Синеока, что делать? - Ольга Васильевна Чемерская Страница 35

Синеока резко подскочила и выбежала из дома.

— Что с ней? — удивился Лавр.

— Кажется, она сильно тревожиться за Шмеля. Знаешь, Лавр, ты бываешь очень нетактичным. Постарайся впредь думать, что говоришь, — сказал Степан, взяв Лилию за руку. Он понимал теперь, как легко обидеть.

Лавр опустил глаза к полу.

Синеока бежала проторенной тропкой к старому дереву, к дому Шмеля, с трудом сдерживая слёзы. Чувства накатили снежным комом. Масса переживаний, волнений, тревог, как муторный промозглый осенний дождь давно грозил переполнить чашу терпения. И вот теперь Шмель. Ему тяжело. Ему требуется её поддержка.

— Шмель! — стоя перед щербатым стволом, сказала она. — Шмель. Это я. Впусти меня, пожалуйста.

Никто не откликнулся.

— Прошу тебя. Ты мне очень нужен! — со слезами в голосе выдавила она, чуть не плача. Одна предательская слезинка прорвалась и, рассекая раскрасневшуюся горячую кожу щёк, устремилась вниз. Вторая. И вот поток солёной влаги ринулся из небесной синевы глаз.

Щербатый ствол заскрипел и растворил объятия. Синеока буквально ворвалась внутрь, ища глазами Шмеля. Он стоял у окна на втором этаже и смотрел вдаль. Синеока подбежала и обняла любимого мужчину сзади за талию. Он немедленно повернулся, и Синеока прикоснулась к его губам своими мягкими солёными от слёз губами.

— Что ж ты плачешь? — шептал Шмель, целуя её заплаканные глаза, лицо, губы. — Ты же у нас Владычица… Я понимаю, как тебе тяжело. Я через всё это прошел, но моя печаль горше оттого, что не смог уберечь Кедровую Заимку. А ты… ты сможешь. Тебе это по силам.

— Шмель… почему всё настолько сложно. Как так произошло, что из служителей богов мы превратились в изгнанников?

— Не спрашивай… хотя… Наверное, я знаю.

— Почему?

— Потому что людям не нужные прежние боги. За тот год, пока я жил среди людей, ни разу не слышал имени Чернобога или Белбога. Ни Сварог, ни Велес, ни Стрибог… не пугают. Не вызывают трепета. Лешим да бабаем, только детишек пугают. Слово Бог появляется на языке как присказка. Как привычка чертыхаться. Они не помнят прежних богов. И мы для них существа из сказок.

— Людям не нужны стали посредники. Знаю. Они вообразили себя богами. Лиана не зря сказала: человек — царь природы. И этим всё сказано! Придётся считаться с мнением царей, коих немало развелось на Земле. Шмель… я больше о тебе переживала. Ты переносишь один удар за другим… И Лавр… прости его.

— Я сам виноват. Владыка… без владений. Мой народ страдает.

— Он вёл себя непозволительно! — Синеока запустила руки в его блестящие волнистые волосы цвета сосновой коры и снова прикоснулась тёплыми ароматными губами к его губам. — Ты знаешь. Что очень красив…

— С лица воду не пить…

— И сложён ты тоже замечательно. Когда смотрела рубашки в Интернет-магазине, обратила внимание на мужчин, что демонстрируют одежду. Смотрела и думала о тебе: ты лучше любого из них. В мире людей ты займёшь самую высокую позицию, — она провела белым пальчиком по полуобнаженному торсу…

— А в твоём мире?

— В моём мире ты — целая Вселенная! Ты повсюду: в капле росы, в цветке пиона, в шмеле, пролетающем мимо… ты в сладости сочных ягод, ты в пряном аромате мяты. Ты — первый лучик утреннего солнца и последняя вспышка света на закате… Без тебя я не представляю себе дня. И ночь без тебя не так нежна. Прошу тебя, не грусти. Твоя печаль разрывает мне душу.

Визит Басилевса

Так уж повелось, что ни день, то гости. Берегини впервые почувствовали себя неуверенно за пределами кристального грота. Они ходили, оглядываясь, вздрагивали, как зайцы, прислушиваясь к каждому шороху, когда за воротами послышался шум двигателей, и подъехал кортеж из нескольких полицейских машин. Ворота задрожали от громких ударов.

Синеока почувствовала приближение кортежа задолго. Она, как и все остальные, ждала новых гостей, обещанных Лианой. В сопровождении берегинев, Шмеля, Степана и Лилии она подошла к воротам.

— Открывайте! — крикнул по ту сторону грубый голос.

Ворота отворили, но сами выстроились стеной, заслонив пришельцам вход в деревню.

Несколько человек в форме. За ними отряд в бронежилетах с оружием наизготовку. У Синеоки задрожали коленки, и Шмель, сделав шаг, взял её за руку.

— Что вас привело сюда.

Один из офицеров выставил вперёд руку с удостоверением.

— Пропустите. К нам поступили сведения, что на территории деревни выращивают и производят наркотические вещества.

Не дожидаясь разрешения, спецназ ворвался в деревню. Спецназовцы как и те, что побывали здесь накануне, переворачивали вверх дном каждый стог, каждую корзину, всё, что, по их мнению, могло использоваться в качестве тайника для наркотиков. Мешки с травами были безжалостно опустошены.

Синеока хотела возмутиться, заморозить время, воздействовать на мозги, но Степан её остановил:

— Пусть проверят, ничего не найдут и успокоятся. Они не бандиты. От их действий никто не пострадает.

Шмель обнял её за плечи, и берегины, напряженно ожидающие приказа, замерли на своих местах. Синеока дала знак ничего не предпринимать, и кулаки фарфоровых красавцев нехотя разжались.

— Странное у вас здесь местечко. Хиппи? — спросил один из офицеров, предъявивших документ ГУНК МВД России. Если Синеока правильно прочла фамилию и имя офицера, появление его здесь можно было счесть хорошим знаком.

— Что вы! Хиппи уже все перевелись! Это ж прошлый век! — натужно посмеялся Степан.

— А кто?

— Если вы потрудились заглянуть в документы, то наверняка прочли: эко-поселение. Мы заготавливаем ягоду, травы, грибы. Плетём корзины. Живем естественной жизнью. Мох, покажи.

— Мох! Ха-х.

— Имена, связанные с природой, у нас распространены особенно. Василий, а вы знаете, что обозначает ваше имя?

— Король, царь. Монарх!

— Да. Но само имя Басилевс, Базиль произошло от пряности. Травы под названием базилик. А уж потом приобрело царственную окраску. А когда имя очутилось на Руси, так вся спесь с него слетела и подавно.

— Неоязычники, значит. Дикие оргии практикуете? — поторопился сменить тему Василий. Инсинуации на тему имени ему не нравились. Хватит, наслушался за сорок лет. По горлышко…

— Не до такой степени. Но корни свои знать никому не повредит.

Разговор подполковника Корнева начал раздражать. Пару лет назад в похожую «секту» попала его жена. Именно «сектами» он считал всех без исключения последователей язычества. Если бы сектанты узнали тогда, что муж верной последовательницы Ярилы ГУНКовец, никогда бы не позволили ей присоединиться. Тем более пригласить мужа на День Купалы, в праздник летнего солнцестояния. От того, чем они занимались на своих языческих сборищах, у Василия волосы на голове встали. Впрочем, как и в других местах тоже…

Такого рода