Лев Константинов - Охота на Горлинку Страница 4

Вместе с Надийкой в хату вошли Лесь Гнатюк и новенькая дивчина, заведующая школой. Она смущенно посмотрела вокруг.

— Вот еще одного товарища привел, — сказал Лесь, — Мария Шевчук, учительша…

— Знаем, — отозвались хлопцы и девчата: в селе всегда и все знают.

— Добрый вечир вам, — поздоровалась девушка сразу со всеми.

Она сбросила на плечи цветастый платок, провела ладонями по волосам. Зарделась под любопытными взглядами парней. Чуть повела плечом: ну и смотрите, раз смотрится, — вот я, вся перед вами… Какая есть, прошу любить и жаловать.

Красивая дивчина, статная. Прическа у нее новомодная, короткая. Брови стрелками летят от переносицы. А глаза темные, как угольки-жарилки. Такая не одного хлопца присушит.

— Комсомолка? — спросил Иван Нечай.

— Комсомолка, — ответила Мария. — Вот только на учет не успела стать, школу принимала, не до этого было…

— Идите сюда, садитесь. — Надийка освободила место на лаве.

Нечай открыл собрание. Как представитель райкома, на время он заменял секретаря. Иван машинально, двумя пальцами под ремень, расправил гимнастерку, вышел на середину горницы.

— На учете в организации состоит двенадцать членов ВЛКСМ. Комсомолец Бондарчук тяжело ранен украинскими буржуазными националистами и находится в госпитале. Остальные присутствуют. Какие будут предложения?

— Начать, — в несколько голосов сказали комсомольцы.

— Кому поручим вести собрание?

— Ты и веди — чего уж там.

— Добре, — кивнул головой Нечай. — Только вначале я хотел бы предложить вот что. Среди нас находится новый товарищ, Мария Григорьевна Шевчук. Пусть расскажет свою биографию — в коллектив ведь принимаем, а время тревожное, — в тех, кто рядом, уверены должны быть.

— Какая там у меня биография. — Мария усмехнулась доброжелательно и чуть снисходительно. — Ну, родилась… училась… выросла… теперь вот сама учу детей…

— Нет, так не пойдет, — строго прервал ее Нечай. — Мы имеем право знать о вас больше… И это не праздное любопытство.

— Я понимаю, — Мария Григорьевна чуть развела руки в стороны, будто сказала: вы, конечно, право такое имеете, но что же поделаешь, если рассказывать-то нечего.

— Родители мои живут в Полтавской области. Отец работает в колхозе конюхом. В том селе я и жила все время. В комсомол в школе вступала. Во время войны отец партизанил, в армию его не взяли из-за болезни. После школы поступила в педагогический институт, выполняла разные комсомольские поручения: была пионервожатой, комсоргом группы. Как учебу закончила, получила назначение во Львовскую область, год там учительствовала, а теперь вот сюда меня перевели. Взысканий не имела. Вот, кажется, и все…

— Замужем? — шутливо спросил Костюк.

— Нет, — засмеялась Мария.

Иван неодобрительно посмотрел на Костюка: дело серьезное, а он шутки шутить вздумал.

— Еще вопросы будут? Или приступим к прениям?

Была у Ивана странность — приклеилась к нему канцелярско-бюрократическая терминология. Доля инструктора райкома комсомола известная — командировки, собрания да заседания.

— А що воно такэ — «прения»? — удивленно спросил Костюк.

— Обсуждать ту чи иную проблему.

— Ишь ты, проблему… А я думал, Марию Григорьевну.

— Да бросьте вы дивчину мучить, — вмешалась Надийка. — Свой человек — видно ведь…

Нечай сказал, что поскольку все ясно, Мария Григорьевна Шевчук принимается на учет в организацию, а он, когда будет в районе, все официально оформит.

— Спасибо вам, — как-то очень по-простому поблагодарила Мария. И неизвестно, кому адресовалось это «спасибо»: то ли Нечаю, избавлявшему ее от хлопот — в район путь неблизкий, то ли хлопцам, принявшим ее в свою ячейку.

— Ну, а теперь, товарищи комсомольцы, давайте советоваться, — вновь поднялся Нечай. — Сдается мне, что неправильную позицию заняли мы в вопросах борьбы с националистическими бандитами. Прячемся больше, выжидаем, пока другие с бандюками воюют, а они нас по одному выбивают. Не годится так! Конечно, каждый помогает как может, в этом отношении я ничего сказать не хочу. Но получилось так, что мы как бы в подполье ушли, вот даже собрание свое в тайне от всех проводим. А ведь при своей власти, народной, живем, на своей земле. В селе не чувствуется комсомольского влияния, и молодежь к нам мало тянется, потому что не знает, чем мы занимаемся. Двенадцать комсомольцев — большая сила, если они вместе действуют. Верно я говорю?

— Так-то оно так… — протянул Лесь Гнатюк. — Нам и самим надоело прятаться. А вот что ты предлагаешь?

— Кажется мне, что нам нужно к хлопцам и девчатам идти, среди них много верных есть. Всю работу в клуб перенесем — там и собрания проводить будем, вечера, лекции. Приглашать надо как можно больше людей, пусть все видят, что комсомольцы хорошее дело делают, что их не запугал выстрел в Данилу…

Нечай говорил горячо, чувствовалось, что не раз и не два продумал все, и комсомольцы соглашались с ним: конечно, не дело оглядываться по сторонам, знали же, на что идут, когда в комсомол вступали.

Недаром бандиты расклеивали листовки, запугивали молодежь: «Кто заяву в комсомол напишет, тот сам себе смерть пропишет». Читали это — не испугались же, так нечего на полдороге останавливаться. Правильно предлагает Нечай. Делать только надо все по-умному — на бандитский нож никому напарываться неохота…

— Сейчас вопрос стоит так. — Нечай решительно рубанул рукой. — Или они нас, или мы их. Только должен сказать, в любом случае бандам конец, и придет он скорее, если каждый выйдет с ними на бой. Хватит, долго терпели! Поэтому предлагаю я организовать комсомольско-молодежный истребительный отряд. Ведь есть еще в селе, кроме комсомольцев, парни, что не побоятся взять винтовки?

Хлопцы задумались, задымили цигарками, и клубы дыма волнами поплыли вокруг лампы, повисли в углах небольшой горенки.

— Слышал я про такие отряды, — будто размышляя вслух, проговорил Лесь, — здорово они бандитов пощипали. Пора, наверное, и нам. Сколько там тех бандитов? Вся сила их на страхе держится, на том, что они селянина, который и от панов горя хлебнул и от фашистов с полицаями, стараются запугать, назад в ярмо загнать: пошел на место, быдло!.. Только люди уже не те, что раньше.

— Вот-вот, — подхватил Нечай. — Так кому, как не нам, банды выводить под корень?

— Ты нас не уговаривай, — прервал Нечая Костюк. — Мы и до этого вроде не очень отсиживались: и проводниками ходили в лес и на облавах бывали. Но отряд нам нужен, чтобы бандиты нас боялись, а не мы их. Есть верные хлопцы: Степан Пилипчук демобилизовался из армии, тракторист Шмыгельский, Роман Дацюк надежный, да и другие с нами заодно будут. Оружие надо…