Цыганенок - Ольга Гришина Страница 4

Совсем немного он мог бы сказать о том, что нравилось в Азе, но о том, что раздражало в ней его самого, поведал бы с удовольствием каждому. Только, к сожалению, это никого не интересовало. Больше всего он не любил есть с ней за одним столом! Девушка била его по рукам, упрекая в неряшливости, заставляла подбирать с пола упавшие по его вине крошки. Это было унизительно, хотелось плюнуть в лицо и убежать. Но такое желание он подавлял, так как чувствовал страх перед ней.

Однажды она решила поиграть с ним и посадила на шкаф. Василь долго плакал, чтобы разжалобить ее и спуститься вниз. Этот день он долго вспоминал, сидя в одиночестве под столом. Но сестра не всегда вела себя враждебно, иногда она бывала снисходительно добра. В такие моменты все восхищались ею, а она с улыбкой одаривала окружающих своим вниманием. Полине она давала советы и учила красить губы, Василя же ласково называла маленьким дурачком.

Совсем немногое в своей жизни мальчик хотел бы изменить. Например, ему хотелось бы вставать на час позже. Каждое утро он расстраивался оттого, что не досмотрел интересный сон. Также он переживал из-за того, что ему доставался самый маленький кусок мяса. Он мужчина, и должен есть намного больше. Его удивляло, что только он это понимает. Все остальные были согласны с таким порядком. Когда мама перечисляла имена всех детей, обращаясь к ним, его она звала последним. Это ужасно обижало.

Он был еще мал и не подозревал, что совсем скоро мать будет проводить сравнение с другими сыновьями и часто не в его пользу. Пока братья были ему мало знакомы. Они жили в одном дворе, но в разных домах. Василь видел их часто, но почти не разговаривал. Их было трое, но в женском доме обсуждали только старшего сына. Василь знал, что он был главным в семье. Принимал все решения и воспитывал остальных мальчиков.

Ему самому он очень нравился, Василь мечтал когда-нибудь выглядеть именно так. Высокий, крепкий, гордый, с умным лицом – брат Ардом очень выделялся на фоне остальных. Василь любил наблюдать в окно, как тот решительными шагами входит в свой дом. Он думал: старший брат не боится никого, он мог бы поставить на место Азу и заставить мать любить всех детей без исключения. Мальчик хотел поговорить с ним, но чем старше становился, тем глупее казалась ему эта идея.

Конечно, было в жизни Василя и то, что его радовало. Смех Полины, отсутствие дома старшей сестры, храп бабушки, доносящийся из самой дальней комнаты, рассказы старой женщины о молодости и другой жизни, игры с мальчишками – все это доставляло ему огромное удовольствие. Он любил летом солнце, а зимой снег. Осенью он собирал желтые листья, а весной наблюдал за ручьями. Приятная музыка, звучавшая в соседнем дворе, заставляла его мечтать. Казалось, в мире много интересного. К примеру, сладкие леденцы. Или же кино. На большом экране он видел людей и бегущих лошадей, дома, цветы, и все это сопровождалось звуком. Разве не чудо, что существовало нечто подобное. Василь мог бы рассказать о себе очень многое, если бы кто-нибудь его об этом попросил.

Василь

Возвращаясь с прогулки, Василь и Полина спешили за старшей сестрой. Она нетерпеливо шагала к дому и всячески показывала свое недовольство. Держа в своих руках две маленькие ладошки, она тянула детей за собой и высказывала, как надоело ей искать их каждый раз. Мальчик успел подумать, что ему тоже не очень нравилось ее появление. Девушка прерывала интересные игры, требуя, чтобы дети возвращались. Ее склеившаяся от пота челка жутко раздражала его, он много раз хотел сказать об этом, но боялся реакции. Аза любила кричать, она редко говорила тихо, возможно, считала, что ее плохо слышно. Но Василя это совсем не устраивало. Когда рядом с ним раздавался пронзительный голос, часто переходящий в визг, мальчик прятался под стол и затыкал уши.

Сейчас Аза опять испытывала его терпение. Ему хотелось вынуть ладонь из ее жесткой руки и со всех ног рвануть по полю. Который раз девушка повторяла одно и то же: ей все надоело, она не обязана, и, в конце концов, ей нет никакого дела до избалованных детей. Василь плелся сзади, понимая, что не в силах остановить этот бесконечный поток слов.

Но неожиданно она замолчала сама. Мальчик удивился этой резкой перемене. Оглядываясь по сторонам, он стремился понять, что же послужило этому причиной. Сзади шагал большой пес, но он дружелюбно махал хвостом и вряд ли мог испугать Азу. Может, она замолчала потому, что ее ужалила пчела? Нет, тогда бы она визжала еще громче. Девушка остановилась как вкопанная, и мальчик налетел на нее, не успев увернуться. Прикосновение было неприятным, и он отскочил, тем более что сестра выпустила его руку. Перед ними стоял мужчина, он смотрел на Азу и улыбался. Полина подбежала к Василю и прошептала какие-то слова, она была возбуждена и стала трясти мальчика.

– Ты что, не понял? Это же Мито, – повторила она, наклонившись к самому его уху.

А разве он должен знать, кто это? Какое ему дело до него? Но вдруг его память прояснилась, и он понял, что Мито – это долгожданный жених, который обходит стороной их дом уже несколько лет. Аза повторяла это имя множество раз, поэтому даже стены должны были выучить его. Казалось, он должен был появиться давно, еще когда сестра увидела его в первый раз. Столько времени прошло, столько разговоров пришлось выслушать, и вот, наконец, он перед ними.

Василь стал рассматривать человека, который не давал покоя их семье последние годы, но не обнаружил ничего необычного. Это был молодой цыган, но мальчик не смог оценить его достоинств. Лицо было интересным, но улыбка не казалась доброй. Взгляд мужчины скользил по телу Азы снизу вверх. И Василь переключил внимание на сестру. Та удивила его своей робостью. Такой перемены он никак не ожидал. Девушка молчала, и все участники встречи почувствовали напряжение от затянувшейся паузы, кроме мужчины, он явно наслаждался происходящим.

Мальчик вспомнил, как Аза репетировала свою речь перед зеркалом. Она обращалась к Мито, как будто тот был перед ней. Теперь же она по какой-то непонятной причине молчала, заставляя детей стоять перед незнакомцем. Василю вся эта сцена показалась глупой. Он отошел в сторону, но продолжил наблюдать за парой.

Ему стало смешно: наконец, кто-то заставил его сестру опустить в смущении глаза. Только ради