Путь Святозара. Том первый - Елена Александровна Асеева Страница 4

тогда он увидел высокого, статного мужчину, торопливо выходящего из дверей дворца. Мужчина был очень красив, темные, словно каштан, волнистые волосы, прямой нос, большой высокий лоб и тонко очерченные алые губы. Керк посмотрел ему в лицо и поразился, как сильно он похож на этого человека. К лицу прихлынула кровь, и одна за другой побежали мысли. А мужчина тем временем подошел ближе, раскрыл свои объятия и, ухватив юношу за плечи, крепко накрепко прижал к себе.

– Сын мой, Керк! – только и смог произнести он. – Наконец–то ты дома, – он отодвинул юношу от себя, посмотрел ему в лицо, улыбнулся. – И, конечно же, как все первенцы похож на своего отца.

Керк был потрясен словами мужчины. Он вгляделся в его лицо и понял, что этот человек – правитель Восурии. И еще ему показалось, что он его отец.

– Ваша светлость, – только и смог пролепетать юноша, пытаясь, высвободиться из объятий.

– Нет, нет, мой мальчик, мой сын, мой наследник. Я тебе не светлость, я твой отец, – все еще крепко держа его за плечи, сказал правитель.

– Но, как это может быть, ведь я простой рыбак, мой отец умер, – взволновано начал Керк.

– Тебя обманули, ты не рыбак, а наследник престола страны Восуров, – гневно заметил правитель и нахмурил свой большой лоб. – Я объясню тебе все позже. А сейчас давай пойдем в наш дворец, я познакомлю тебя с матерью, братьями и сестрой…. – И выпустив его плечи из крепкой хватки, ласково протянул, – сын мой, мой мальчик.

Ошарашенный происходящим Керк медленно двинулся вслед за правителем, думая, что все это ему лишь сниться, и пытаясь пробудиться, порывисто встряхнув головой, сомкнул очи, да пребольно ущипнул себя за руку. Отец, задорно засмеялся, и, потрепав сына по мягким каштановым волосам, спросил:

– Ты, по-видимому, думаешь, что спишь?

– Если честно, да. Я думаю, что все еще сплю, – поспешно ответил Керк, и, открыв глаза, воззрился на правителя. Да немного погодя взволнованным голосом поинтересовался, – скажите, ваша светлость, с чего вы решили, что я ваш сын?

Правитель остановил свою поступь недалече от парадных дверей дворца, и, раскрыв левую руку, показал ладонь замершему рядом Керку. И юноша узрел на ее покрытой тонкими нитями и складочками поверхности печать, точно такую же, как и у него, в виде восьмиугольного знака.

– Мальчик мой, ты видишь эту печать? У тебя такая же, – принялся пояснять Ярил. – Эту печать я поставил на девятый день твоего рождения, – он взял сжатую в кулак руку сына, и, выпрямив все пальцы на ней, нежно погладил печать на его ладони. – Теперь ты видишь, мы с тобой из одного рода, из одной семьи, из правителей славной Восурии. На этом свете такая печать стоит только у трех людей: у меня, тебя и твоего брата Эриха, – отец смолк и муторно вздохнув, посмотрел на Керка, да ласково похлопав его по спине. – Ну, а теперь пока отложим этот разговор и пойдем. Ведь тебя ждут родные.

Правитель приобнял сына за плечи и повлек за собой. Они вошли через проем распахнутых настежь двухстворчатых дверей в громадный коридор и, пройдя немного, повернув налево, вступили в гридницу. Когда Керк вошел в зал, его поразило это впечатляющее помещение, стены которого были украшены искусной мозаикой, из мелких цветных камней и стекол. В правую стену были встроены два огромных камина, с выкованными резными дверцами. С левой стороны зала в ряд стояли широкие прямоугольные столы и лавки, а на стене разместились пять квадратных окон с овальным полукругом наверху. В первый момент, пораженный красотой этого зала, юноша даже не обратил внимания на людей, находящихся в нем. Но отец не давал времени очнуться, и, подведя его к высокой, красивой, белокурой женщине, сказал:

– Это твоя мать – Дола, сын мой, – да несильно подтолкнул его в объятия правительницы.

Но если отец обнимал Керка с нежностью и любовью, то объятья матери были, лишь сухой вежливостью, юноша это сразу понял… понял и почувствовал, какую-то непонятную тревогу, исходившую от ее вздрогнувшего тела. Он был почти одного роста с ней, и когда мать перестав его прижимать к себе, выпустила из объятий, да с любопытством заглянула ему в лицо, он увидел ее яркие голубые глаза, такие же как и у него.

– Надо же, Ярил! – сказала через мгновение она. – У него мои глаза.

– Да, я это заметил, Дола, но похож он на меня, – и правитель довольно засмеялся.

Мать же отстранив от себя Керка, раздосадованным голосом, как ему показалось, молвила:

– Познакомься со своими братьями, это Эрих, младший – Тур. А это Малуша – твоя сестра.

Керк оглянулся и только теперь смог разглядеть всех членов своей семьи. Тур и Малуша при том движении уже кинулись обниматься. И юноша заметил, что Тур – очень похож на отца – правителя, а Малуша – на мать. Когда объятия с младшими закончились, Керк повернул голову к Эриху. И точно так же как от матери, почувствовал от брата исходящую, словно парящую в воздухе неприязнь. Эта неприязнь была во всем: во взгляде, в движениях и, особенно, в объятиях. И если мать, хотя бы себя сдерживала себя и выглядела, как бы любящей и внимательной, то Эрих напротив, слишком сухо обнял Керка, и очень болезненно огрел его ладонью по спине. С самого малолетства привыкший ощущать отношение к себе людей, их любовь и неприязнь, Керк был потрясен таким холодным, чуждым, равнодушным поведением к нему матери и брата… особенно матери. Он внимательно всмотрелся в лицо Эриха и увидел в нем черты матери, но если мать была красавицей, то брат напротив, казался каким-то неказистым, вызывающим гнетущее чувство от собственной неприглядности.

Керк перевел взгляд на отца и узрел, как тот пристально наблюдает за поведением брата. И этот взгляд, и поведение матери и брата – все вдруг смутило его. Юноша опустил голову, и ему вдруг так захотелось вернуться домой… домой… туда на берег моря, к родным, к братьям, которые по-настоящему могут любить.

– Ну, что, сын мой? – очнулся, от затянувшихся приветствий, отец. – Я думаю, ты устал с дороги, тебе надо потрапезничать, помыться и отдохнуть.

Керк хотел было отнекаться, но Ярил знаком руки остановил его:

– Сынок, у нас с тобой много времени, ты вернулся домой, поэтому мы обо всем успеем поговорить. А теперь ты отдохнешь. – Он подошел к сыну и еще раз крепко обнял его. – Сенич, – обратился он к слуге, который все то время спокойно стоял около дверей. – Будь добр, проводи моего сына к нему в опочивальню, он