Луи Буссенар - Под Южным крестом Страница 39

Но это еще не все; голотурия дает внутри себя приют мелким ракообразным и, что еще удивительнее, мелкой рыбе из породы fierasfer. Эти рыбки видят плоха и любят темноту, как кроты. Смутно завидев отверстие воронки, находящейся у ротового отверстия голотурии, они бросаются в него, проникают в глотку, разрывая ее, потому что она слишком для них узка, и помещаются между внутренностями и внешним покровом, где и живут себе преспокойно, причем любезная хозяйка нисколько, по-видимому, не стесняется их присутствием.

Трепанг сам по себе довольно тверд, но малайцы знают очень эффективное средство сделать его мягче. Они просто-напросто подвергают его брожению или, скорее, гниению, что должно показаться отвратительным даже завзятым любителям лимбургского сыра или рокфора. Говорят, однако, что трепанг, приправленный пряностями, перцем и прочими разгорячающими специями, которые так любят малайцы, начинает уже нравиться многим европейцам.

Способ ловли до смешного прост. Для этого нужно только иметь хорошее зрение да запастись определенным количеством бамбуковых палок, способных соединяться концами, смотря по глубине воды. Последнюю палку снабжают заостренным крючком, с помощью которого голотурий очень ловко вытаскивают на поверхность. Для предохранения от порчи их очищают от внутренностей, кипятят несколько минут в воде и просушивают на солнце.

Эта прибыльная ловля требует много терпения и ловкости. Поэтому американские и европейские шкиперы всегда берут с собой несколько хороших гарпунщиков, опытный глаз которых умеет различать голотурию на глубине двадцати метров. К этому верному способу крупные предприниматели присоединяют другой, тоже очень действенный, но доступный только при больших средствах, так как он требует большого числа людей и нескольких шлюпок. Такие предприниматели заходят далеко в море, в места, где за голотуриями охотятся редко, и ловят свою добычу во время отлива, подбирая голотурий в бесчисленном множестве у берега. Достаточно двух или трех подобных сборов, чтобы нагрузить целый корабль.

Так действовал и капитан, шхуна которого, имевшая двести тонн водоизмещения, была уже почти загружена, когда он принял к себе на борт временных жителей Буби-Эйланда.

Появление их на борту как будто принесло счастье: голотурий вдруг появилось такое множество, что на восьмой день шхуна, нагруженная доверху, брала уже курс к острову Тимору. Пьер, Фрикэ и Виктор могли теперь считать себя спасенными, так как приближались к европейским поселениям, а от этого первого этапа до Суматры было рукой подать.

ГЛАВА XIV

Мучения экзаменующегося на степень бакалавра. — Остров Тимор и его жители. — Ночные сигналы. — Нежданный гость. — Интересные разоблачения относительно личности Фабрициуса ван Проэта. — Кто был мистер Голлидей. — У бандитов моря оказывается атаман. — На полотне тента. — Бегство со шхуны и захват лодки. — Прелесть возвращения в цивилизованную землю. — Странные отношения португальских таможенных к контрабандистам всех наций. — В тюрьме.

Все сочинения по географии единодушно говорят, что остров Тимор находится между Молуккским морем и Индийским океаном и простирается от 120° до 125° восточной долготы и от 8°30' до 10°30' южной широты. Но вот и все или почти все, что можно узнать о нем из специальных источников. Любой согласится, что это очень немного, и люди, не желающие ограничиться в изучении географии одним перечислением французских провинций с Корсикою включительно, справедливо могут потребовать более подробных указаний. Но это будет с их стороны напрасным трудом, потому что одни из географов укажут, например, длину острова в пятьсот километров, тогда как другие храбро уменьшают эту цифру на пятьдесят километров. То же самое произойдет и с шириной, которая будет колебаться между ста пятью и ста двадцатью пятью километрами. О численности населения и не говорю: тут арифметическая фантазия господ географов дойдет, как говорится, до апогея. Положим, что профессор Сорбонны или какого-нибудь провинциального факультета, экзаменуя кандидата на звание бакалавра, обратится к нему с вопросом:

— Потрудитесь сказать мне, сколько всего жителей на острове Тимор?

— Миллион двести тысяч, — ответит тот без запинки, радуясь, что ему удалось вдолбить эту цифру в одну из клеточек своего мозга.

Но, увы! Я отсюда вижу, как откинется назад почтенный экзаменатор и возразит, смотря по своему темпераменту, либо едко, либо насмешливо:

— Ошибаетесь, на Тиморе всего четыреста девяносто одна тысяча жителей.

Тогда экзаменующийся проклянет свою память и пошлет к черту как географов, так и невинных жителей Тимора, потому что благодаря этой разнице в семьсот тысяч он блистательно «провалится», как говаривали мы в то далекое время, когда получали дипломы, напечатанные — о ирония! — на ослиной коже.

И все-таки бакалавр будет прав, хотя его ученый инквизитор тоже не ошибется: географы с одинаковым авторитетом подтверждают точность как той, так и другой цифры. Дело в том, что все эти географы одинаково ошибаются, потому что нелепо претендовать на точность статистических данных по отношению к стране, почти совершенно не исследованной. Вместо того чтобы жонглировать ничего не значащими цифрами, не лучше ли честно сознаться в незнании, за которое ничуть не приходится краснеть. А почему — это мы увидим ниже.

Жители Тимора делятся на три отдельные расы, с незапамятных времен живущие вместе, но до сих пор сохраняющие полное различие между собой. Это, во-первых, коренные жители или автохтоны, которых можно отнести к черному племени, по цвету их кожи и курчавым шерстистым волосам, как у папуасов. Оттесненные малайцами вглубь острова, в непроходимые лесные дебри, они ведут дикий образ жизни, вооружены копьями да луком, кровожадны невероятно и предаются людоедству.

Вторая раса — малайцы с длинными волосами, медно-оливковым цветом кожи, выдающимися скулами. Будучи потомками старинных завоевателей Индийского архипелага, они до сих пор сохранили основные черты характера предков: храбрость, независимый нрав и двоедушие.

Третью расу составляют китайцы, эти евреи крайнего Востока, которых всюду можно встретить, которые всюду процветают и держат в своих руках всю торговлю благодаря необыкновенной сметливости и пронырству.

Спрошу по совести у самых безнадежных фанатиков статистики: есть ли возможность обследовать эти болота, горы, леса и реки и сосчитать всех живущих там двуруких, питающихся мясом своего ближнего?

Одновременно, кто определит с точностью, сколько малайцев занимается морским разбоем в зондских водах и сколько китайцев занято укрывательством и использованием их добычи?