Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.4. Пожиратели огня Страница 4

Молодой человек отвернулся на мгновение, чтобы стереть украдкой слезу, навернувшуюся ему на глаза; когда он обернулся, Сергея уже не было в комнате.

Час спустя Оливье Лорагю д'Антрэг сидел, удобно расположившись в спальном вагоне, и мчался на всех парах к немецкой границе. Он не бежал от грозившей ему опасности, а только, покоряясь своей участи и силе обстоятельств, уезжал в изгнание под благовидным предлогом отпуска.

II

ПРОШЛО ТРИ МЕСЯЦА ПОСЛЕ ОПИСАННЫХ событий. Граф Оливье Лорагю все это время жил со своим отцом в родовом особняке на улице св. Доминика, в одном из самых уединенных кварталов шумного Парижа. Почти отрешившись от светской суеты, молодой человек вел затворническую жизнь, и друзья видели его только изредка в залах жокей-клуба и на скачках. Верховая езда и спорт были страстью графа, которую он унаследовал от целого ряда поколений.

Пятнадцатого июля, спустя три месяца после отъезда из Петербурга, Оливье Лорагю, сидя на своем любимом коне Баярде, объезжал Булонский лес. Это был час встреч; аллеи парка пестрели множеством всадников и амазонок парижского света и полусвета, и графу ничего не оставалось, как свернуть в одну из темных и одиноких аллей. Отпустив поводья, молодой человек мечтал о далеком и все-таки милом Петербурге, о бедной девушке, которую окутала какая-то роковая тайна. В эту минуту ему хотелось снова вернуться в Россию и отправиться на поиски невесты и ее отца.

— Граф Лорагю, если не ошибаюсь! — раздался голос за спиной молодого человека.

Граф обернулся и увидел подъехавшего к нему элегантного джентльмена на красивом коне.

— С кем имею честь говорить, милостивый государь? — спросил граф, оглядывая с любопытством и недоверием молодого и очень изящного джентльмена.

— Быть может, ночь накануне вашего отъезда из Петербурга, граф, напомнит вам и объяснит нашу встречу! — отвечал незнакомец.

Эта новость до такой степени была неожиданна для графа, что он вздрогнул и дернул лошадь в сторону.

— О, не бойтесь, граф, — с улыбкой остановил его незнакомец, — ваша жизнь вне опасности.

Эта фраза была сказана так едко и обидно, что Лорагю поднял Баярда на дыбы и бросился на оскорбителя.

— Ни с места! — крикнул тот и направил на графа дуло пистолета.

— Я забыл, — сказал граф, — что мошенники играют только с верными картами. Что же вам нужно от меня? Неужели вы не оставите меня в покое и в Париже?

— Оставим сейчас же после того, как вы дадите формальное отречения от руки вашей невесты.

— Я сказал уже однажды, что вы его не получите!

— Вы его дадите, граф; благоразумие прикажет вам это! Поймите, что с этого момента вы являетесь для нас препятствием, которое должно быть устранено, — как и когда, об этом мне ничего не известно. Удовольствуется ли Совет тем, что доведет вас до полного бессилия или же решит покончить с вами раз и навсегда, — это будет зависеть, главным образом, от вас самих, от того, что вы намерены делать и как будете себя держать в будущем! Я же лично, могу вас уверить, не питаю к вам никаких враждебных чувств и вплоть до вчерашнего дня не только не знал вас, но даже не подозревал о вашем существовании!

Слова эти были произнесены незнакомцем мягким, почти растроганным голосом. Это внушило молодому графу мысль постараться разузнать от него что-нибудь о своих друзьях.

— Как вижу, вы, милостивый государь, принадлежите к кругу тех людей, у которых порядочность и воспитанность являются наследственными, — заметил он. — Так скажите же мне, почему вы принимаете на себя роль исполнителя чужой воли по отношению к человеку, который никогда не сделал ничего, чтобы заслужить ваше недоброжелательство?

— Этого вы никогда не поймете… И я ничего не могу сказать! Прощайте, мое поручение исполнено; — мне остается теперь добавить еще только одно: если мы встретимся с вами где-нибудь в обществе, в театре или на гулянье, и вы узнаете меня, то я прошу вас, в ваших же интересах, не подавать вида, что вы меня узнали!

— На это я должен вам сказать, что если мне представится случай встретиться с вами, то я не буду слушать иного голоса, кроме голоса моей личной безопасности, и поступлю так, как мне подскажет мое чувство самосохранения.

— Как вам будет угодно — это было просто предостережение! — сказал незнакомец.

— В таком случае я также считаю нужным предостеречь вас, что по отношению к таким врагам, которые действуют тайно и под личиной, я считаю все средства борьбы законными. Вы вызвали меня на борьбу, борьбу дикарей, и я готов поддерживать ее и бороться с вами тем же оружием; для начала, так как мне во всяком случае необходимо знать, с кем я имею дело, я предупреждаю, что не отстану от вас ни на шаг до тех пор, пока не сумею открыть вашего имени: скакун у меня бодрый, и вам едва ли удастся уйти от меня!

Звонкий пренебрежительный смех был ответом на эти слова графа.

— О, граф, вы делаете мне слишком много чести! — насмешливо сказал незнакомец, потрепав по шее своего коня.

Оба всадника пустили лошадей рысью. Они пересекли главную аллею и углубились в маленькую, узкую и к тому же запрещенную для лошадей. Незнакомец как будто нарочно туда направился, потому что в конце аллеи был барьер. Достигнув его, он даже не пришпорил коня, который прекрасно взял барьер. Баярд одолел его гораздо тяжелее и начал немного отставать. Граф пришпорил его и снова выровнялся. Тогда началась борьба, продолжавшаяся минут двадцать. Баярд, не знавший соперников в быстром беге, тем не менее начал отставать на несколько корпусов от коня незнакомца.

Эта скачка привела всадников к озеру. Незнакомец слегка дал шпоры своему коню, и тот, с размаху бросившись в воду, поплыл с легкостью утки. Напрасно граф пришпоривал и даже хлестал своего Баярда: конь пугливо фыркал, бил задом, к великому удовольствию собравшегося народа, а в воду все-таки не пошел.

Граф был побежден, сконфужен, уничтожен. Он повернул лошадь домой, и в это время до его слуха донесся отдаленный крик с того берега:

— До скорого свидания, граф!

Приехав домой вне себя от злобы, Лорагю тотчас пошел в кабинет отца, чтобы рассказать ему о своем приключении и спросить совета. Старого графа не было дома, и зная, что его легче всего застать в клубе, молодой человек отправился туда. Действительно, почтенный аристократ восседал в игорной комнате клуба. Граф подошел к нему и только начал рассказывать о своем поражении, как онемел от изумления: за одним из столов сидел его утренний незнакомец и преспокойно играл в карты с генералом Буало. Поборов свое волнение, граф обстоятельно описал отцу свое приключение.