Тайна крови - Наталья Данченко Страница 40

— Сын отца Ремма — Каил, кажется. Он был там во время нашего разговора, — вдруг сказал Раин.

Ник припомнил нескладного подростка, который передал ему сверток с едой, когда они уходили из молельного дома.

— Вполне возможно. Кто знает, о чем договорился с ним наемник, который обыскивал дом. Мальчишка проводил нас, а потом пустился вдогонку хвостатому, чтобы за пару монет сдать наши планы.

— Ладно, это уже не имеет значения, — сказал Раин. — Но запомните наперед — не говорить лишнего при посторонних.

— Не болтать, не доверять, не высовываться, — пробормотал Серый.

— Что? — не сразу понял Раин. — Да, именно так.

Он задумался на несколько секунд, словно размышляя, не упустил ли чего, а потом обратился к магу.

— Теон, та… вещь… будет для нас проблемой?

Маг сразу понял, о чем говорит Раин и поморщился, словно это был его личный провал.

— Не думаю, что это повторится. Во всяком случае, в ближайшее время. Печатью Элиры может воспользоваться только служитель. У магов она полностью сковывает магию, а обычному человеку обожжет руки, если он дотронется до неё.

— Что это вообще такое? — спросил Ник.

— Ещё один древний артефакт.

— Такой же, как меч лорда Гасела?

— Древнее.

— Вот ведь развелось… — пробормотал Ник. — И что, эта печать есть у каждого служителя?

— Ну не у каждого. По легенде, в древние времена в центре мира стоял огромный валун, рядом с которым магия не действовала. Ему дали название — Печать Элиры. Потом было принято решение расколоть его на множество частей и раздать на хранение в храмы. Так что в тех, что покрупнее есть своя Печать, а в маленьких и, тем более, в молельных домах, о ней лишь слышали.

Ник откровенно зевнул. Рассказ Теона напомнил бывшему студенту лекции по истории, на которых Ник научился спать сидя.

— Я только одного не могу понять, — поборов дремоту, сказал Фос. — Тот служитель, он же был магом.

— Я знаю только одного такого, — вместо Теона ответил Раин. — Отец Катани — личный маг-служитель наследного принца.

Сонливость Ника мигом улетучилась.

— Его Высочества Амидена?

Раин усмехнулся:

— Ну других сыновей нашей королевы я не знаю.

Ник нахмурился.

— Какое отношение имеет Его Высочество к этому письму?

— Точнее сказать: какой интерес… — поправил его Теон.

— Так может лорд Гасел действует по приказу самого принца? — догадка Ника поразила его самого, но мысль развить ему не дали.

— На сегодня хватит разговоров, — прервал Ника Раин. — Идите в свою комнату спать.

Ник задумавшись едва заметил, как Серый молча выскользнул за дверь.

— Ты тоже иди, — произнес Раин. — Ник, ты слышишь? Иди в свою комнату. По крайней мере, эту ночь мы можем спать спокойно.

— Да, Ник, скорее всего, завтра нам придется уходить из этого места, так что постарайся выспаться, — посоветовал Теон.

Ник кивнул, вставая с удобного кресла. Всё ещё раздумывая над полученными ответами, он вышел за дверь и направился в выделенную им с Серым комнату. Но когда он вошел в неё, лазутчика там не было. Подождав пару минут, Ник не выдержал и пошёл его искать. Правда, долго беспокоиться не пришлось. Серый обнаружился на улице. Ник с трудом разглядел в темноте его невысокую фигуру. Лазутчик стоял, прислонившись к опоре перил, и смотрел на дождь.

— Отец Тико из нашей деревни говорил, что дождь — это слезы Элиры, — сказал Ник, подходя к лазутчику.

— Все служители так говорят, — откликнулся Серый.

— В детстве я удивлялся, из-за чего может плакать богиня?

— А теперь?

Ник усмехнулся:

— А теперь у меня своих забот хватает, чтобы ещё о печалях богов беспокоиться. Они же о моих не думают.

— Это точно, — согласился Серый.

Они помолчали, глядя на дождь.

— Ну хоть мне скажи, как твоё настоящее имя, — попросил Ник.

— Натаниэль ван Гельштам.

— Тьфу, — сплюнул Ник. — Не хочешь говорить, так бы и сказал, чего насмехаться? — и раздосадовано ушёл, оставив лазутчика одного.

Серый, улыбнувшись, проводил его взглядом и снова уставился на дождь, что припустил пуще прежнего.

ЧАСТЬ 2. СЕРЫЙ

Глава 1. Капли прошлого

— Льет будто в последний раз, — сказал Изюм, отфыркиваясь и стирая с лица дождевые капли.

Он только что пришёл с улицы, где второй час шел сильный ливень. Прошлепал сапогами по темному коридору и остановился на пороге кухни.

— Ну и нечего было ходить, грязюку только натаскал, вон какая лужа с тебя натекла. Мне опять пол мыть? — загалдела стряпуха Глая, от возмущения махая тряпкой, с которой кажется, никогда не расставалась.

— Не бурчи, что ты всё время как курица, кудых-кудых…

— Дядь Изюм, можно я Шустрика пойду поищу?

Том сидел за столом, болтал со скуки ногами и жевал пирожок с капустой. Вообще-то ему давно пора было быть в постели, как и другим воспитанникам сиротского приюта, но мальчишка знал, что ходит у стряпухи Глаи в любимцах и не стеснялся пользоваться этим.

— Какой я тебе дядь Изюм?! Ремня на тебя нету!

— Да ладно тебе, дядь Изюм. Все ж тебя так называют, потому что у тебя морщин много.

— Нет, ты посмотри на него! — возмутился старик под заливистый смех Глаи.

— А что, не правда что ли? — пожал плечами острый на язык Том.

— Вот погоди, доживешь до моих лет, столько же морщин будет.

— Не будет, — мотнул головой мальчишка. — Я молодым умру.

Тетка Глая осеклась, нахмурилась:

— Не говори ерунды. Доедай лучше пирог, а то не дам больше.

Том знал, что тетка Глая пугает, а сделать — не сделает, но всё равно откусил часть уже давно остывшего пирожка и опять заканючил с полным