М. Роуз - Парфюмер Будды Страница 34

Теперь она точно дома, скрытая за двухсотлетними кипарисами, разросшимися в непроницаемую стену выше человеческого роста. Сложная система проходов и тупиков. Все, кто не знал пути, обречены были потеряться здесь. Но Жас и брат знали путь наизусть. По крайней мере, знали, когда были детьми.

В центре лабиринта ее ожидали два каменных сфинкса. Заливаясь смехом, они с братом назвали их Пайн и Шоколад в честь своих любимых круассанов к завтраку.

Между сфинксами стояла каменная скамейка, а напротив нее – каменный обелиск, покрытый иероглифами. Жас присела в тени.

Домашние не любили заходить в лабиринт. Поэтому, прячась от разгневанных родителей или от няни, они с братом использовали эту зеленую комнату как убежище. Здесь Жас могла скрыться от всех, кроме Робби.

И она никогда не возражала против его компании.

Где он теперь?

Жас почувствовала панический страх. Так нельзя, надо сосредоточиться, попытаться найти ответы. Она вдохнула резкий, чистый запах, заставила сознание вернуться в состояние, которое было у нее в мастерской. Это хаос. Даже если существовали отгадки того, что случилось двое суток тому назад, кто сможет разобраться в этом беспорядке, чтобы найти их?

Робби говорил о хаосе, который достался ему в наследство, но она не догадывалась, насколько все было ужасно.

«Визуальная метафора состояния семейного дела, – предупредил ее Робби. – Состояния сознания нашего отца».

Он говорил, что за последние несколько лет Луис стал скопидомом. Хранил все бумаги, все счета, все письма, бутылки и коробки. Видимые доказательства его состояния переполняли полки и ящики. Робби жаловался, что всякий раз, открывая выдвижной ящик, он наталкивался на новые проблемы.

– Мадемуазель Л’Этуаль? – Мужской голос утонул в густых кустах.

– Да, – отозвалась она. – Лабиринт небольшой, но в нем легко потеряться. Оставайтесь на месте. Я вас найду.

Возвращаясь по извилистым зеленым коридорам, Жас встретила хорошо одетого хмурого мужчину средних лет.

– Я сразу понял, что не выберусь отсюда. – Он протянул ей руку: – Я инспектор Пьер Марше.

В его лице было что-то странно знакомое.

– Мы прежде встречались? – спросила Жас.

– Да, встречались, – ответил он. – Давно.

Она не могла его припомнить.

– Простите, я не…

– Я работаю в этом районе последние двадцать лет.

Жас кивнула, догадавшись, кто он.

– Значит, вы были здесь тогда?

– Да, и я беседовал с вами, – тихо произнес он. – Вы были такая юная. Ужасно, что ее нашли именно вы.

Она покончила жизнь самоубийством в мастерской мужа, надеясь, что именно он обнаружит ее тело. Был выходной, Робби уехал к бабушке, Жас гостила у подруги в деревне. Но подруга заболела, поэтому они вернулись рано и подбросили Жас до дома. В доме было пусто, Жас увидела в мастерской свет и пошла туда, надеясь найти отца.

Бабушка Жас забралась под орган и разжала руки девочки, вцепившейся в ноги матери, подняла голову ребенка с материнских застывших колен.

Жас была залита слезами и духами из сотен разбитых флаконов. Кожа на пальцах висела кровавыми лоскутами. Запястья, словно браслеты, покрывали кровавые царапины.

Из-за того, что Жас первая нашла тело матери, инспектор вынужден был задать ей несколько вопросов. Но ответов он ждал часами. В состоянии стресса она едва могла вспомнить, что видела.

В лаборатории вместе с ней была свирепая кричащая толпа. Именно они разбили витрины и флаконы. Чтобы убежать от них, Жас спряталась под парфюмерным органом у ног матери. А вдруг толпа ее отыщет? Почему они хотели разрушить мастерскую? Почему они такие грязные? Почему они одеты в старые, потрепанные одежды? И почему они так противно пахли? Даже духи из разбитых флаконов не могли заглушить этой вони.

Нет, она не знала, как долго просидела там. Нет, беспорядок устроила не она. Нет, она не знала, что реальность, а что воображение. Больше нет. И, возможно, никогда больше не узнает.

Марше достал пачку сигарет.

– Не возражаете? – спросил он. – Раз уж мы вне дома?

Несмотря на то что Жас больше не курила, она не отказалась. Марше встряхнул пачку, и она взяла одну, сунула в рот, а он предложил огонь. Смесь табака и серы показалась ей приятным разнообразием.

Жас заметила, что мягкая манера инспектора свидетельствовала о том, что он почти извинялся и понимал, как тяжело она переживала давнюю трагедию.

Даже одной затяжки оказалось достаточно. Жас бросила сигарету на дорожную гальку и загасила ее ногой, заметив символ инь и ян из черно-белых камушков вокруг обелиска. Обо всем этом восточном влиянии она тоже забыла.

– Пойдемте обратно, – сказала она, и пока они шли, она задавала ему вопросы.

– У вас есть какие-то соображения о том, где мой брат?

– Нет, пока ничего.

– А кто этот человек, которого вы здесь нашли?

– С ним тоже пока не ясно.

– Что вы имеете в виду?

– В дневнике вашего брата обнаружилась запись о встрече с Шарлем Фуше, репортером из «Международного журнала духов». И хотя человек с таким именем, связанный с журналом, действительно существует, в настоящее время он уже пять дней как находится в командировке в Италии.

– Значит, вы не знаете, кого здесь нашли?

– Именно. Знаем только, что у него нет криминального прошлого. В базе Интерпола отпечатков его пальцев нет.

Они дошли до лаборатории. Французские окна были все еще открыты.

– Инспектор, дневник Робби у вас?

– Да, у меня.

Марше жестом предложил Жас войти первой. Войдя следом, он закрыл двери. Жас их снова открыла. Ей не хотелось дышать всеми этими изнуряющими запахами.

– Можно мне его дневник? – спросила она.

– Это вещественное доказательство.

– Берите любую нужную информацию, можете даже отксерить его, если надо, но я бы хотела иметь… – Она осеклась. – Вещественное доказательство?

– Да.

– Робби пропал. Я думала, что вы ищете Робби, потому что он может быть в опасности.

– Да. А еще потому, что в этой ситуации он подозреваемый.

– Я не понимаю. По телефону вы сказали, что Шарль Фуше… или кто он еще… умер естественной смертью. Что у него был приступ астмы.

– Верно, приступ астмы, вызванный тем, чем он надышался.

– Но Робби в этом не виноват. Человек сознательно пришел в мастерскую парфюмера.

– Похоже, что ваш брат жег здесь ядовитые химикаты, и это вызвало приступ.

– Мой брат – парфюмер. Он работает со всевозможными токсичными веществами. Определенно, вы не можете…

Марше наклонил голову, сопротивляясь ее словам.

– Мадемуазель, нам ничего не известно. Пока не известно. Но вы могли бы помочь нам узнать больше. Осмотритесь, гляньте на то, что на столе, и скажите, что за духи создавал ваш брат и ради чего он жег здесь хлорид бензила.