Юрий Тупицын - Искатель. 1976. Выпуск №5 Страница 40

— Гордиться нам не приходится, но поработал ты хорошо, — сказал Ставрос, когда Заимис протянул ему газету с портретом Карнеадеса.

Настроение у всех было собачье. Перед ними был портрет человека, который в годы подполья служил для них образцом, которого они все любили… А теперь над портретом жирными буквами набрано: «Внимание: предатель!» Даже Арис, не знавший Карнеадеса, чертыхнулся:

— Что за чертова работа — раздавать такую газету!..

Но присутствующие знали: Арис все сделает сегодня же и так, как полагается.

Когда сражаешься, приходится забывать о чувствах. Но представить, что сейчас рядом стоит Дафна, никто не мог. При мысли о ней у каждого сжималось сердце. Где они, она и Анастасия? Вот уже три дня, как о них ни слуху ни духу. Куда они поехали? Что намерены предпринять? Что им может угрожать?..

Подпольщики назначили Галиносу встречу на набережной в Арецу. Ставрос отправился туда на такси, а когда Галинос сел рядом, сказал шоферу: «Пожалуйста, в Панораму!»

Галиносу с трудом удалось скрыть свою радость, когда Арис дал ему в таверне газету. На какое-то время он даже не заметил отсутствия Дафны. И только потом спросил, где она.

Мужчины переглянулись. К этому вопросу они не были готовы, вот и получилось, что Ставрос и Цацос ответили одновременно: «Она больна!» и «Она в отъезде!» Цацос попытался объяснить, что ее отъезд-де связан с болезнью, но Галиноса это не устроило. При словах «в отъезде» он ощутил дыхание опасности.

На следующем заседании эта банда будет арестована. Без женщины? Нет, ни за что! Это все равно что сделать полработы. И даже хуже: такие фанатички пощады не знают. Они найдут врага, если даже тот сбежит на край света.

— Будем надеяться, она скоро выздоровеет, — с трудом выдавил из себя Галинос.

Больше он ни о чем не спрашивал. Незачем. На сей раз ни Цоумбос, ни Юлиан не станут возражать против распределения «АВРИОНа». Этот номер одним ударом причинит коммунистам больше вреда, чем полиция безопасности за целый год. А позднее они выбьют из арестованных адреса распространителей. Если даже и нет — бог мой, без головы аппарату грош цена. Но женщина — ее нужно взять обязательно! У нее хватит ума и сил восстановить все то, что он пытается разрушить.

Когда она вернется? И с чем? С какими фактами в руках? Пригласят ли его после этого на следующее заседание? Может быть, лучше нанести удар сегодня? Разве генералу или полковнику обязательно знать, какая дорогая рыбка ускользнула из их сетей? В заключительном отчете ее можно назвать просто связной, которая никакого отношения к руководству не имела. А если она и восстановит организацию, тогда Х211 будет заниматься совсем другими вещами.

М-да, никчемушные это рассуждения. Он сам велел сегодня никого не арестовывать. Теперь все зависит от того, пригласят ли его на следующее заседание. Чертовщина! Есть ли у него хотя бы пятидесятипроцентная гарантия, что его пригласят? Это уже не оптимизм, а безумие — так верить в удачу.

— Нам еще нужно навестить одного товарища. Ты можешь вернуться в город автобусом. О времени следующей встречи мы тебе сообщим, — сказал Ставрос, прощаясь.

Садясь в автобус, Галинос подумал, что сейчас у него еще шанс завершить операцию. Чего проще — велеть арестовать троих из второго автобуса? Но Галинос ошибался. Во втором автобусе их бы не оказалось. Задумавшись, он не заметил, как в сторону города на большой скорости промчался черный «ягуар» Цацоса.

На вокзальный перрон в Салониках вышли пассажиры дневного афинского экспресса. Мужчина средних лет с чемоданчиком в руках направился на стоянку такси.

— Улица Веницелоса!

Оттуда он прошел еще с полкилометра пешком: правила конспирации запрещали останавливаться «у подъезда». Адрес он помнил: улица Думпиоту, 6.

— Господин адвокат уехал! — сказала ему женщина, открывшая дверь. Она явно не намеревалась что-либо объяснять. Ни того, куда он уехал, ни того, когда вернется.

Для приезжего это был тяжелый удар. Ведь именно этот адвокат должен был сказать, где он может найти в Салониках Галиноса. К нему Галинос направлялся во время ярмарки с соответствующими полномочиями из Афин. Адвокат же обязан был предупредить здешнее руководство о приезде курьера. Приезд свой Галинос подтвердил. Правда, всего одной открыткой… Этого мало, слишком мало. Пришла пора проверить, что с Галиносом. Но связать их мог только этот адвокат.

Странное поведение женщины заставило приезжего как можно скорее оставить улицу Думпиоту. Он сел за столик одного из кафе в центре, чтобы обдумать свое положение. Явка ЦК В Салониках провалилась. Каким образом — неизвестно. Как ему связаться с подпольем? Где найти товарища Галиноса?

Приезжий из Афин знал, что руководителя салоннкского подполья зовут Карнеадес. Ни настоящего имени Карнеадеса, ни других членов руководства он не знал. Когда-то давно он был знаком и с другими: с Касимитисом, с Эвангелосом Касимитисом, которого исключили из партии как «ультралевого», и Александром Крокидисом, вожаком здешних правых оппортунистов. Конечно, пытаться через них выйти на Карнеадеса — риск невероятный! И вообще, в городе ли они?

Скорее из любопытства, чем руководствуясь конкретным планом, афинянин перелистал телефонную книгу. Да, Касимитис в книгу занесен. Афинянину ответили, и после нескольких проверочных вопросов он понял, что с ним разговаривает человек, который о конспирации представление имеет. Афинянин сделал следующий шаг, поинтересовавшись, не согласится ли он прогуляться по базару Мадиано. Так примерно через часок… Касимитис не отказался.

Понаблюдать за Касимитисом несколько минут в базарной толчее и установить, что он явился без «хвоста», было для афинянина делом нетрудным. Когда Касимитиса окликнули, он сразу понял, что с этим человеком они уже встречались прежде. Может быть, на одном из совещаний в Центре. Но фамилии никак вспомнить не мог. Ему было лестно, что о нем помнят. О салоникской «партконторе» он отозвался с презрением. Что за лавочка, сплошные предатели. Стоит ли этому удивляться — линия-то у них неверная! Короче говоря, о революции они и понятия не имеют!

Афинянин не прерывал этого словоизвержения. Он ждал, что будет названо какое-то имя. Тщетно. Пришлось идти напрямую и спросить. Касимитис почуял неладное. Когда они расстались, афинянин знал только одно имя: бывшего депутата парламента от партии Папандреу Ксенофона Макронисиса, который давно эмигрировал. Проверил в телефонной книге: телефон Макронисиса еще зарегистрирован.

Пожилая дама, принявшая на другое утро афинянина, долго сокрушалась, что «ничем не может помочь доброму старому другу сына». Где сын, она не знала. Время от времени она получает открытки. Из Парижа, из Рима. И все. Может быть, что-нибудь известно господину Карекласу, другу ее сына, Кириго Тимофею Карекласу, который работает в Диавате, в «Эссо-Папас»…