Александр Беляев - Взлетная полоса Страница 4

Ачкасову нравился этот полк. И не потому, что это была какая-то сверхзаслуженная часть, хотя ее Боевое Знамя украшали три орденских ленты. Не потому, что его городок и танкодром были оборудованы как-то по-особенному. Нравились Ачкасову люди в полку: их деловитость, уважительность к порученному им делу, принципиальность. Подчиненные Ланового никогда не кривили душой.

Лановой заботливо, как садовник, возделывающий молодой сад, из года в год прививал эти качества офицерам, те — солдатам. И со временем добился того, что в полку создалась устойчивая атмосфера взаимного доверия между людьми, этакий особый, творческий дух соревнования во всем, что касалось учебы, службы, досуга. Была и еще одна немаловажная причина, в силу которой Ачкасов распорядился направить «Сову» именно в этот полк. Дислоцировался полк в таком районе, в котором местность и погодные климатические условия самым наилучшим образом удовлетворяли всем требованиям испытаний.

Гул танков стал приближаться. К Ачкасову подошел подполковник Фомин, всего лишь месяц назад принявший полк от Ланового, и доложил:

— Первый и второй взводы ведет лейтенант Аверочкин. Третий взвод продолжает стрельбы. Командир роты капитан Кольцов тоже на некоторое время еще задержится на трассе.

— Что-нибудь случилось? — участливо осведомился Ачкасов.

— Все связано с проведением испытаний.

— Тогда понятно.

Гул нарастал. Казалось, от мощного шума машин подрагивает воздух. И вскоре Ачкасов почувствовал, именно почувствовал, ибо разглядеть что-либо в темноте леса было совершенно невозможно, что танки уже вышли на опушку. Здесь и был их пункт сбора. Это предчувствие подтвердилось. Гул оборвался, словно его никогда и не было, в лесу стало тихо. Только откуда-то издалека, точно запоздалое эхо, до вышки, возле которой стояли Ачкасов и другие прибывшие из Москвы специалисты, донесся продолжительный гудок электровоза.

Экипажи построили. Командир батальона майор Семин доложил об этом генералу. Ачкасов направился к строю. На вышке зажгли прожектор, на опушке стало светло. Ачкасов поздоровался с танкистами. В ответ раздался дружный хор:

— Здравия желаем, товарищ генерал!

Ачкасов подошел к правофланговому танкисту — высокому, на голову выше всех в строю, с тонкими кавказскими усиками на худощавом широкоскулом лице. Свет прожектора падал на лицо танкиста сбоку, и от этого оно выглядело очень рельефно, четко, будто высеченное из камня.

«Как же ты там, на своем месте, поворачиваешься, такой богатырь?» — подумал, глядя на правофлангового, Ачкасов, невольно представив его в танковой башне. Он протянул танкисту руку.

— Лейтенант Аверочкин! — представился тот.

Ачкасов задал Аверочкину несколько вопросов о маршруте движения танков и, выслушав в ответ короткие доклады, спросил:

— Ну а какие, товарищ Аверочкин, у вас, как у испытателя, есть замечания по работе нового образца?

Лейтенант на минуту задумался.

— По сравнению с первым вариантом в нем мало что изменилось, товарищ генерал, — доложил он.

— Вы стреляли с помощью этого образца?

— Так точно. Мой взвод стрелял на прошлой неделе.

— Ну и что?

— Упражнение выполнили. Давали пристрелочный выстрел.

— Вот это уже показатель! — сделал для себя вывод Ачкасов. — А без пристрелочного пробовали стрелять?

— Пробовали. Только непонятно, где снаряды искать надо, — усмехнулся Аверочкин.

— Чем объясняете это?

— Дальность до цели «Сова» по-прежнему показывает неточно, товарищ генерал, — ответил Аверочкин.

Генерал Ачкасов кивнул головой в знак согласия, словно ждал этого ответа. А может, дал понять Аверочкину, что его ответом вполне удовлетворен.

— Спасибо, лейтенант, — сказал он Аверочкину и шагнул вдоль строя дальше. Остановился возле командира второго взвода и тоже пожал ему руку.

— Лейтенант Борисов! — назвался тот.

Борисов был невысок, но плечист. Лицо его, круглое, с пухлыми, как у ребенка, губами, казалось очень добродушным.

— Ваш взвод двигался тем же маршрутом?

— Никак нет, товарищ генерал. Командир роты для каждого взвода разработал свой маршрут. Чтоб у всех были разные условия наблюдения, — ответил Борисов. — В колонну мы вытянулись только на последнем заезде.

— Это хорошо, — одобрил Ачкасов, — А что вы скажете о приборе?

— Мы его испытываем уже второй месяц, а ночь в день все равно переделать не удается.

— Такой задачи не ставится, — добродушно ответил Ачкасов. — Другого добиваемся. Прибор должен обеспечить оптимальные условия стрельбы и вождения. Обеспечивает это «Сова»?

— Не все, товарищ генерал. Водить, конечно, с ней можно. Но опять же на поворотах мы из колеи выскакивали.

Ачкасов обернулся к стоящей рядом молодой женщине. Многозначительно посмотрел на нее, сказал:

— Александр Петрович говорил мне, что один прибор будет спарен с контрольным замерителем. Сделано это?

— Его установили на танке командира роты, — ответила женщина.

— А командира роты до сих пор нет?

— Пока не видно…

— Жаль, — задумчиво проговорил Ачкасов и, заложив руки за спину, устремил взгляд в черноту неба, словно там надеялся увидеть Кольцова. Контрольные замеры, которые делал капитан, были бы сейчас очень кстати.

— Жаль, — повторил Ачкасов и закурил.

Фомин понял, по какому поводу сетовал генерал, и, взяв под локоть майора Семина, отвел его в сторону.

— Действительно, где Кольцов? — вполголоса спросил он.

— Замеры продолжает, — доложил Семин.

— Так долго? Да за это время весь танкодром можно вершками вымерить. Свяжитесь с ним. Пусть немедленно заканчивает и движется сюда! — приказал Фомин.

— Пытался, товарищ подполковник. Не отвечает.

— То есть?

— Возможно, рация у него вышла из строя…

— Порядка у вас нет, лучше это скажите, — не принял объяснения комбата Фомин. — Возьмите мою машину и срочно пошлите кого-нибудь за ним.

Но посылать не пришлось. До вышки, возле которой располагался пункт сбора, снова донесся гул танка. А вскоре в просветах между деревьями замелькали и лучи светомаскировочного устройства.

— Это Кольцов! Разрешите, я его встречу? — попросил Семин.

Фомин кивнул в знак согласия.

На опушке танк остановился. А когда Семин подошел к нему, из темноты, пересекая узкую полосу лучей, навстречу комбату шагнул Кольцов.

— Почему вы не отвечали на мой вызов? — без всякого предисловия строго спросил Семин.

Кольцов, как показалось Семину, даже зажмурился.