерлингов, и там теперь разводят дорогих лошадей, ангорских коз и страусов.

Когда мы двинулись в путь, боер, купивший нашу ферму, насмешливо сказал, что хоть он и желает нам счастливого пути, но боится за нас, потому что нам едва ли удастся благополучно перейти громадную пустыню: мы наверное погибнем — или от диких зверей, или от бродячих кафров. На это Ян ответил, что мы надеемся на Бога, который всегда помогает верующим в Него.

И действительно, только благодаря Его помощи, нам удалось пройти невредимыми через пустыню, несмотря на множество опасностей, окружавших нас со всех сторон.

По пути к нам присоединились несколько других фермеров, так что нас, белых, набралось человек полтораста, не считая детей. И этой-то горсти людей, вооруженной только старыми роерами и ножами, удалось победить страшного Мозеликатсе, сломить силу не менее страшного Дингаана (это имя значит по-зулусски: «слон, потрясающий землю») и населить Свободный Штат, Трансвааль и Наталь.

Подробно описывать наше великое переселение я не буду, потому что для этого потребовалось бы слишком много времени; расскажу только то, что касалось лично нас.

Места, по которым мы проходили, теперь заняты городами, построенными белыми людьми, а тогда они были населены только необозримыми стадами всевозможных мирных травоядных животных; на пространстве целых сотен миль все так и кишело ими, и наши повозки, проезжая посреди них, точно ехали через живое море. Леса были полны слонами, тиграми и львами, а реки — гиппопотамами, крокодилами и другими подобными им существами. Из всех этих животных на нас ни одно не нападаю, они только расступались перед нами, глядя на нас не то с испугом, не то с удивлением.

Переправившись через Оранжевую реку, мы остановились лагерем на некотором расстоянии от Тгаба-Нгу, резиденции вождя Марока, пока его не прогнал Мозеликатсе, и стали поджидать партии других переселенцев, которые обещали встретиться с нами в этом месте, так как дальше было очень опасно идти небольшими отрядами из-за воинственных дикарей.

Но прождав понапрасну несколько месяцев, некоторые из боеров вышли из терпения и решили двинуться вперед одни. Двое из них, ван-Тригаарт и ван-Рензенбург, настойчиво уговаривали Яна идти с ними; но мой муж наотрез отказался от этого, не объяснив причины своего отказа даже мне.

Потом оказалось, что Ян поступил умно, потому что Рензенбург со всеми своими спутниками был убит курносыми кафрами; а Тригаарт, поссорившись с Рензенбургом из-за чего-то и повернувший по направлению к Делагоа, только один, и то с громадным трудом, достиг этого пункта, а все бывшие с ним погибли дорогой от желтой лихорадки.

Вскоре от нас отделился еще кое-кто, так что нас осталось всего человек пятьдесят, кроме детей. Тут уж и мы двинулись вперед, не дождавшись остальных партий из покинутой колонии. Дорогой мы узнали, что все ушедшие после Тригаарта и Рензенбурга были перерезаны бродячими шайками Мозеликатсе, поджидавшими и нас.