Эдгар Берроуз - Возвращение в джунгли Страница 35

Люди Вазири несли на головах пожитки, оружие и инструменты. Дойдя до небольшой речки, они разбили лагерь и соорудили плот, на котором поставили два деревянных шалаша. В один из шалашей сложили вещи и оружие, в другом расстелили мягкие шкуры и одеяла.

И вот под последние прощальные выкрики друзья взяли в руки длинные шесты, и плот заскользил вниз по реке. Воины махали руками и потрясали копьями, а Вазири, сложив руки рупором, прокричал:

— Передай Човамби мой братский привет, Тарзан, и скажи, что я прошу его забыть нашу размолвку возле города Опар!

— Интересно, что у них там вышла за размолвка? — спросил Джек.

— Может, вернешься и узнаешь? — предложил Тарзан.

— Нет, спасибо, я лучше спрошу у Човамби, когда мы доберемся до его деревни…

По словам Вазири, до деревни его брата было не меньше месяца пути, сначала по притоку Большой Реки, потом по самой реке — это если следовать прибрежными джунглями. А сколько займет этот путь, если плыть по течению, никто не мог точно сказать.

Для Тарзана подобный способ передвижения был внове, и сперва он злился и нервничал из-за того, что скорость его продвижения диктует какая-то река. Впервые он него не зависело, насколько быстро он доберется до цели.

На второй день плот вынесло в русло потока, разливавшегося на полмили в ширину, и движение еще больше замедлилось…

Но понемногу человек-обезьяна научился ценить преимущества подобного способа путешествия.

Его захватила прелесть плавного движения по Большой Реке среди незнакомых джунглей; новые виды, открывавшиеся за каждым поворотом; красота речных закатов и рассветов; неторопливые разговоры под плеск воды за краем плота, где резвились речные черепахи и рыбы.

В свое время воспитанник обезьяны пробовал ловить рыбу руками и бить копьем, но не преуспел в этом деле, и вскоре оно наскучило ему: он решительно предпочитал рыбалке охоту. Но Джек Арно запасся в поселке Вазири рыболовными принадлежностями и часто обеспечивал завтрак или ужин, даже не сходя с плота на берег. В конце концов Тарзан тоже заинтересовался таким лентяйским методом добывания пищи, начал тренироваться и вскоре стал заправским рыбаком.

В прибрежных зарослях кишели птицы и звери, поэтому в меню путешественников входило также свежее мясо, а в качестве десерта к их столу всегда были самые разнообразные фрукты и орехи.

Если бы Тарзан мог знать, что в то время, как он лениво жевал авокадо, развалившись на мягких шкурах и наблюдая за камышовым поплавком, девушка, которую он любил, в изорванном платье и полуразалившейся обуви устало пробиралась сквозь чащу в поисках хоть какой-нибудь еды!

На восьмой день пути река разлилась еще шире; в ней кишмя кишели крокодилы. По ночам красные глаза больших рептилий светились то там, то здесь, и путешественники старались не засыпать на краю плота.

В джунглях, где вырос Тарзан, не было больших рек, поэтому он редко сталкивался с крокодилами и теперь затруднялся сказать, насколько опасны могут быть эти зловещие с виду создания. Может, их грозный вид обманчив и справиться с ними не труднее, чем с полувзрослыми Шитой или Сабор? Но на всякий случай приемыш Калы предпочитал держаться настороже.

Зато бегемоты, которых тоже становилось в реке все больше, сперва не вызывали у друзей никаких опасений. Толстокожие пухлые увальни днем лежали в воде, выставив на поверхность ноздри, уши и верхнюю часть спины, а ночами уходили кормиться на берег, густо испещренный их постоянными тропами. Но однажды Тарзан и Арно стали свидетелями того, как на узкой тропе столкнулись большой бегемот и носорог, спускающийся к водопою. Ни один зверь не пожелал уступить другому дорогу, и в завязавшейся короткой схватке погибли оба животных.

После этого случая человек-обезьяна стал относиться к водяным гигантам с большим уважением и уже не смотрел на них, как на неповоротливую гору мяса. Если на берегу гиппопотам сумел дать отпор такому грозному бойцу, как носорог, насколько же серьезным противником он может стать в воде, где двигается так же проворно, как рыба?

Арно считал, что от деревни Човамби их отделяет теперь не больше одного-двух дней; но самый последний день принес путникам больше тревог, чем весь их предыдущий путь по Большой Реке.

С утра вокруг плота то выныривало, то снова уходило под воду множество бегемотов — еще никогда речные великаны не были такими беспокойными. Несколько раз Джеку и Тарзану приходилось хвататься за шесты, чтобы избежать столкновения с блестящей гладкой тушей, которая вдруг возникала рядом с плотом.

Между бегемотами скользили крокодилы, которые тоже вели себя все более неспокойно…

Тарзана начинало это всерьез тревожить, но он никак не ожидал того, что произошло, едва солнце приблизилось к зениту.

Вдруг одна из рептилий метнулась к огромному гиппопотаму и, вцепившись в его бок, стала крутиться волчком, выдирая из тела толстокожего большой кусок мяса. Бегемот взревел, клацнул громадной пастью, и перекушенный почти пополам крокодил ушел под воду, которая тут же окрасилась красным.

— Черт меня побери! — воскликнул Джек. — Еще никогда в жизни…

Человек-обезьяна уже гнал плот к берегу; Арно схватил второй шест и принялся ему помогать.

Приемыш Калы вырос в джунглях, но он тоже никогда еще не видел того, что началось минуту спустя в дотоле спокойных водах широкого потока!

Атака первого крокодила послужила сигналом для его сородичей — и вот уже вода от берега до берега закипела от сражения хищных рептилий и бегемотов, которые одинаково считали себя хозяевами реки. Адский бой наполнил воздух звуками хлопков, похожих на хлопанье колес большого парохода, ревом и хрюканьем бегемотов и крокодилов, испуганным криком птиц, вылетающих из листвы прибрежных деревьев, истошным верещанием мартышек, наблюдающих за битвой с высоких ветвей.

Тарзан сам был бы рад сейчас очутиться на дереве, но до ближайшего дерева плот отделяло не меньше сотни футов воды, кишащей обезумевшими крокодилами и гиппопотамами. Человек-обезьяна и Арно неистово налегали на шесты, чудом умудряясь избегать столкновения с дерущимися чудовищами; после нескольких минут отчаянных усилий, растянувшихся, казалось, на три столетия, до берега осталось каких-нибудь двадцать футов…

И тут огромный бегемот, стремительно всплыв, ударил плот снизу. Лианы, которыми были связаны бамбуковые стволы, лопнули, как обычные нитки; остатки плота, мешки и люди взлетели высоко вверх и рухнули туда, где крокодилы яростно атаковали толстокожих гигантов, вспенивая воду ударами хвостов.