Джеймс Кервуд - Пылающий лес Страница 34

Глава XIX

Это открытие было для него столь же удивительно, как и неожиданно. Меньше всего мог он предугадать или предчувствовать то, что пришлось ему увидеть через окно каюты Сен-Пьера — красивое лицо и полуобнаженную фигуру Кармин Фэнчет. И прежде всего ему захотелось как можно скорее бежать отсюда прочь. Он слепо повиновался этому невольному порыву, как будто на месте Кармин была сама Мари-Анна, которая по праву принимала принадлежавшие ей ласки и подсматривать за которой было позором и оскорблением для него самого. Теперь же он понял, что сделал ошибку, уйдя так быстро от окна.

И тем не менее он не пошел назад сквозь окружавшую его тьму; слишком отвратительно было то, что он увидел, но вместе с тем он понял ту правду, которая заставила его до боли стиснуть руки, сидя на краю плота и опустив ноги в медленно бегущую реку. Дело обычное. Это была древняя, как эта река, все одна и та же гнусная история, но сейчас она наполнила его таким отвращением, которое заслоняло перед ним все, даже загадочное появление Кармин Фэнчет. Он всей душой рвался к скрывавшемуся во мраке судну у того берега реки, где одиноко мучилась жена Сен-Пьера. Первым его порывом было броситься в реку, чтобы поспешить к ней, а вторым — тотчас же вернуться к Сен-Пьеру, несмотря на свою наготу, и потребовать от него отчета. В своей профессиональной охоте за людьми он не совершил, к счастью, ни одного убийства, но Сен-Пьера мог бы убить. Его пальцы судорожно цеплялись за лежавшее под ним бревно, сердце бурно билось, и глаза горели чисто звериной яростью, напряженно всматриваясь в завесу мрака, отделявшую его от Мари-Анны Булэн.

«Что ей было известно?»— прежде всего спросил он самого себя. Вдруг он вспомнил свой разговор о предстоящей схватке, свое извинение перед Мари-Анной за то, что эта схватка будет происходить почти в ее присутствии, и как с легким подергиванием губ она намекнула ему, что она не единственная женщина, знающая о завтрашней схватке. Тогда он не обратил на это внимания, но теперь он понял все: Мари-Анна, безусловно, знала о присутствии на плотах Кармин Фэнчет.

Но знала ли она всю правду или, может быть, терзалась только подозрениями и страхом, вызванными пренебрежением Сен-Пьера и его слишком очевидным желанием возможно скорее вернуться этой ночью на плоты? И снова Дэвид вспомнил, как она защищала Кармин Фэнчет, когда он рассказывал ей историю женщины, брата которой он передал в руки правосудия. Так или иначе, но Мари-Анна знала Кармин Фэнчет и то, что она на плотах вместе с Сен-Пьером.

Принявшись рассуждать с вернувшимся к нему хладнокровием, Карриган отказался от дальнейших заключений. По той или другой причине Кармин Фэнчет могла быть на плотах; вполне возможно также, что Мари-Анна опасалась такой красивой женщины, как Кармин, и, быть может, ее начали мучить тяжелые предчувствия. Он был уверен, однако, что до сегодняшней ночи она боролась с этими подозрениями и справилась с ними, несмотря на присутствие у мужа другой красивой женщины. За все истекшие дни она не проявляла никакой тревоги; нетерпеливо ждала Сен-Пьера и, как птица, полетела ему навстречу, бросилась в его объятия. И вот эта ночь, с ее мраком и бурей, превратила в жуткую действительность ее тяжелые предчувствия. Ведь Сен-Пьер отвез ее на судно и до смешного не скрывал своего желания вернуться на плоты.

Нет, сказал он сам себе, Мари-Анна не знает всей правды, как знает ее он, заглянувший в окно каюты. Медленно спустился в холодную воду и поплыл по направлению к судну. Молча, словно тень, он взобрался на борт и пролез через окно. В каюте зажег лампу, но привернул фитиль и в полумраке докрасна растер себе тело. Он был готов к завтрашнему дню; это сознание наполнило его дикой радостью. Только из простой любви к спорту бросил он сначала полушутливый вызов Бэтизу, но теперь им владело другое чувство. Предстоявшая схватка перестала быть простой случайностью, глупой и нечаянной оплошностью. Сейчас она казалась ему величайшим подвигом, к какому когда-либо призывала его жизнь; он ждал рассвета с нетерпением зверя, который с наступлением дня выходит на добычу. Но не на лицо метиса стремился он обрушить свои удары. Метиса ему не за что было ненавидеть; он не чувствовал к нему даже простой неприязни.

Он заставил себя лечь в постель и немного спустя заснул. И во сне схватился лицом к лицу не с Бэтизом, а с Сен-Пьером Булэном.

Этот сон точно обжег его, и он проснулся. Солнце еще не встало, но на востоке уже горела заря; он спокойно оделся, прислушиваясь, нет ли каких-нибудь признаков пробуждения за перегородкой, проснулась Мари-Анна или нет, но у нее было еще тихо. Зато на берегу уже поднялась возня. С реки доносилось пение, и белые клубы дыма от первых костров уже поднимались над верхушками деревьев. Ему принесли завтрак и через полчаса вернулись за посудой.

Карриган стал затем напряженно ждать, горя желанием начать поскорее действовать. Его не мучали никакие опасения. Он рвался к борьбе всем своим существом, полный несокрушимой уверенности в себе и в своих силах, полный почти опасной веры в то, что победа останется за ним, несмотря на разницу в весе и в грубой силе. Несколько раз он прислушивался у перегородки, отделявшей его от Мари-Анны, но там по-прежнему не слышалось ни одного звука.

Было восемь часов, когда в дверях появился один из гребцов и спросил его, готов ли он. Дэвид поспешно двинулся за ним. Он позабыл обо всех своих подтруниваниях над Конкомбром Бэтизом, позабыл и о мягких перчатках, в которых обещал отделать метиса. Ему нужны стали одни голые кулаки.

Он уселся в лодку вместе с гребцом, который повернул руль в сторону противоположного берега. Когда они отплывали, Дэвид уловил легкое движение занавески в маленьком окне каюты Мари-Анны. Он улыбнулся в ответ и махнул рукой; тогда занавеска опустилась, но в нем не осталось сомнения, что жена Сен-Пьера смотрела, как он отправляется на бой.

Плоты были пусты, но немного пониже, на широкой береговой полосе, утрамбованной и выглаженной речной волной, собралась толпа. Дэвиду показалось странным ее спокойствие, так как он знал, что все природные инстинкты этих людей выражаются в мощных криках. Он сказал об этом своему гребцу, который в ответ пожал плечами и усмехнулся.

— Так приказал Сен-Пьер! — объяснил он. — Сен-Пьер говорит, что не нужно шума на похоронах. А похороны непременно будут, мсье.

— Понимаю! — кивнул головой Дэвид.

Он принялся разглядывать толпу, из центра которой выделилась гигантская фигура и медленно направилась к реке. Это был Сен-Пьер. Едва лодка ткнулась носом в берег, как Дэвид выпрыгнул и поспешил к нему навстречу. За Сен-Пьером шел Бэтиз. Обнаженный до пояса и с голыми икрами, он болтал длинными, как у гориллы, руками; при свете утреннего солнца мускулы его уродливого тела казались вырезанными из красного дерева. Он походил на гризли, на могучего зверя в человеческом образе, один взгляд на которого заставлял думать о бегстве.