Алексей Макеев - Церковный вор Страница 40

– Что значит ограбили? Откуда такие сведения?

– Так, э-э-э… Там по телику целый день говорят в новостях.

Я все еще спросонья никак не мог въехать в ситуацию, но понял, что произошло нечто серьезное, а потому пробубнил:

– Давай, проходи, разберемся.

Пока девица входила и закрывала за собой двери, я быстро вернулся в комнату, напялил шорты и включил пультом дистанционного управления телевизор. Лерочка вошла в номер и, повинуясь моему жесту, села на краешек кровати. Переключая с помощью пульта каналы, я присел на соседнюю кровать. По телику шли фильмы, какие-то передачи на местном языке, которые меня не интересовали. Наконец на экране появилось широким планом лицо симпатичной дикторши, и Лерочка взмахнула рукой, останавливая меня.

– Вот как раз новости идут. Сейчас повторят.

Мы некоторое время сидели, дожидаясь, когда дикторша заговорит на интересующую нас тему. Вскоре на экране появилось изображение собора, и голос за кадром заговорил на испанском языке.

– Переводи! – потребовал я.

– Ну, в общем… – С меканьем, беканьем и паузами между фразами, для того чтобы подобрать нужные слова, Лерочка стала переводить: – Она сообщает, что сегодня ночью… неизвестные похитили из собора Санта-Лучина при монастыре Барбера… старинный золотой крест со вставленными в него многими бриллиантами… И еще кое-какие другие драгоценности… м-м-м… Стоимость похищенного оценивается в несколько миллионов долларов… Но не это главное, а то, что пропал бесценный крест… э-э-э… национальная реликвия Каталонии и предмет паломничества миллионов… э-э… верующих, не только Испании, но и всего мира…

На экране на черной бархатной подушечке появился приличных размеров золотой крест, щедро украшенный бриллиантами и поражающий воображение своим великолепием, потом ожерелье, витое кольцо с непрозрачным зеленым камнем, еще несколько драгоценностей. Дикторша за кадром продолжала вещать довольно оживленно, сообразно южному темпераменту, Лерочка же – переводить монотонно, в соответствии со своим темпераментом.

– Она говорит, что, по поверью, крест обладает чудодейственной силой, способной излечивать от всевозможных болезней, и тот, кто обладает им, становится всемогущим… и… что теперь народ… м-м-м… понес большую… э-э… утрату. Но полиция Каталонии и Испании обязуется во что бы то ни стало найти преступников и вернуть артефакт.

За то время, что Аксенова-младшая говорила, я успел окончательно проснуться, и каждое слово Лерочки, переводившей речь прелестной дикторши, было сродни удару молотка, вгоняющему в мой мозг все глубже и глубже гвоздь.

«Что она несет?! Какое ограбление?! Какой крест?! Какие драгоценности?! Мы же ничего не взяли из этого собора! – И тут до меня дошел весь ужас сказанного дикторшей в переводе Аксеновой-младшей. – Неужели?!! Да нет, не может быть!!! Все вроде бы нормальные ребята. Хотя черт их знает!»

Я вскочил и заметался по комнате. Молодая особа с любопытством следила за всеми моими передвижениями.

– Что ты это… думаешь по этому поводу? – спросила она, когда я в смятении остановился посреди комнаты.

В голове был сумбур, я тупо посмотрел на девушку, потом в мозгах немного прояснилось, и я ответил:

– Что тут думать? Разбираться надо… Давай, труби сбор! Соберемся в комнате Теплякова, будем выяснять, что произошло.

– Так уже почти все собрались, – простодушно ответила девица. – За тобой вот прислали.

Я все еще не мог прийти в себя от пережитого стресса. Мне нужно было хотя бы несколько минут для того, чтобы собраться с мыслями, побыть одному.

– Хорошо, Лерочка, ты иди, а я сейчас поднимусь.

С этими словами я выпроводил девушку из номера, вошел в ванную и сполоснул под холодной водой лицо. Если бы я курил, то сейчас наверняка выкурил бы пару сигарет подряд. Можно было бы, конечно, и по-иному снять стресс – выпить, скажем, пару рюмок коньячку, но сейчас нужен был трезвый ум, поэтому я ограничился лишь холодной водой, которую выпил прямо из горлышка бутылки, достав ее из холодильника. Конечно, то, что произошло, было ужасно, и требовалось разобраться в случившемся и найти виновного. Я сел на кровать и принялся размышлять, в деталях вспоминая прошедшую ночь и припоминая, кто, где находился во время нашего так называемого проникновения, а теперь, можно сказать, ограбления собора Санта-Лучина. «Ах, друзья-товарищи! – с горечью подумал я. – Лоханули Игоря! Ладно, разберемся, кто из нас лох».

Я решительно встал с кровати, быстро вышел из номера и закрыл за собой дверь. Злой, как черт, поднялся в номер Егора Теплякова. Здесь уже были обе сестренки Аксеновы, сам хозяин номера Тепляков, Миша Березин и женщина-хлорофитум. Не хватало только Саши Смольниковой и Николая Сильвестрова. Когда я вошел, сбившаяся в тесный кружок пятерочка что-то бурно обсуждала, а при моем появлении вдруг замолчала и выжидающе уставилась на меня.

– Это как понимать?! – спросил я, сдерживая клокотавшую во мне злость.

– Что именно? – словно не понимая, о чем идет речь, спросила Мария Тропинина, хлопая своими круглыми глазами за стеклами очков.

Я хотел было объяснить ей популярными в определенной среде словами, но в этот момент вошла Смольникова. Вид испуганный, пухлые щечки пылают, в синих глазках удивление.

– Что, правда, что ли, вчера из собора того… фьють, – спросила она, останавливаясь возле кровати, и сделала жест рукой, каким выгоняют случайно забредшую в дом бродячую собаку.

– Правда, правда, – подтвердил я, очень недовольный тем, что мою обвинительную речь прервали.

Но Смольникова, похоже, мой недовольный вид не замечала.

– Гос-по-ди! – воскликнула она, прижимая к щекам свои худенькие ладошки, и безвольно опустилась на край кровати. – Что же теперь буде-ет!

– Вот и я о том же, – поддакнул я, продолжая стоять в позе оратора, и вновь открыл было рот, чтобы высказать накипевшее, но меня опять прервали – на сей раз в номер ввалился Сильвестров.

Заспанный, хмурый, всклокоченный, распространяющий вокруг себя запах перегара.

– В чем дело? – недовольно проговорил он и тяжело плюхнулся на кровать. – Долго эти дурацкие собрания будут проводиться?

Судя по вопросу, Сильвестров пока еще ничего не знал, и мне пришлось пояснить ему:

– Сегодня ночью кто-то из нас украл из собора представляющий огромную ценность крест и кое-какие драгоценности.

Я замолчал и уставился на Николая, дожидаясь его реакции. Она последовала, но не та, которую я ждал.

– Ха! – воскликнул он, вытирая свои мясистые влажные губы ладонью, и, расплываясь в похабной улыбке, восторженно проговорил: – Ну, мы молодцы, ребята, я, честно говоря, не ожидал от вас такого… Молодцы, молодцы! – Прикрыв глаза, он с хитроватым видом погрозил нам толстым пальцем: – Не зря, значит, мы вчера в храм-то лазали. Не зря рисковали. Хоть что-то да уперли! – Казалось, его счастью не было предела. – Ну, где этот крест и драгоценности? Покажите!