Поль д'Ивуа - Аэроплан-призрак Страница 34

Доктор вернулся к прерванной работе, а его юные спутники занялись своими делами.

Вдруг автомобиль выскочил на открытое пространство. Шофер вынужден был затормозить.

Со всех сторон машину окружили жандармы. Два эскадрона расположились лагерем, перекрывая дорогу лошадьми. Во главе эскадронов можно было видеть капитана, недоверчиво поглядывающего в сторону автомобиля.

— Стой! — сухо скомандовал он.

Закрепив колеса, механик постучал в окошечко, которое позволяло ему поддерживать связь с теми, кто находился внутри фургона. Окошко приоткрылось, и шофер увидел тревожный взгляд доктора, обращенный на него.

С легкой дрожью, пробежавшей по губам, он прошептал:

— Клауссе, мне не хватает еще четырех минут.

Шофер понял, что нужно выиграть время во что бы то ни стало. Слегка расслабившись, но не убирая руки руля, как можно спокойнее обратился к капитану, который постоянно держал его под своим инквизиторским взглядом.

— Добрый день, господин капитан! Вы так внимательно вглядываетесь в меня, что я возьму на себя смелость предположить, мое лицо показалось вам знакомым… Я же вас совсем не знаю… Но мы, механики, встречаем столько народа, что все-таки позволю себе приветствовать вас.

Жандарм слушал его, злобно улыбаясь.

— Мне нужны не приветствия, а ваши объяснения.

— Как? Разве простой шофер способен объяснить что-либо армейскому офицеру?

Капитан резко прервал говорившего.

— Молчать! Что вы здесь делаете?

Клауссе поднял руки к небу, точно приглашая его в свидетели, что всего минуту назад понял, по какой причине был вынужден затормозить.

— Вы правы, на этот счет я могу дать объяснения.

И он понес такую околесицу, что окончательно выведенный из терпения офицер, топнув ногой о землю, прорычал:

— Довольно, черт возьми! Замолчите!

Клауссе так и застыл с разинутым ртом.

Взяв себя в руки, жандармский офицер продолжал уже более спокойным тоном:

— Отвечайте по существу, кратко и точно.

Во всей внешности шофера отразилось такое неподдельное удивление, что оставалось, взглянув на него, безнадежно махнуть рукой:

— Что поделаешь с этим олухом?

На что шофер возразил, бормоча:

— Когда я говорю, вы кричите: «Молчать!» Но стоит мне замолчать, вы сразу же требуете ответа! Прямо ума не приложу, что делать?

— Что за животное! — прошипел жандарм, пожимая плечами.

И точно успокоенный этим грубо брошенным оскорблением, продолжил:

— Отвечайте, но без лишних разговоров, по одному слову на каждый вопрос! Куда направляетесь?

— В Билину.

— Откуда едете?

— Ну, разумеется, из Дрездена, я там работаю!

— Значит, у вас имеются бумаги?

Клауссе запротестовал:

— Бумаги? Вот выдумка! В Дрездене меня хорошо знают: весь город подтвердит, что этот автомобиль принадлежит знаменитому доктору Листшею!

— Но это все-таки не помешает мне осведомиться, имеете ли вы разрешение вообще состоять в шоферах?

Клауссе почесал голову с видом человека, которому до крайности досаждают. С серьезным видом он ощупал карманы.

— Черт! Я их забыл! Понимаете ли, в Дрездене никто никогда у меня их не требовал!

— Тогда я вынужден задержать вас! Где ваш хозяин?

— Ну, конечно, в этом фургоне!

— Попросите его выйти и поговорить со мной.

Клауссе сразу сообразил, что надо повиноваться. Он повернулся к окошку и хотел было постучать в него, но в эту минуту оно распахнулось, и в нем показалось бледное лицо доктора.

— Вы желаете, чтобы я вышел, капитан? — спокойно опросил он. — Но, я думаю, будет лучше, если вы любезно отойдете в сторону и позволите нам проехать.

Терпению капитана пришел конец.

— Десять человек к оружию! — прорычал он, повернувшись к отряду.

Группа солдат бросилась выполнять приказ.

На бледном лице доктора промелькнула улыбка.

— Полноте, капитан. Освободите шоссе.

Капитан раскрыл было рот, чтобы отдать приказ открыть огонь, но в это мгновение произошло нечто непонятное. Между металлическими пуговицами его мундира, галунами, эполетами, частями сабли и шпорами стали зажигаться и гаснуть с непрерывным потрескиванием синеватые искры… Капитан закрутился на месте, затем присел и в следующее мгновение отскочил в сторону.

Все стояли пораженные, не в силах что-либо предпринять.

Вдруг капитан диким голосом закричал:

— Стреляйте же! Стреляйте по этому дьявольскому экипажу!

Но и жандармов постигла та же участь, они все закружились в бешеной пляске.

Ржание лошадей, людские возгласы и крики — все слилось в один сплошной гул.

И в то время как все, тщетно втягивая воздух, испытывали ощущение приближающегося обморока, послышался резкий вой, оглушительный, как мощнейшая корабельная сирена. Чудовищный порыв ветра швырнул на землю лошадей, офицеров, солдат, жандармов.

А когда контуженные воины поднялись, автомобиля на дороге больше не было: он исчез…

XIV. В плену у шпиона

«Переодеться, стать неузнаваемым, зная, что на ночь есть надежное пристанище… Но действительно ли оно надежное? Попридержит ли канцлер свой язык? В этом далеко нельзя быть уверенным… Да и эта проклятая Мисс Вдова…»

Так рассуждал фон Краш, быстро шагая по Кайзерштрассе.

Стиснув кулаки, он продолжал размышлять.

«Однако опасность увеличивается. Я больше ничего не могу понять в этом. Все планы Франсуа д’Этуаля были ведь расстроены прелестной Лизель. Но наши инженеры сумели построить нечто уродливое и нескладное, по сравнению с тем чудом техники, которое мы видели в Билине. Мисс Вдова, очевидно, использует изобретение Франсуа… Тогда?.. Разве, — пробормотал он задумчивым тоном, — ей удалось усовершенствовать его творение?

Если бы я мог последовать за старым Тиралем! Клад, далекая страна, огромное состояние… Только нужно подождать сообщений от моих агентов там, в Америке».

Он угрожающе махнул в воздухе рукой:

— Ох, не терплю, когда мостовая горит под ногами! В настоящий момент, честное слово, можно сказать, что все против меня, все, включая мою дочь Маргариту… Она, видите ли, осуждает мою экспедицию в Фэртайм, вертясь вокруг этих смехотворных британцев.

Между тем Краш подошел к калитке императорского парка и углубился в чащу деревьев. Вскоре он остановился перед квадратным домом.

Подойдя к двери, фон Краш сунул ключ в замок, повернул его, и дверь бесшумно отворилась.

На скамейках, тянувшихся вдоль стен передней, куда только что проник шпион, сидело несколько слуг, среди которых легко было узнать матросов, орудовавших ночью в Фэртайм-Кастле.