Наталья Патрацкая - Виртуальная Мадам Марго Страница 39

Дождь усиливался с неимоверной скоростью и силой. Шквалистый ветер, сплошные струи дождя окутали ее со всех сторон, она добежала до первой остановки, там уже прятались две женщины, и в это время с неба обрушилось такое количество воды с порывами ветра, что зонт закрылся, 'Три слона' подвели в нужный момент, Маргарита мгновенно промокла. Зонт не раскрывался, пришлось его закрыть, потом открыть, а время под водопадом дождя идет на секунды.

Добежала до своей остановки, и кто придумал автобусы останавливать через остановку? Промокла женщина. На остановке сняла сверху мокрую блузу, которая заменяла пиджак в теплый день. Но вместо автобуса первой подъехала газель, с номером автобуса. Двери газели без посторонней помощи открыть трудно, помогли, внутри никого не было, кроме дождевых луж.

Она села в липком и мокром платье на сухое сидение, протянула десятку водителю, поранила руку об его спинку сиденья, шофер снял подголовник, чтобы быстрее ему десятки передавали, над спинкой сиденья торчали две острые, ржавые трубки. Когда подъехали к остановке, где Маргарита надо выходить, она сказала, чтобы шофер эти трубки закрыл, и показала ему ободранную руку, если бы она не сняла мокрый летний пиджак, то может быть, рукава руку бы и спасли.

Шофер удивленно спросил:

– А вы здесь, откуда взялись?

– Десятку вам передавала и руку поранила!

– А!? – и остановил газель.

Дождь кончился. Дома сняла все мокрое, утеплилась, а тут и Маша позвонила, она спросила:

– Мама, а ты под все это попала? Ветер с дождем?

– Да. Да еще зонт закрылся от порыва ветра.

– А у нас балкон залило. Идите в ванну, погрейся.

– Хорошая мысль, хоть в этом повезло, воду через день отключат.

Прошло несколько дней, вода бежит и из крана, и с неба, и холодно, и лето северное.

Железнодорожные кассы расплодились и отключились, билеты стали продавать на вокзалах. Нона, Лика и маленький Антошка не поленились встать в четыре утра и приехать на вокзал, чтобы купить билеты перед отходом поезда и поехать в южные места, где чуть теплее, и где последнее время жил Саша, отец Антошки.

Железнодорожный вокзал всегда кому-то нужен. Нона мечется между севером и югом, а ее отец, метался между западом и востоком долгие годы.

Лохмотья снега, в темно-синем небе, догоняя друг друга, увеличиваясь в объеме до маленького снежка, нежно опускались на землю. Женские чувства от дум, могут увеличиваться, как снежный ком, но, падая на теплую землю, немедленно растают. И чего мужчина спрашивает у женщины, то чего ей не надо? А, спросить у нее то, чего она хочет, он не может! Ну, вот опять, забежал, посмотрел, убежал, словно он в Интернет зашел и вышел. А вот еще один, по тому же принципу, зашел, посмотрел, вышел. Смотрины сегодня что ли? – думала Марго, глядя на темную синеву за окном, где снегопад, наконец, прекратился. 'Если женщина просит'. Да, ничего Марго у них не просит, пусть входят и выходят. А, что если? Не надо.

У сердца есть забавное качество, оно может любить, но многократное обиженное любимым человеком, закрывается герметично, как люки на МКС. Миниатюрные МКС продаются в виде пластмассовых игрушек, а может и чувства бывают пластмассовыми, легко обижаемыми? Настоящие чувства дольше терпят обиды, хотя, все оплачивается любовью, абсолютно все. Где компромисс, там любовь и деньги, или их смутная замена, о которой человек себе не признается, но любая любовь в принципе, меркантильна. Уши у Марго от таких мыслей заалели, или это ее кто-то из входящих – выходящих вспоминает. А она их не вспоминает, она думает за жизнь, на фоне темных стекал зимнего вечера.

Сквозь темные очки мир смотрится добрее, серое небо приобретает веселый оттенок, и жизнь катится, не смотря на состояние здоровья, настроение и прочие факторы индивидуального существования. Белая страница не кажется белой, и не ест глаза своей яркой правдой, а всякую правду и надо рассматривать сквозь темные очки. А заглядывать в любимое прошлое, лучше через темные стекла существования, что-то приукрасив, а что-то и оголив, за давностью лет. Но первую половину двадцатого века трудно рассматривать даже через очень темные очки времени, как ни описывай этот период, а все словно наговариваешь, даже если и приукрашиваешь события тех лет, – так думала Марго, привычно идя знакомой, асфальтированной тропой через лес. Над собой она заметила летающую тарелку, и не расстроилась.

У Маргариты зазвонил телефон, в одиночестве любой звук кажется сильным. Звонил сквозь годы Павел.

– Маргарита, ты не забыла меня? Дело есть!

– О, Павел, ты еще жив?

– Мне еще и шестидесяти нет, я полон сил и замыслов!

– Интересно!

– У меня своя фирма по изготовлению шпионского эксклюзива, благодаря 'Астре', ты еще ее помнишь?

– Еще бы! Помню.

– Знаю, ты залезла мне карман и посмотрела на счетчик магнитных лучей, с тех пор мы с тобой расстались, не оправдывайся, я знаю, что ты знаешь про убийство Нины.

– Дальше…

– А дальше, меня чуть не раскололи из-за смерти Нины. И ты знаешь кто? Ее мать, доходяга, ведь умирала после смерти мужа, а тут сообразительная стала. Одним словом заключили мы с ней договор о не нападении. Помогаю ей выживать.

– А я здесь при чем?

– При уме! Надеюсь, из ума ты не выжила? Иди ко мне работать!

– Опять пистолет в астре или хризантеме?

– Умница! Надо 'Астру' модифицировать. Прицел должен находиться на экране. Без тебя дело плохо идет.

Глава 8

Живет, живет Маргарита, и вдруг начинает отмирать частями собственного тела.

Случайно или нарочно, сердце начинает работать с перебоями на убой, а умирать не хочется, начинает его шпиговать таблетками и витаминами. Если сердцу дать сильное сердечное средство, оно мгновенно становится здоровым, но в голове возникает безумная боль. Умные бабушки, перенесшие инфаркты и инсульты носят с собой сразу таблетки и от сердца, и запивают их сильными таблетками от головы или от давления. Это круто. Это лучше не использовать.

А что делать? Берет Маргарита средней силы таблетки и потихоньку приходит в норму, запивая их своими слабыми таблетками от головной боли. И однажды головная боль побеждает сердечную. Начинает она принимать весь известный ассортимент лекарственных средств от головной боли, а голова болит, ей таблетки глубоко безразличны. А в это время, нога, которая беспокоила умеренной болью в одной части много лет, вдруг начинает вести себя плохо по всей свой длине. Ступа выкручивается и входит в штопор вместо того, чтобы беспрекословно надеть правый башмак. Понимает она, что дело становится плохим: сильная головная боль трое суток, нога, которая отказывает по всей длине. Сразу появляется мысль набрать в Интернете слово: 'инсульт' и что это такое. Читает она определение инсульта, 99% слов, такие родные, прямо, как по заказу написанные. Находит лекарство от инсульта, то есть от тромба в голове, покупает, и чувствует: оно! Помогло! А нога? А ноги? Идет в клуб, а там хозяйка стоит и пьет эти же таблетки из золотой упаковки.