Владимир Буров - Тэтэ Страница 40

— Почему?

— Но он же на пенсии. А пенсионеры мне не подчиняются.

— Этот парень не пенсионер, — сказал Литовский.

— Вот именно, вот именно.

— Я так понимаю, вы не хотите стать генералом, полковник? Ведь вы знали, что этот Иван заменял бывшего экстрасенса?

— Нет.

— Знали.

— Нет.

— Знали, иначе вы бы его здесь не оставили.

— Ему положено идти в армию, вот я его и взял. Ведь даже Москве, насколько я знаю, неизвестно, что экстрасенсом здесь работает уже совсем не тот человек.

— Кому надо, те знают.

Они перешли в комнату для игры в настольный теннис. Первую партию Литовский проиграл. Вторую выиграл. Шла третья, решающая.

— Мы не договорились, на что играем? — сказал полковник и сделал очень крученую подачу.

— Ясно на что, — ответил Фёдор, — играем на Геракла.

— На кого?! — удивился Горюнов. — На Геракла? — Он даже подал мимо стола.

— А вы, как его называете?

— Сверчок.

— Сверчок, — повторил Федор Литовский. — А почему Сверчок?

— Потому что сидит за печкой. Никто о нем не знает.

— Как не знает? Он же там чирикает за печкой?

— Он тихонько чирикает. А вы — Геракл. — Полковник глянул на часы. Так вскользь, почти незаметно. Только не для Литовского.

— Во сколько полетит Ангел? — спросил он и хмуро взглянул на партнера по теннису. После этих слов полковник даже не попал по шарику.

— Вы проиграли, комдив. Но не надо так волноваться. Ты еще можешь стать генералом, Виктор Алексеевич. Если прекратишь вола — слово на е.

Полковник вспотел. Он устало сел на кожаный диван, налил себе одному рюмку, выпил, закурил сигару и сказал, что сбивать Ангела будут в одиннадцать вечера.

Когда-то в этой же учебке служил, пропавший неизвестно куда, Василий Мелехов. Он оставил в части тетради. Их почему-то не выбросили, а сдали в архив. Это было сделано только из-за одной непонятной записи. Всего три предложения. Остальное было для всех, как китайская грамота. Временные переходы, кикиморы и лешие, коды и шифры. Специалист из КГБ решил не рисковать и сдал тетради в архив. В одной тетради было написано: Одиннадцатого ноября 2005 года был сбит Ангел Платон. В результате произошел взрыв в районе Тунгуски.

И далее добавлено:

— Это был не метеорит.

Горюнов вынужден был показать эту запись Литовскому.

— Вы обещаете, что я буду генералом, майор? — спросил он.

— Подожди, я не пойму… — Литовский уставился на текст, как баран на новые ворота. Ему как этому барану, была непонятна логика: зачем надо было проходить через новые ворота, когда можно пройти через старые? — Или я чего-то не понял, — опять начал фээсбэшник, или вы может быть, мне объясните, что тут написано?

Полковник побарабанил пальцами по столу. Потом спокойно произнес:

— Это логика аннигиляции.

— Вы серьезно? Значит, сегодня мы сбиваем, точнее, только еще собьем в двадцать три ноль ноль этого Ангела, и произойдет взрыв Тунгусского Метеорита? Я правильно понял?

— Да.

— Но ведь Тунгусский Метеорит упал давным-давно. Чуть не сто лет назад. Кстати, когда это было?

— Да, какая разница, — ответил полковник. — Главное, что это было уже.

— Значит, прошлое есть результат будущего? — удивленно спросил майор.

— А вы как думали?

— Я всегда думал, что наоборот.

— Вот в этой тетради написано, — полковник постучал пальцем по синей обложке, что прошлое именно потому является результатом будущего, что очевидно обратное. Будущее результат прошлого.

— Как это можно проверить?

— А вот сегодня и проверим. Собьем Ангела, значит, все так и есть.

Литовский вылил остатки греческого коньяка себе в бокал и залпом выпил.

— Вы не ожидали такого поворота событий? — спросил полковник.

— Я знал, что это серьезное дело, — ответил Литовский. — Но не думал, что настолько. Он считал Ангела новым секретным оружием. Непонятно было, зачем комдив хочет его сбить втайне. И главное, зачем тут экстрасенс. Ведь думали, что Горюнов захватил экстрасенса для личного обогащения. Решил под видом службы в армии срубить немного деньжат. Джипчик, дачку этажа в три приобрести, маленький домик на Канарах.

Было уже без пяти одиннадцать, а радары ничего не показывали. Они сидели в небольшой комнате, загроможденной предметами астрологического культа. Пирамиды, зеркала, пентаграммы, вставленные друг в друга блестящие платиновые треугольники, свечи и Магическая Книга. Литовский заглянул в соседнюю комнату.

— Нет, ничего, — старший лейтенант, сидящий у экрана радара покачал головой.

Комдив молча курил. Он смотрел только на большое черное зеркало на левой стене. Появился белый, белый шар.

— Игла к бою готова, — сказал старший лейтенант в соседней комнате.

— Огонь, — сказал полковник и добавил, обращаясь к Литовскому: — Делаем это специально для Вас. Они не встретятся.

А как они могли встретиться. Ангел был видел только в черном зеркале, а ПЗРК только на экране радара.

Огненный шар приблизился к середине этого зеркала. Теперь должен был стрелять Иван. Чем? Второй ракетой.

— Нет, нет, — сказал Иван, — сам я стрелять не буду. Не умею. Ангела поразит… — он посмотрел на Литовского.

— Я?! — удивился майор, — я тоже… в общем-то не часто это делаю.

— Вы попадете, — сказал Иван.

— Не делайте из меня дурака, — сказал Федор Литовский. Он смотрел в черное небо и не видел никаких огненных шаров. Кроме полной луны.

Все вышли на плац и стояли полукругом сзади майора. Он держал на плече трубу переносного ракетного комплекса. Под ногами была зеленая травка, а вверху черное звездное небо. И ни одного облачка.

И вдруг на фоне Луны появилось это пятно. Только оно было не светящимся, а черным.

— Подождите, подождите, — прошептал экстрасенс. Черный шар вполз на середину серебристой Луны. — А вот теперь давайте, — добавил он.

Литовский выстрелил. Игла зигзагами двинулась к небу. Потом страшной дугой зависла над Луной и трахнула в нее. Все вздрогнули и пригнулись. Огненные осколки посыпались на Землю.

Всю ночь они пили и играли в настольный теннис.

— Если уж его взяли в армию — пусть служит, — сказал, наконец, Литовский. И добавил: — Но жить он будет там, где жил.

— Почему это?

— У него там осталась собака. За ней должен кто-то ухаживать. Или вы не любите животных?

— Люблю, почему же. У меня у самого две собаки.

— Ну вот и прекрасно. А то я думал, вы упретесь. Скажете, этот человек мне нужен самому. И так далее.