Незнакомцы - Маргарет Петерсон Хэддикс Страница 39

– Подожди… что? Убили? – перебил Чез. У него подкосились ноги. С Финном на руках он чуть не промахнулся мимо стула. – Убили?! Папа не просто попал в аварию?! И мама мне не сказала?! – У него звенело в ушах, перед глазами всё плыло.

– Чез, тебе было – сколько? – всего четыре года, когда это случилось, – негромко напомнила Натали.

Чез крепче прижал к себе спящего Финна. Он подавил желание зажать брату уши, чтобы тот ничего не услышал. А ведь Финну было восемь.

– Но теперь… – выговорил он. – Теперь мне двенадцать, а мама…

– И теперь мама тебе обо всём рассказывает, – сказала Эмма. Взгляд у неё был очень спокойный. Совсем как у мамы.

Чез слабо пошевелил рукой, прося Эмму читать дальше.

Та откашлялась и хрипло продолжала:

– «…убили вашего отца, и я поняла, что нужно уходить, чтобы спасти вас. Но я не могла просто отказаться от всего, чем занималась, что знала, в чём могла помочь. Поэтому я заключила договор… опасный договор. Я продолжала делать то, что делала. Но я думала, что вы будете в безопасности. Я не предполагала, что кто-то последует за мной в другой мир. Однако мои враги это сделали. Именно сейчас. Я всегда знала, что мне не следует разыскивать своего двойника. Я изо всех сил старалась, чтобы наши пути не пересекались. Отчасти именно поэтому я прикладывала столько сил, чтобы моё имя, фотографии и личные данные не оказывались в открытых источниках информации. Если вы возьмёте документы на дом, там даже не говорится, что это я им владею».

Чез посмотрел на Натали, и та покраснела. Очевидно, она уже это знала. Что ещё она пыталась выяснить про маму… и, видимо, тщетно?

Эмма продолжала читать:

– «Я старалась оберегать от публичности и вас. Вот почему я не разрешала вывешивать ваши фотографии на школьном веб-сайте; вот почему так внимательно следила за тем, что вы делаете в Интернете. Я старалась сделать нас всех как можно незаметнее. Просто на всякий случай. Мне никогда не приходило в голову, что моя скрытность поставит под удар двойника. Но я слишком хорошо замела следы. Когда злодеи явились сюда, они обнаружили ту женщину и её семью, а не меня. Они решили, что она и есть я. В конце концов, у нас совпадало практически всё, даже отпечатки пальцев. Наверняка они подумали, что несовпадающие детали были просто результатом моих попыток спрятаться. Тех детей в Аризоне похитили по моей вине – потому что злодеи решили, что это вы. Они нашли верный способ заманить меня обратно.

Я знаю, что это ловушка. Но я не могу бросить беспомощных детей в опасности, в которой они оказались из-за меня. Я не могу оставить их родителей в горе. Мне кажется, я знаю способ спасти этих детей, не ставя под угрозу себя. Я должна попытаться. Я всегда держала наготове запас еды и денег – мелкими купюрами, чтобы не привлекать внимания, – для помощи людям, которые страдают в том, другом мире». – Эмма подняла голову. – Это…

– …то, что мы видели в бункере, – договорила Натали.

– Продолжай, – попросил Чез.

Его не волновали консервы и долларовые купюры, когда он чувствовал такой ужас. Слово «убили» по-прежнему отзывалось эхом в его ушах.

«Если они это сделали с папой, то мама… мама…»

Эмма взглянула на бумагу, которую держала в руке. Чез заметил, что рука у сестры дрожит.

– Сейчас… «страдают»… ага. «В том мире нужны наличные, потому что многое делается втайне. Я подумала – если у меня будет больше денег, я заплачу кому-нибудь из тех людей, которых выручала, чтобы они поддержали меня и помогли спасти детей Густано. Мне пришлось обналичить сбережения, которые я откладывала вам на колледж…»

– Это когда друзья Финна увидели, как она выносит сумку из банка! – воскликнула Натали. – Слышишь, Финн? Твоя мама не грабила банк!

Финн чуть слышно что-то промычал во сне. Эмма сердито взглянула на Натали:

– Мы это и так знали. Лично МЫ никогда не думали, что она ограбила банк.

Но Чеза не волновали ни банки, ни деньги.

– Это ведь ещё не конец, так? – спросил он. Чтобы устоять на ногах, он ухватился за стол.

– Здесь говорится: «Простите насчёт сбережений. Я придумаю, как скопить деньги снова, когда вернусь», – сказала Эмма. Глаза у неё забегали; она читала дальше. – Ох, Чез…

– Она пишет, что вернётся! – выпалил Чез и понял, что голос у него стал таким же тонким, как у Финна. Усилием воли он справился с собой. – Это самое главное.

– Чез… – сказала Эмма. Лицо у неё сделалось печальным и спокойным. Оно как будто окаменело.

Чез ждал, не в силах говорить. Наконец Эмма опустила голову и сдавленным голосом прочитала:

– «Если вы успеете получить моё письмо, расшифровать его и прочесть, это будет значить, что я ошиблась и потерпела поражение. Мне страшно жаль. Не пытайтесь разыскивать меня, потому что… – Эмма сглотнула и договорила шёпотом: – потому что уже слишком поздно».

Глава 37

Финн

Финн услышал слова «не пытайтесь». И «слишком поздно».

Они проникли в сон, который он видел, – ему снилось, как он играет с мамой в настольные игры. Они сидели то у себя, то в заброшенном доме, в котором он оказался, когда прошёл по тайному ходу вместе с Чезом, Эммой и Натали.

А потом Финн проснулся и приподнял голову с плеча Чеза.

Может быть, он проснулся оттого, что брат резко дёрнулся.

– Что слишком поздно? – сонно промямлил он. Открыв глаза, он увидел, что Чез, Эмма и Натали испуганно смотрят на него.

– Ничего, – сказал Чез, укладывая голову Финна обратно к себе на плечо. – Не волнуйся. Ш-ш… ш-ш… засыпай.

Когда Финну велели засыпать, он неизменно просыпался.

Он выпрямился и оттолкнул руку Чеза. И тут же увидел, как Эмма спрятала за спину какой-то листок.

– Что это? – спросил Финн и стал вывёртываться из хватки брата, чтобы дотянуться до бумажки. – Эмма! Ты расшифровала письмо? Вы хотели сделать мне сюрприз? Как здорово! Ты гений!

– Финн, всё… сложно, – сказала Эмма, не давая ему бумагу.

– Мы ещё сами не всё поняли, – добавил Чез. – Возможно, тебе не нужно это знать. Пока что.

Нет ничего неприятнее, чем когда старшие говорят младшим, что им ещё рано что-то знать.

– Но это же про маму, да? – спросил Финн. Он уверил себя, что говорит таким плаксивым – и да, детским – голоском только потому, что ещё не до конца проснулся.

– Тут есть стрёмные вещи, – сказала Натали,