Григорий Темкин - Искатель. 1986. Выпуск №1 Страница 4

Комната была пуста. Коваль вздохнул с облегчением. Черт знает что мерещилось ему, когда он стоял перед закрытой дверью. Но если все хорошо, почему же Юхан до сих пор не дал о себе знать? Колупнул в щитке отверткой. Переборка поднялась. Он снова вышел в коридор, пошел разыскивать штурмана.

Юхан лежал в лаборатории, придавленный электронным микроскопом. Похоже, в момент аварии он снова возился с загадкой квазиметеоритного вещества.

Коваль вытащил штурмана из-под никелированной громады микроскопа. Кажется, жив. Дышит, родимый!

Робот-тележка для внутрикорабельных перевозок приплыл по первому зову. Стас погрузил на платформу обмякшее тело и погнал тележку к медицинскому отсеку. Робот легко скользил на воздушной подушке.

Бесшумно распахнулись двери медотсека. Коваль остался снаружи. Через минуту безжалостные кибермедики выгнали оттуда и тележку. Вместе с роботом вырвалось прозрачное, но не менее от этого вонючее облачко дезинфицирующего амикрозола.

Коваль некоторое время смотрел, дыша на прозрачный пластик, как клешнястые манипуляторы укладывали на стол голое, пятнистое от кровоподтеков тело штурмана. Потом иллюминатор затуманился, отрезав от Коваля белоснежный мир реаниматорской.

Он вернулся в рубку и, сев перед пультом, несколько минут тупо смотрел в молочную глубину экрана. Потом машинально нажал клавишу, и в рубку вплеснулся аквамариновый бетианский океан. Он навалился всеми своими бесконечными отмелями, ослепил сверканием чешуи бесчисленных стай летучей морской мелочи, оглушил гортанными воплями поморников. Белокрылые охотники камнем падали в самое сердце рыбьих стай и взлетали ввысь, в добычей В щупальцах, Вот ты какая, Бета!

Имя этой планеты не отличалось оригинальностью. Альфа, Бета, Гамма и так далее — обычно называли астронавты планеты новых звездных систем. У этой звезды их было три: Альфа, Бета и Лавиния, на которой нашла себе пристанище исследовательская группа Ивана Никонова. Именно туда, на Лавинию, и держал курс танкер «Камертон» с грузом «солнечного вина», как называли колонисты жидкость-заправку для фотонных двигателей. На Лавинии сейчас шло интенсивное строительство и группа Никонова считала дни до прилета «Камертона». А он то ли по вине компьютера, то ли просто по зловредному стечению обстоятельств, вместо того чтобы продолжать путь туда, где его ждали колонисты, валялся теперь на отмели теплого бетианского океана, под бешеным здешним солнцем.

«Не надо отчаиваться, мастер, — говорил себе Коваль, — экипаж жив, а это главное. Груз цел. У группы Никонова есть планетолет. Нас спасут. Надо только добраться до маяка. Ты же знаешь, мастер, на Бете есть маяк. И на Альфе есть маяк. И в поясе астероидов есть маяки группы Никонова. А мы, мастер, с тобой не лыком шиты. Мы дойдем, мастер! Землю будем грызть, а дойдем».

— Я выхожу послезавтра, Ю!

Штурман приподнялся на локте.

— Ты сдурел, да? — сказал он тихо. И снова опустил голову на подушку. — Ты же не дойдешь один… Вот подожди, я встану… я очень скоро встану, Стас… Исправим рацию… Ведь можно же ее, проклятую, исправить!

— Нельзя, Юхан, ее исправить! И ждать нельзя, пока ты поднимешься. С сотрясением мозга не шутят, Ю. Пойду. Люди ждут. А ты, штурман, поправляйся! Киберы не дадут тебя в обиду…

Коваль встал. Он увидел, что светлые глаза Юхана посерели.

— Тебе не дойти одному, Стас!

— Ты же знаешь, Гастона больше нет. Я вошью себе матрицу и дойду.

— Нет, ты не сделаешь этого!

— Сделаю, — криво улыбнулся Коваль и кивнул киберу, чтобы тот сделал Юхану укол снотворного. А пока штурман отбивался от нежно обвивших его пластмассовых лап, добавил:

— Так надо, Ю! До маяка почти полтысячи километров по джунглям. Без матрицы мне не дойти. Ты ведь знаешь, что это за планета.

Про Бету им обоим было известно многое. Расположенная к светилу ближе, чем холодная Лавиния, полная молодой бурлящей жизни, Бета с первых минут привлекла поселенцев своей безмятежной и безжалостной красотой. И с такой же равнодушной безжалостностью она выжила их через три года с насиженных мест на суровую, но безобидную Лавинию. Даже в том, что вопреки правилам этой планете не было присвоено имя и она осталась в документах стандартной безликой Бетой, виделся землянам перст судьбы.

Стасу вспомнились строки из последнего письма геолога Шубникова, опубликованного тогда в «Вестнике Земли»:

«…Я все думаю, Наденька, была ли в двухвековой истории покорения звезд другая такая же планета, столь жадная до жизни и настолько к ней равнодушная, как эта? Пожалуй, была. Только не ищи ее в справочниках. Эту планету придумали еще в середине двадцатого. Читай классику, Наденька! В книге все иное, и все такое же, как на Бете. Только в отличие от той планеты Бета нам еще не по зубам…».

В свое время эти строки вызвали на Земле повальное увлечение старой фантастикой трех прошедших веков, в которой искали ответ на вопросы, вставшие тогда перед группой Никонова. Но решение оказалось самым неутешительным: эвакуация.

Коваль изучал на фотокарте свою будущую трассу, когда зуммер радиофона на запястье доложил о готовности кибер-медиков к операции. Значит, малый аварийный компьютер уже выморожен из ледопласта, и его «чтец-приставка» готов к работе. Стас вошел в медицинский отсек, стоически перенес все дезинфекционные издевательства и, надев на голову уродливый клобук «чтеца», лег на операционный стол.

— Один, два, три… — мысленно вел он отсчет секундам. На счете «десять» в ноздри ударила упругая струя дурманящего карамельной сладостью газа, и вязкая тьма затопила его мозг.

Туго натянутая кожа между ключицами, где была вживлена трансферматрица, глухо ныла. Хотелось прикоснуться к пластырю Стас усилием вопи удержал свою, уже поднявшуюся руку. Мудрая штука эти биопластики! Еще четверть века назад вживление электродов и матрицы заняло бы больше недели. А теперь хода назад нет. Прощай, Юхан. Когда я уйду, тебя разбудят автоматы. И не вздумай жалеть меня!

Это смешно даже представить: одолеть в одиночку полтысячи километров на слабосильном роботе-тележке, которого используют только для мелких внутрикорабельных перевозок. Но что поделаешь, если танкеру по чину не полагается иметь на борту десантного «сверчка»? Ведь ты же меня не подведешь, а, Тележка?

Робот бесшумно тронулся с места и, тяжеловато вспорхнув, спланировал из открытого люка на сверкающую водную гладь. За краткое мгновение полета Стас снова успел удивиться красоте моря и неба, разделенных лишь тонкой черточкой горизонта. Стас кинул взгляд на карту. До берега шестьдесят километров по мелководью беатинского океана. К полудню одолеем!