Владимир Рыбин - Искатель. 1974. Выпуск №5 Страница 41

— Вы чем-то опечалены? — участливо допытывался Свэ. — Может быть, это я вас расстроил?

— Скажите, Виктор, ваш ученик достойный человек? Он не подведет меня?

— Клянусь аллахом, не подведет! — Свэ рывком поднялся из кресла и с такой требовательностью в глазах поднял лицо кверху, что впору было ожидать: потолок раздвинется, покажется аллах и утвердительно кивнет Алене.

— Не надо клясться. Я верю вам, мистер Свэ, — сказала Алена.

Приемы в посольстве Советского Союза славились хлебосольством. Многие дипломаты называли приемы у русских «пирожковыми фестивалями» — бывший повар большого московского ресторана жарил вкусные пирожки с капустой и мясом.

Прибывшие гости цепочкой проходили мимо посла и его жены, здоровались с ними и так же цепочкой двигались к столу с напитками, где их ожидали широкие бокалы с коньяком, тонкие рюмки с водкой, высокие стаканы с виски и джином. Здесь цепочка редела. Одни задерживались у стола надолго, другие с бокалом или рюмкой — стаканы брали немногие — направлялись туда, где слышался легкий стук тарелок, за экзотичной русской едой: пирожками, балыком, солеными огурцами. Близкие знакомые сбивались в группки — оттуда доносились веселые возгласы и смех. Гости, впервые видевшие друг друга, церемонно раскланивались и обменивались визитными карточками. В шуме можно было разобрать фразы, как правило, ничего не значащие — деловые и важные разговоры велись здесь тихо и незаметно.

— Рад вам, мистер Бенсон. Как поживаете, что нового?

Толстого мужчину в ярко-синем искрящемся пиджаке не интересовали ни жизнь мистера Бенсона, на которого случайно натолкнулся в толпе, ни его новости. Мелкими глотками прихлебывал он коньяк и не глядел на Бенсона, высматривая кого-то другого среди гостей маленькими, глубоко утонувшими подо лбом глазками.

— Благодарю. Новостей никаких. Впрочем, лучшая новость — отсутствие всяких новостей, — заученно произнес мистер Бенсон. Этот легкомысленно одетый мужчина был ему тоже глубоко безразличен, но дипломатический этикет требовал учтивого ответа и хотя бы минутной беседы. — Говорят, голландский посол уезжает?

— Пять лет в тропиках — достаточный срок. В последнее время он частенько наведывается в ночной клуб.

Логов переходил от одной группы гостей к другой, здоровался с теми, кого знал, участливо справлялся о делах, о здоровье, непринужденно вступал в общий разговор и мягко, не обижая собеседников, прекращал его, чтобы поприветствовать новых гостей.

В одной из групп Логов различил голос своего приятеля Михаила Алексеева, корреспондента ТАСС. Логов любил Алексеева за прямоту, за необыкновенное гостеприимство и доброжелательность к каждому, с кем тот сталкивался. Безапелляционность суждений и оценок не наводила на мысль о чрезмерной самоуверенности — она воспринималась как юношеская искренняя бескомпромиссность, хотя черную шевелюру Алексеева давно уже высветило серебро. Казалось, он не понимал, что такое уныние, — короткие затруднения, возникавшие внезапно, он преодолевал быстро и решительно. Исходившей от него жизнерадостностью нельзя было не заразиться. Вот и сейчас лицо журналиста местной газеты, только что удрученно рассказывавшего Алексееву о чем-то, вдруг разгладилось, и журналист улыбнулся.

Консула Юрия Иванова Логов заметил в обществе владельца крупной торговой компании. Дальновидный делец одним из первых установил связи с Советским Союзом и не прогадал, его фирма процветала. Он выучил русский, да так хорошо, что без труда читал в подлиннике Толстого, Достоевского, Горького. Логов вспомнил, как однажды владелец компании устроил ему настоящий экзамен: декламировал наизусть стихотворения в прозе Тургенева и требовал, чтобы Логов указывал название каждого. Теперь он, видно, экзаменовал Иванова, и Логов мысленно посочувствовал другу. Логов прислушался. Нет, на этот раз владелец компании не экзаменовал, он строго допрашивал:

— Вы все же скажите, зачем понадобилось переселять МХАТ в новое здание? Ведь театр лишится чеховской атмосферы!

Логов знал, что владелец компании — поклонник искусства Художественного театра и, приезжая по делам в Москву, непременно бывает во МХАТе.

Внешне Иванов — полная противоположность Алексееву: неулыбчивое лицо с сеткой мелких морщин, угрюмый взгляд. Но стоит приглядеться — и видишь: глаза у Иванова добрые, внимательные, с чуть приметной лукавинкой.

— Обещаю, что в новом помещении сохранят не только занавес с чайкой, но и привычный скрип кресел, — с шутливой серьезностью ответил Иванов.

Собравшись у стола с пирожками, сплетничали дамы из посольств западных стран, сплетничали ядовито и желчно и охотно делились новостями. Новостей у них всегда было предостаточно.

— Какая очаровательная жена у итальянского советника! Я всегда любуюсь ею, — щебетала дама в платье с глубоким вырезом, в котором мерцал усыпанный дорогими камнями золотой кулон; но и намека на восхищение не угадывалось в ее голосе.

— Жаль, у нее старый муж, — притворно вздохнула ее приятельница, незаметно окидывая ревнивым взглядом платье дамы.

— Дорогая, недостатки старых мужей прекрасно оттеняют достоинства их молодых жен. Уверена, эта девочка из итальянского посольства своего не упустит. Да, чуть не забыла! Рядом с моим домом открылось ателье! Платье я шила там. — На секунду она замерла в позе манекенщицы. — Остряк хозяин назвал ателье «Надежда». Стремится вселить в своих клиенток оптимизм, — закончила дама с улыбкой.

— Вы считаете, ему это удается?

Дама притворилась, что не заметила колкости.

— Почему бы нет? Люди часто бросаются из одной крайности в другую — из пессимистов превращаются в оптимистов, — сказала она и язвительно добавила: — Или наоборот, из оптимистов — в пессимистов.

Разговор становился неприятным, и, чтобы прекратить его, обе дамы бросились к пробиравшемуся между гостями Логову.

— Мистер Логов, здравствуйте! Мы говорим об оптимистах и пессимистах. Что о них думаете вы?

В глазах Логова забегали смешинки, но ответил он вполне серьезно:

— По-моему, пессимист — это тот же оптимист, только лучше информированный.

Дама с кулоном захлопала в ладоши.

— Великолепно! Я скажу об этом мужу.

— Пожалуйста. Не забудьте только добавить, что существует масса нюансов. — Логов откровенно потешался над ней. — Например, бывают веселые пессимисты и грустные оптимисты. Среди дипломатов попадаются осторожные оптимисты-циники и воинствующие пессимисты-неврастеники. Впрочем, проблема оптимистов и пессимистов мало изучена.