Наталья Патрацкая - Зерно Фараона Страница 37

Дочь ушла гулять, уверенная в своей правоте. Мать полежала, встала, занялась домашними делами, делиться такими событиями ей не хотелось.

Мать Паши тоже почувствовала временное влияние Инессы Евгеньевны, поначалу она радовалась, что сын пожил в достатке, по-человечески, с компьютером в квартире, с отцом пообщался.

А сын… он по возвращению от отца стал унижать мать своим высокомерием, своими новыми знаниями. Говорить ей, что она глупая, ничего в жизни делать не умеет, ничего не понимает.

Он круто изменился, и теперь излучал презрение в адрес матери, та не знала, что ей делать. Парень с достоинством носил вещи от Алексашки и Инессы Евгеньевны, и полностью отказывался носить ту одежду, что покупала ему мать.

Сам Прохор Степанович, в очередной раз, выручив Инессу Евгеньевну от нападения, возвратился в свою холостяцкую берлогу. Он рвался к ней, но понимал, что это невозможно. После нее его не интересовали две его бывшие женщины, он им отдавал деньги на детей, а сам жил достаточно экономно, да и не так много он и получал, чтобы все были счастливы. Так, что Прохор Степанович не мог решить проблемы своих детей на уровне Инессы Евгеньевны, разные у них финансы, разные.

Алексашка не мог простить Марго Егора Сергеевича. Его он ненавидел всеми фибрами своей души. Но Алексашка не был столь могучим мужиком, и осознавал, что физические силы у них разные, и от этого только больше его ненавидел, он еще продолжал сомневаться, а сын чей? Его или Егора Сергеевича? На пике этой затаенной злобы, он приметил Леночку, продавца из антикварного магазина. Стал оказывать ей посильное внимание, тем и отводил свою душу от ненависти.

Марго почувствовала, что Алексашка к ней охладел, но дел с малышом было так много, что она даже радовалась его холодности, у нее на него сил не оставалась.

Договора Лера выполняла, раз деньги Егором Сергеевичем были даны на мебель, она ее и собирала. По расчетам получалось, что на выданный им аванс, как пасьянс складывались славянский шкаф, гранатовые часы, дубовый стол и новые стулья под этот комплект, доведенные до антиквариата умелыми руками старшего Селедкина.

Все честно, весь комплект стоял в квартире Родьки, под его неусыпной охраной. Он и порадоваться не успел, как к нему в квартиру позвонил заказчик с охранниками.

Родька о заказчике знал. Мобильный телефон ему купили для такого случая, он нажал на телефон Леры.

За дверью послышался стук и угрозы, но он успел сказать ей, что заказчик прибыл.

Металлическая дверь гремела от ударов. Родион открыл дверь и отскочил в сторону, мимо него в комнату ворвались три человека, и остановились в немом изумление: из шкафа, часов, из стола и одного стула, в который вставили донорский кусочек дерева из шкафа, шло белое свечение. Казалось, предметы переговариваются.

– Не обманула, – прошептал Егор Сергеевич, – красота, какая! Мебель, я ваш новый хозяин, я заберу весь комплект, прячьте свое свечение.

Родька надеялся, что мебель съест наглецов, но предметы промолчали, они покорно погасили свой белый свет.

Гранатовый кабинет продали достаточно удачно, Лера рассчиталась со всеми участниками проекта в рабочем кабинете.

Не успела Лера соскучиться о проблемах, как в трубке телефона услышала дребезжащий голос старушки:

– Это антикварный магазин? Вы, госпожа директорша? У меня к вам есть дело, я назову адрес, вы приезжайте одна, поговорим, это старый дом в старой части столицы, не обессудьте, но быстрее, пожалуйста.

Лера Михайловна умела ценить звонки, и записала адрес, потом посмотрела по карте, где дом находится, и поехала в старые район столицы. Ее встретила маленькая, сухонькая старушка, возраст ее был в таком тумане, что определять его Лера не стала. Старушка провела ее в комнату, в которой царил старый вишневый бархат.

– Госпожа директорша, вы садитесь в кресло, я вам все поведаю. Дело в том, что мой конец не за горами, и на мои похороны деньги спрятаны в этой комнате. Нет, они не в деньгах и не в золоте. Когда-то весь этот дом принадлежал моей семье, но вы сами знаете, революция, война и годы лишений прошли по этому дому, у меня осталась эта маленькая комната, не смотрите, в ней ничего не увидите, меня столько раз пытались ограбить, что с первого взгляда, здесь взять нечего. Не смотрите на меня с таким удивлением, а посмотрите на эту тумбочку под телевизором. Что вы видите? Фанерный ящик? Правильно. Эту старую, крашенную фанеру надо осторожно снять, под ней будет то, за чем я вас пригласила! Вы мне дайте деньги, я вам дам эту драгоценность. Сами не пытайтесь снять фанеру, не получиться, тут нужны мужские руки, а теперь можете вызвать помощника.

Старушка замолчала, сжалась в своем кресле в маленький комочек нервов.

Лера хотела позвонить Прохору Степановичу, но вспомнила, что он без машины, и набрала номер Виталика Селедкина, он-то не промах, и уже неплохо водит свою старую иномарку.

Сообразительный Виталик, прихватив отца, инструменты, вскоре появился перед двумя дамами разных эпох. Они ловко сняли фанеру с какого-то предмета, покрытого мусором, который сыпался на него десятилетиями сквозь щели между листами фанеры.

Старушка, приободрилась, и сама подала им тряпку, смести мусорный налет с ее драгоценного предмета старины.

Перед глазами очевидцев появилась конторка с ящичками, небольшим секретером.

Цепкий взгляд Леры определил, как минимум восемнадцатый век и необыкновенное качество изделия, интересно, что в завитках по периметру изделия поблескивал гранат, но Лера уже ничему не удивлялось, получалось, что проснулась мебель с гранатом, и один предмет за другим, тянулся к ней. Лера немедленно рассчиталась со старушкой, та в ответ гордо наклонила голову и тут же величественно откинула ее назад.

Конторку повезли в бывшее логово Родьки, там предстояло восстановить предмет старины. Лера сидела на стуле, а Виталик открывал ящички секретера перед ее глазами. Один ящик не открылся, отец Виталика помудрил в замке инструментами и отрыл последний ящик. Все втроем наклонились над содержимым маленького ящичка.

Они увидели небольшую шкатулку с навесным замком, открыв замок, обнаружили внутри футляр, в футляре лежал широкий золотой браслет с полудрагоценным гранатом, но он был так красиво выполнен, да еще на него накладывалось пара столетий, что цена его было неизмеримо больше, чем стоили материалы, из которых он был выполнен.

Виталик молча протянул ей футляр с браслетом. Она дала Селедкиным аванс на реставрационные работы, и поехала к старушке. Та сидела в кресле, даже дверь не закрыла. Лера подошла к ней. Старушка была мертва, рука одна так и осталась в том положение, в каком брала деньги из руки Леры, но денег в ее руке не было.