Клайв Касслер - Огненный лед Страница 4

Вернулся чуть успокоившийся Якелев, и капитан спросил, как чувствуют себя пассажиры. Казак заверил его, что все в порядке, однако лучше бы этой вонючей ржавой лоханке поскорее добраться куда велено. К ночи опустился туман; пришлось сбавить скорость еще на пару узлов.

У многих, кто провел всю жизнь в открытом море, развивается своего рода невроз — и Товров не был исключением. Его взгляд не останавливался ни на мгновение, фиксируя показания компаса и барометра по тридцать раз за час. Кроме того, он регулярно выскакивал из рубки, чтобы оценить силу ветра и волнение. Около часа ночи капитан вышел на левое крыло мостика, и по его шее вдруг пробежал холодок… Их догоняли. Товров весь обратился в слух. Преследователь стремительно приближался.

Капитан был человеком бесхитростным, но соображал быстро. Он бросился к телефону, который связывал мостик с офицерскими каютами.

— Что вам нужно? — рявкнул Якелев.

— Нужно поговорить.

— Я зайду позже.

— Нет, дело срочное. Давайте прямо сейчас.

— Хорошо, спускайтесь сюда. Не бойтесь, — зловеще хохотнул казак, — я уж постараюсь вас ненароком не пристрелить.

Товров повесил трубку и разбудил Сергея, от которого так и несло спиртом. Налив тому чашку крепкого черного кофе, капитан распорядился:

— Держи строго на юг. Я вернусь через пару минут. Напортачишь — останешься без водки до самого Константинополя.

Спустившись на пассажирскую палубу, он осторожно приоткрыл дверь, в глубине души опасаясь наткнуться на шквальный огонь. Якелев был тут как тут — руки в боки, ноги широко расставлены. Еще четверо казаков спали прямо на полу, а пятый сидел спиной к двери в каюту с винтовкой на коленях.

— Вы меня разбудили, — раздраженно бросил майор.

— Прошу вас, пойдемте со мной, — сказал капитан и вышел наружу.

Они спустились на затянутую туманом палубу и прошли на корму. Товров перегнулся через планширь, всматриваясь в бархатную тьму, пожиравшую кильватерный след судна. Несколько секунд он пытался разобрать за плеском и журчанием воды хоть какие-то звуки.

— Нас преследуют.

Якелев окинул капитана недоверчивым взглядом и приложил ладонь к уху.

— Бред. Я слышу только тарахтение вашей посудины.

— Вот вы — казак. Вы разбираетесь в лошадях?

— Конечно. Кто же в них не разбирается?

— Да хоть я. Зато разбираюсь в морских судах и говорю вам: нас преследуют. По-моему, та самая лодка, что шла за нами вначале. У нее мотор троит.

Майор разразился проклятиями и стукнул кулаком по фальшборту.

— Нужно от них оторваться.

— Невозможно! Мы идем на одной машине.

Якелев ухватил Товрова за грудки.

— Не желаю слышать слова «невозможно»! — взревел он. — Мы пробирались из Киева несколько недель в тридцатиградусный мороз. Ветер хлестал по лицу словно плеть. Налетел сильный буран — я в жизни такого не видел. Когда выступали, со мной была целая сотня казаков; сейчас всего горстка. Другие остались прикрывать, когда мы прорывались сквозь позиции немцев. Не приди на помощь татары, погибли бы все до одного. Но мы справились — так сумейте и вы!

Товров поперхнулся кашлем.

— Тогда ляжем на другой курс и погасим огни.

— Приступайте, — велел Якелев, ослабив стальную хватку.

Переведя дыхание, капитан бросился на мостик. Майор не отставал. Они подбежали к трапу, но тут на верхней палубе появился ярко освещенный квадрат, и несколько человек шагнули наружу. Свет шел изнутри, так что лиц было не разглядеть.

— Назад! — крикнул Якелев.

— Мы вышли подышать воздухом, — ответил ему женский голос с немецким акцентом. — В каюте ужасная духота.

— Прошу вас, мадам, — умоляюще протянул майор.

— Как скажете, — помедлив, отозвалась женщина и стала с явной неохотой подталкивать своих спутников обратно внутрь.

На мгновение она повернулась в профиль. Товров разглядел волевой подбородок и нос с легкой горбинкой.

— Они не стали меня слушать, майор! — крикнул появившийся из каюты казак.

— Возвращайся внутрь и запри дверь. Твоих дурацких оправданий еще не хватало.

Дверь с грохотом захлопнулась за охранником, а Товров все смотрел на опустевшую площадку. Пальцы майора сильно сжали его предплечье.

— Вы ничего не видели, капитан, — хрипло прошептал Якелев.

— Эти люди…

— Вы их не видели! Бога ради, мне не хочется вас убивать.

Ответить Товров не успел. Он вдруг почувствовал, что «Звезда» меняет курс, и резко вырвал руку.

— Мне нужно на мостик.

— Что случилось?

— Вы что, не видите — у штурвала никого? Наверное, этот тупица снова напился.

Оставив майора, Товров вскарабкался в рулевую рубку. В свете нактоуза он увидел, как штурвал несколько раз шевельнулся то влево, то вправо, словно его держат чьи-то невидимые руки. Шагнув внутрь, капитан споткнулся обо что-то мягкое и податливое. Он выругался, думая, что Сергей уснул, однако, включив свет, тут же понял свою ошибку.

Первый помощник лежал ничком на металлической палубе, головой в луже крови. Гнев капитана сменился страхом. Он опустился на колени и перевернул тело на спину. Бедняге перерезали горло, и кровавая рана протянулась от уха до уха, словно изогнувшийся в улыбке второй рот.

Не помня себя от ужаса, Товров распрямился и отскочил назад, однако уткнулся спиной в чью-то могучую грудь, словно в стену. Он резко обернулся. На пороге стоял Якелев.

— Что случилось? — спросил майор.

— Поверить не могу. Сергей убит.

Якелев ткнул тело носком сапога.

— И кто мог это сделать?

— Никто.

— Значит, вашего помощника зарезал как поросенка этот самый «никто»? Да возьмите же себя в руки, капитан!

Товров тряхнул головой, не в силах оторвать взгляд от тела.

— Я слишком хорошо знаю всю команду… — тут он осекся. — Кроме новичков.

— Каких еще новичков? — здоровый глаз Якелева пылал, словно костер.

— Пару дней назад я взял двоих кочегаров. Они зашли в пивную, где я встречался с Федеровым, а потом попросились на «Звезду». На вид настоящие головорезы, но у меня в команде недобор…

Якелев, чертыхнувшись, выхватил из кобуры пистолет, оттолкнул капитана и метнулся наружу, выкрикивая на ходу какие-то приказания своим людям. Товров еще раз посмотрел на тело Сергея и поклялся, что не сдастся без боя. Закрепив штурвал, он зашел в свою каюту и дрожащими руками набрал комбинацию кода корабельного сейфа. Внутри, завернутый в бархатную тряпочку, лежал «маузер», припасенный давным-давно на случай мятежа. Товров зарядил пистолет, сунул за пояс, после чего выглянул наружу.