Коллектив авторов - Приключения 1972-1973 Страница 4

Наконец повозка тронулась в путь, ее сопровождали два конных милиционера, и все скрылось за клубами пыли.

– Слишком много наобещал им, – упрекнул Джура Зубова.

– Боишься, не поймаем Худайберды?

Джура не ответил.

– Поймаем обязательно! – заявил Зубов, как мне показалось, очень уж уверенно. Посмотрел на меня и добавил с легкой усмешкой: – Раз комсомол помогает – значит, Худайберды конец. Поймаем басмачей, Шукуров?

– Сабир, – поправил я.

– Да, Сабир.

– Скоро увидим.

– Непременно поймаем! – Зубов покрутил ус и направился к себе в комнату.

– Голодный? – спросил меня Джура.

– Есть лепешки и боорсаки.

– Пока не трогай, еще пригодятся. Сейчас пойдем на базар, да и дело там есть.

III

Солнце сияло уже с полуденной высоты, а народу на базаре, кажется, не убавлялось. Мы шли вдоль ярких рядов, где глаз манили щедрые дары нашей земли; нам предлагали ярко‑красные сюзане, вышитые женщинами, в жизни своей не выходившими на улицу и вложившими в узор всю свою душу и все мечты; еще здесь торговали меховыми шапками, новомодными покрывалами машинной вышивки и граммофонами с огромным раструбом… Базары Востока живут сложной, но упорядоченной жизнью – и огромные городские базары, и скромные кишлачные. Какое бы изобилие товаров ни выплеснул тебе базар навстречу, ты всегда знаешь: нужную вещь можно найти в определенном месте, и ищущий тюбетейку не зайдет в ряд, где продают чапаны.

Да, кажется, на алмалыкском базаре можно было приобрести все, что душе угодно, – были бы деньги. Но денег у людей, видно, не было, поэтому многие не покупали вещь, а выменивали ее на другую. При мне за пару сапог отдали четырех баранов…

В ряду, которым мы шли, продавали тюбетейки, я на ходу разглядывал их и вдруг заметил на руках женщины, скрывавшей лицо за белым платком, серебряные браслеты. Я дотронулся до плеча Джуры и кивком указал на женщину. Он глянул и засмеялся.

– Басмачей за дураков считаешь? Так они и понесут добычу на базар! Нет, брат, те браслеты уже пропали – ищи или в Кабуле, или в Стамбуле.

– А что же тогда Зубов?..

– Зубов правильно сказал: поймаем Худайберды – вернем золото… Ну‑ка заглянем сюда.

Мы выбрались из тесноты рядов и пошли к чайхане у хауза, но, не доходя до чайханы, Джура вдруг остановился подле пышноусого сапожника, сидевшего перед колодкой на низеньком стульчике у забора.

– А, Натанбай, опять на базар вышел?

Джура не сел, а продолжал расспрашивать.

– Что это тебя не было видно, Натан?

– Э‑э‑э, товарищ начальник, – и сапожник покачал головой, – как не видно, по делам ходим… Революция нам счастье дала, еврей, ты тоже человек, сказала, свободный человек, – вот и ходим за хлебом насущным… Пятеро детей у меня, знаете, товарищ начальник, все есть просят – как не ходить за хлебом? А ваше как здоровье, товарищ начальник, не было вас несколько дней, не заболели?

– В Тангатапды ездил, – объяснил Джура, – работа, понимаешь, Натан…

– Да‑да‑да‑да, у вас тоже работа, товарищ начальник, трудная работа… – сапожник сочувственно вздохнул. – Врагов кругом много, сегодня работаешь – все спокойно, а завтра где душа твоя будет летать.

– А что ты там делал, Натан, а?

– Я? В Тангатапды? – сапожник высоко поднял брови, округлил глаза.

– Видел тебя.

– Зачем смеетесь, товарищ начальник! Нехорошо, я ведь тоже человек. Что мне делать в Тангатапды – нечего. В Ахангаране был, кожи привез, не смейтесь над бедным евреем. Сам болен, жена больна, пятеро детей кушать просят…

– Когда видел Ураза, Натан?

– Ай, товарищ начальник! – Натан развел руками и улыбнулся. – Все видите, все знаете! Ровно месяц прошел, как видел его, две кожи мне принес, я купил – аллах надо мной! – и деньги отдал…

– Не лги, Натан.

– Товарищ начальник, ай‑яй‑яй, я тоже человек, почему лгу?

– Три дня назад тебя видели с Уразом.

– Зачем мучаете, товарищ начальник! – на глаза сапожника навернулись слезы. – Революция нам счастье дала… Дом мой, вы знаете, раньше был у базара, теперь живу напротив ГПУ. Пусть аллах простит оговорившего меня!

– Ну ладно, видно, я ошибся, – согласился Джура и глянул исподлобья: – Может, это был другой человек, правда, Натан?

– Истина говорит вашими устами, товарищ начальник! – сапожник заметно оживился. – Человек похож на человека, все мы одинаковы, все сыны Адама… Конечно, ошиблись, товарищ начальник!

– Сколько взял с него за сапоги?

Натан побледнел.

– Товарищ начальник, Джура‑ака… Я еще… не брал я…

– Когда Ураз придет?

– Завтра… Завтра ночью… товарищ начальник! – сапожник прижал руки к груди, склонился к Джуре и хотел было еще что‑то сказать, но тот не дал.

– Я только это хотел узнать.

С этими словами Джура двинулся дальше.

Я ничего не понял из услышанного разговора. Кто такой Ураз? Какое отношение имеет к хитрому сапожнику? Хотел было спросить Джуру, но он уже подошел к чайхане, а я был так голоден, что отложил ради обеда все свои вопросы.

Обедали мы дыней, хлебом и чаем – в общем, небогато. Потом вернулись в отдел.

И там я спросил:

– Кто такой. Ураз?

– Старый мой знакомый… Умен и смел, но сбился с пути, пристал к басмачам…

Вот что рассказал мне Джура.

Раньше Ураз был пастухом, смотрел в горах за отарой ташкентского бая Абдукадыра, известного богача, торговца чаем. Когда в Туркестане установилась Советская власть, бай собрал свое богатство и бежал в Кабул. Пастухи бая гнали отары в сторону границы, и вот тут у границы, Ураз исчез, но не один, прихватил несколько сот баранов. Богатым стать хотел… И. сейчас еще хочет. Сдать баранов государству отказывается, но и жить в открытую не может. Вот и связался с басмачами – от таких, как Натан, везет Худайберды последние новости, от самого курбаши доставляет Натану награбленные вещи, а тот сплавляет еще дальше…

– Почему же мы не арестуем Натана? Раз вы столько о нем знаете?

– Нет оснований. Знаю, но не видел.

– Так вы же сказали о сапогах!

Я не понимал. Ведь ГПУ должно бороться со всякой контрой, а Джура не хочет арестовать врага, которого можно взять голыми руками, значит, тот и дальше будет помогать басмачам? А может, натворит еще чего похуже? Как объяснить Джуре? «А вдруг… вдруг он с ними заодно?» – я подумал и сам испугался своих мыслей.

– Верно спрашиваешь, говорил я о сапогах. Видел Ураза в сапогах. Натан сшил, Ураз носит. А может, украл их у Натана, а? Докажи, что нет. Натан так бы и сказал, и нам нечего ему ответить… Натан дал важные сведения, ценные. Если поймаем Ураза, многое узнаем. Тогда и о Натане подумать можно. Как говорю – верно?