Счастливчик - Войцех Жукровский Страница 37

class="p1">Мастер смотрел на раскрытые двери, на полосу света, в которой цементный пол казался чистым, и ждал. Никто не появился перед ним, хотя он слышал, как шаркают по бетону ноги. Жардецкий обернулся. За ним стояли его люди. Этот психованный горлопан Алойз, Мишталь, у которого глаза опухли так, что он смотрел через узкие щели, старый худой молчун Пардыка. Жардецкий почувствовал спазм в горле.

— Что, больше никто не пойдет? — воскликнул он. — Никто? Ох, сукины дети!

— Не кричи, — проворчал Мишталь. — Есть работа, так пошли ее делать!

— Чтобы их разорвало, чтобы у них руки-ноги поотсыхали, там люди из сил выбиваются, а они!..

Из толпы вышел Махно. Побелевшими, бегающими глазами он смотрел то на лица своих товарищей, то на Жардецкого.

— Я пойду, — сказал он. — Двум смертям не бывать…

— Боишься?

— Помолчи ты ради бога! — Махно отвернулся, как будто хотел спрятать свое лицо от Жардецкого. — Ну, мать вашу, чего же вы ждете? Пока крыша вам на башку не свалится? Да?

— Скорее. — Жардецкий уже не надеялся, что к ним присоединится еще кто-нибудь.

— Пока стена вас, как крыс, не раздавит, — истерически кричал Махно, — а город вдребезги разнесет? Этого вы ждете?!

— Заткнись, герой! — услышали они чей-то голос. — Не ты один, чертов сын!

Через толпу к ним продирался Храбрец. Он кому-то грозил кулаком, возможно своему страху, а может, тем, кто не хотел идти. Но все это Храбрец делал молча.

— Люди! — завыл Махно. — Бога в вас нет!

Жардецкий взял его за плечо и подтолкнул к двери. Они вышли во двор: воздух и солнце, далекое, доходящее до неба пламя, дым.

Жардецкий и его товарищи направились в сторону склада возводить насыпь, долбить землю, чтобы, если потребуется, она могла преградить путь горящей нефти. Жардецкий оглянулся. За их группой, за Алойзом, Мишталем, Пардыкой, Махно, шла вторая, более многочисленная. «Все же решились, — подумал он без радости, но и без удивления. — Черт с ними, и им работа найдется».

А в цехе было шумно. Квек не пошел вместе со всеми. Сейчас он чувствовал себя как побитая собака. Старик посматривал покрасневшими глазами на своих товарищей, готовый схватиться с каждым, кто осмелится сделать ему замечание. Потому что он сам знал, как называется его поведение. Но разве стыдно бояться огня, который сжигает даже железо, бояться смерти, — ведь жизнь-то только одна?

Квек говорил себе, что поступает так только из-за Анджея, что обязательно надо остаться в живых, — ведь парню придется помогать, он же собирается жениться, старик знал эту девушку, порядочная, тоже кончила институт, но самое главное, что она, как и Анджей, была из бедной семьи. А потом будут внуки. Квек отвернулся, пытаясь отогнать от себя эту неприятную, полную стыда картину: Анджей стоит перед ним и спрашивает: «Как это все было, папа?»

Он знал, что сын спросит о делах обычных, о том, что происходило в цехе, как вели себя люди, не случилось ли чего с ними. Но, кроме того, старик понимал, что ему не избежать ответа на прямой вопрос: «Что ты делал, отец?» — «Что? Ничего. Ждал, как другие, — изворачивался он перед самим собой. — Другие тоже ждали. Кто сам хочет подставить голову под топор?»

Кто-то толкнул Квека в бок. Старик отскочил как ошпаренный.

— Ты чего лезешь? — яростно заорал он на маленького Франека. — Пальцем показываешь? А сам что? Руки в брюки — и под мамину юбку!

— С ума сошел старик. — Франек пожал плечами. — Я ведь не хотел…

— Я вас, сопляков, хорошо знаю. — Квек уже не владел собой. — На стариков пальцами показывать вы умеете!

— Совсем спятил. — Франек отошел, не желая ругаться с Квеком. Старик посмотрел по сторонам. Он кого-то искал. Среди машин в толпе не было мастера.

— Мастер! Выгленда! — крикнул он. — Давайте сюда Выгленду!

— Чего тебе? — услышал Квек голос мастера у себя за спиной. Понятно, почему он его сразу не нашел, ведь Выгленда стоял позади него.

— Ты мастер или кто? — Квек подскочил к Выгленде и схватил его за грудки. — Вот и берись за работу!

— Чего тебе надо? — Выгленда спокойно взял Квека за руки и оторвал от своего комбинезона. — Какая работа?

— Надо ведь что-то делать, правда? Другие работают, а мы — нет. Понимаешь?

— На это есть дирекция, — буркнул Выгленда.

— А мы?

— Мы ждем.

— Это тебе не перекур. Делать что-то надо, делать!

Выгленда посмотрел поверх его головы в лица тех, которые внимательно, в молчании прислушивались к их разговору. Мастер понял, что Квек сказал то, что начало мучить других. Вот они стоят здесь, не сбежали, но и не помогают бороться с огнем. Так трусы они или нет? Он обязан был это проверить. Люди требовали этого. Они не собирались сами лезть на рожон, и в то же время им хотелось как можно скорее выплюнуть ту горечь, которая у них осталась после ухода Жардецкого, Махно и Храбреца.

— За работу, Выгленда! — крикнул маленький Франек.

— Поспеши, а то огонь погаснет, пока ты что-нибудь придумаешь!

Эта шутка сняла напряжение. Кто-то засмеялся, кто-то добавил крепкое словцо, в цехе стало вроде бы просторнее, возможно потому, что все собрались в одном месте, около Выгленды.

— Нет лопат, — сказал Квек. — А ведь лопаты будут нужны.

— А где их взять?

— У строителей попросить надо, чтобы нам привезли. Или из городского совета.

— Я пойду к директору, — сказал Выгленда. — И сообщу ему о нашем решении. Он должен помочь.

— А если не получится?

— Что-нибудь придумаем. Эй, люди, собирайтесь по десять человек. И пусть каждая десятка выберет старшего.

— А почему не председателя? — пошутил кто-то.

— Делайте, как хотите. А потом пусть они подойдут ко мне.

— Зачем? Армию хочешь из нас сделать?

— Зачем? Чтобы потом не говорили, что мы боимся. Чтобы каждый знал, когда его очередь идти в огонь, понятно?

— Здесь не концлагерь, чтобы нас заставлять в огонь лезть!

— Ты же ведь понимаешь, о чем идет речь! Не строй из себя дурака!

— Все ясно! Давайте собираться. Скорее!

У стен, рядом с машинами, собирались группами люди, некоторые вставали рядом потому, что там уже были их знакомые, другие просто подходили к ближайшей группе, но каждый хотел, чтобы наконец-то кончилась неразбериха и эта угнетающая всех неопределенность. И чтобы не надо было менять своего решения, уже коли задумали что-то выполнять без всяких разговоров.

— Я к директору, — сказал секретарше мастер Выгленда и по привычке хотел подождать у дверей кабинета. Но тут же вспомнил, что день-то сегодня необыкновенный да и причина его прихода не такая уж обычная. Поэтому, не дожидаясь разрешения пани Ани, он открыл дверь.

За