Сказки странствий - Елена Черкашина Страница 36

– Ты мне её вернул! Разве мог бы я найти свою Лету, если бы её спрятали в гареме какого-то вельможи? – и, выбрав минуту, покачал головой: – Два года спал рядом и ни разу не тронул? Нелегко же тебе приходилось!

И с мужским пониманием хлопал по плечу.

Отец взял свои деньги, отправился к хозяину Леты и предложил ему такую сумму, что тот не смог устоять. Когда рабы уходили, хозяин хитро улыбался: бесплодная рабыня, не жалко и продать.

А вечером отец собрал друзей и устроил свадебный пир. Многие, услышав, что он нашёл свою дочь, приходили поздравить. Лета и Инар сидели рядом, плечом к плечу, и, взглядывая на мужа, она думала: нет выше радости, чем получить разом исполнение двух самых больших желаний: свободу и любимого мужчину в мужья.

В эту ночь Инар обнимал ту, что принадлежала ему по праву, и уже не сдерживал своих желаний.

А наутро все тронулись в путь, домой, и, когда караван вышел за город, радостно полилась звонкая пастушья песнь. Инар возвращался…

Солнечный дождь

Тель-Авив залит солнцем. Жара. Но на тротуаре стоит девушка и, подставив руку, ловит то, от чего все прячутся: яркие, обжигающие солнечные лучи. Люди обходят её стороной, из окон машин выглядывают любопытные лица.

Девушка не видит людей. Она набирает полные пригоршни света и затем, смеясь, выливает себе на лицо, умывается им, подставляет свету руки и плечи. Счастье сияет в глазах, на устах – блаженство.

Невысокий парень, привлечённый её красотой, становится рядом и спрашивает:

– Ты в порядке?

– В порядке, в порядке, – смеётся она и вдруг, что-то поняв, радостно говорит:

– Ты разве не видишь?

– Что? – улыбается парень.

– Ну как же, солнечный дождь!

Он пристально смотрит на солнце, щурясь сквозь тёмные стёкла очков: возможно, там что-то новое? Но солнце пышет жаром, на него невозможно смотреть. Пожимая плечами, отходит…

– Я люблю тебя, солнце, – шепчет она, – в твоих лучах столько света, столько радостной красоты!  Где ты берёшь эту силу? И почему все прячутся, когда в тебе – жизнь?

Она продолжала стоять, набирая энергию солнца…

А на дальней-дальней планете, покрытой панцирем льда, стоял её брат. Он тоже протягивал руки, глядя в холодное небо, и улыбался. Потому что по нитям невидимой связи в него мощным потоком шла энергия солнца, которую посылала сестра. Он принимал этот свет, а потом, обращаясь к лесам и полям, застывшим под снегом, выливал на свой замерзающий мир. И оживала земля, таяли льды, согревались уснувшие реки.  Всё пробуждалось. Мир получал ещё год жизни, ровно год – до следующего солнечного дождя.

Их было двое: брат и сестра, два уникальных создания природы. Она умела найти и собрать. А он умел передать.

Вечер настал. Девушка с сожалением смотрела вслед уходящему солнцу.

– Ты – самое лучшее, что может быть, – шептала она.

Люди по-прежнему пробегали мимо. Им не было дела ни до девушки, ни до холодной планеты, ни до последних искр солнечного дождя.

Рассказы

Тихая гавань

Большое спасибо моему сыну Илье, офицеру морского флота Израиля: его знания в области мореплавания очень помогли мне при написании этой повести.

Море тихо перекатывало волны. Паруса шевелились едва-едва. Пассажиры высыпали на палубу и любовались закатом, безмятежной гладью воды и чистыми красками неба.

Анна вышла из маленькой душной каюты и медленно прохаживалась по палубе, заставленной бочонками, тюками и другими товарами. Отец настоял, чтобы она плыла именно на таком, простом и невзрачном судне. «Большие корабли часто подвергаются нападению пиратов, этот же так прост, что вряд ли на него кто-то польстится». Он попросил дочь надеть самое скромное платье и взять лишь двух слуг. «Не привлекай внимания: ты доберёшься скорее, если будешь выглядеть не как богатая дама, а как скромная горожанка».

Анна не возражала. Она облачилась в тёмное платье, но в сундучок аккуратно сложила то, что купила последним, – элегантное, модное: ей очень хотелось понравиться мужу. Для простой горожанки её багаж оказался несколько великоват, но она надеялась, что этого никто не заметит. На корабле ей отвели небольшую отдельную каюту, слуги же плыли в общем помещении, которое предназначалось для пассажиров.

Плавание началось прекрасно. Старый, но крепкий двухмачтовый галиот вышел из Дувра и медленно двинулся вдоль берегов Англии, огибая длинную косу полуострова Корнуолл. Он направлялся к границам Ирландии, в порт N. Но целью путешествия Анны был не сам порт, а небольшая бухта к югу от него, где год назад крупная компания судовладельцев основала новую верфь. Ее муж, инженер и строитель кораблей, получил отличное место и подписал контракт на несколько лет. Вслед за этим он немедленно отплыл. Анна хотела отправиться с ним, но супруг просил её не торопиться, а дождаться, когда будет готов дом. Семь долгих месяцев она жила надеждами и ожиданием и, наконец, получила письмо. Муж писал, что ждёт её с нетерпением, что только что отстроенное поместье ей непременно понравится, и рассказывал о заманчивой перспективе жизни вдали от шума большого общества. Анна собралась очень быстро, оставила свой лондонский особняк на попечение отца и взошла на корабль, надеясь меньше чем через десять дней встретиться с мужем.

Стемнело. Вернувшись в каюту, она зажгла свечи и достала из сундука нарядное платье. Когда грустно, красивое платье может порадовать и даже развеселить. Она разложила его на спинке стула, полюбовалась и, надев тончайшую кружевную рубашку, легла в постель. Пусть днём она выглядит, как серая мышка, но ведь ночью её никто не видит!

Анну разбудили крики. Кто-то бегал с фонарём по палубе, потом раздались выстрелы. Она сжалась, со страхом прислушиваясь. Крики усилились, казалось, там идёт бой. Не зажигая света, женщина схватила платье и быстро надела его: что бы ни случилось, лучше быть одетой. Поджала ноги и сидела так до тех пор, пока не стало тихо. Ей хотелось посмотреть, что происходит снаружи, и она тихонько подошла к двери, открыла засов. В следующую секунду чья-то грубая рука резко схватила её и поволокла прочь…

На самом дне трюма, среди нагромождения всевозможных ящиков, тюков и бочек, сидели узники. Анна узнавала их: то были пассажиры её корабля. Пираты, захватившие галиот, ограбили его до нитки, вывели всех людей, а судно потопили. Конечно, зверство ужасное, но они почти никого не убили, лишь тех, кто оказывал