Хайноре. Книга 1 - Ронни Миллер Страница 36

Альма вздернула указательный палец вверх.

— Ты думаешь не о том, госпожа. Не важно, кого прислал тебе король и что там думается твоей сестре. Важно лишь то, что Древние одобрили путь на север, — Ведьма кивнула на раскрытую ладонь Лиры. — И метка говорит — пора рвать привычный ход вещей. И мыслей.

И ведь верно. Валирейн погладила ожог кончиками пальцев. Её жизнь так круто меняется, а она продолжает мыслить о будничных вещах — сколь выгодным будет её замужество, что там за интриги плетет сестра и король. А все это пыль и пепел под ногами Древних. Она — дитя Лима, и думать ей пристало теперь совсем о другом.

Лира поглядела на Альму и в который раз поразилась её спокойствию. Нет, ведьма могла веселиться и смеяться, злиться и кусаться, как и всякая молодая волчица, но, когда дело касалось её истинной цели, её жречества и богов, Альма не сомневалась. Наверное, если бы Лира тоже чувствовала, что её жизнь, судьба и будущее под властью сил более могучих, чем она сама, отец, сестра и даже король, то тоже спокойно наслаждалась бы жизнью и шла по начертанному пути. Этому Валирейн ужасно завидовала в Альме — вере, непоколебимой, как самый старый дуб, стоящий на краю скалы, обуреваемый волной и ветром. Если бы Лира была деревом, то тонкой рябиной, и едва ли вынесла бы и первый шторм. Её вера ещё так слаба… видно, потому Древние и послали ей Альму, свою рабу и глашатая, дабы она укрепила её корни, подарила цель и тропу под ноги.

Однажды она станет такой же уверенной и сильной, как Альма.

— Чувствуешь? — ведьма вдруг встрепенулась и оторвалась от еды, словно бы учуявший что-то зверь.

— Что?

— Ветер. Он стал холоднее, — ведьма ухмыльнулась. — Как я и говорила. Вскоре Царствие Огня сменится Царствием Ветра и Хлада.

Лира огляделась. Ветер был везде. Он шептался в гриве коней, игрался с листьями, бегал рябью по краю озера, растрепал косу Сорки, стоящей недалеко от береговых камней. Всё вокруг притихли, ощущая, что жара наконец уступила место благодатной прохладе. Ветер гнал с севера обрывки серых туч, скоро будет дождь, скоро Папа Ромох изольется на землю сладкой влагой, и изможденная любовью Сашая приляжет отдохнуть. И даже в виднеющихся далеко на севере Холмах Близ Гри, Лире мерещилось её изогнутое бедро в серебряных каплях испарины.

Перед их столом хмурой скалой вдруг вырос Биро.

— Госпожа, пора в дорогу.

Лира улыбнулась и кивнула. Отчего-то ей всегда хотелось ему улыбнуться, уж больно угрюмым выглядел гвардеец. Теперь это её люди, а о своих людях нужно заботиться.

— Не слишком с ним любезничай, — шепнула Альма, когда они сели обратно в экипаж, — нечего ему надеяться.

— О чем ты? — Лира нахмурилась. — Всего-то улыбка. Подумаешь.

— Он простак. Ещё удумает что-то. Что-то чего не надо, особенно с тобой.

— Что?! Ну и глупости! Ты думаешь, он… — От мысли, что этот деревенский стражник может вздумать что-то эдакое, да ещё и с нею, у Валирейн зашевелились волосы под косой и вспотели ладони.

— Всякое бывает, госпожа. Да и тебе нет надобности к нему привязываться.

— Я не привязываюсь! — Лира вдруг почувствовала, как у неё вспыхнули щеки. — Просто… Просто хочу быть внимательной к своим людям.

— Вот как ты говоришь? — Ведьма хищно улыбнулась, так, как улыбалась всегда, когда чуяла в словах Лиры ложь. — Отчего бы тогда тебе не проявить внимательность к ней?

Альма кивнула на дверцу кареты, которая в тот же миг отворилась, впуская внутрь экипажа Сорку. Валирейн покраснела ещё гуще — ведьма всегда умела её устыдить. И то правда, Сорка была ей кормилицей, но Лира так жестоко с нею обошлась, а из стыда и вовсе отвернулась, не выказывая никакого расположения и заботы. Но если она шпионка сестры, если она верна Алессе, а не ей, что тогда? Оронца посмотрела украдкой на кормилицу, но она не обладала магической проницательностью Альмы, поэтому не смогла ничего прочесть по её строгому лицу и уткнулась в окно.

Экипаж вскоре тронулся дальше по северному тракту.

Она видела однажды полуобнаженного мужчину. Это был кузнец из городка в низине, что прямо под их родовым поместьем. Он был не очень высок, но неимоверно широк в плечах, у него были огромные руки и здоровенные ладони, походившие больше на звериные, нежели человеческие, а всю его грудь и живот покрывала жгуче чёрная, с виду жёсткая, что проволока, поросль. Ей было десять, и она страшно испугалась этого получеловека-полузверя. А сестра тогда смеялась над нею. Мужчины те же звери, говорила она, и тебе однажды пускать такого в постель.

Но Биро был не таким. Тоже высок и ладно скроен, но совсем не зверь. На его груди почти не было волос, он казался скорее гибким и стройным, нежели здоровым, как медведь. Но сестра говорила, что такое рано или поздно случается со всеми мужчинами, дай только срок. Пока они молоды, то больше походят на поджарых псов и только потом разрастаются до матерых волков. Или боровов, это как повезёт.

Биро стоял по колено в воде вместе со своим жеребцом и тёр его бока скрученной охапкой травы. Конь то и дело фыркал и бил себя мокрым хвостом, разбрасывая острые брызги, и Биро каждый раз ворчал, заслоняясь рукой. Стой ты смирно, скотина, говорил он, тебе же на радость стараюсь.

Остальные сдали своих коней на попечение слуг, Марук и сир Галлир вместо того сидели в лагере и играли в кости, но Биро не такой, он все делает сам. Сам чистит доспех и оружие, сам моет коня и свою посуду после обеда, не раз помогал Сорке таскать хворост для костра, натягивать шатер для отдыха госпожи и многое другое, что благородный сир оставил бы слугам.

Ей это нравилось. Такой простой, широк душой, по-деревенски чист и далёк от интриг и придворный лжи. Он почти как Альма, только ведьма хитра и опасна, но верна Лире и честна перед взором богов. Если и он будет