Игорь Коваленко - Жара в Аномо Страница 41

Вер-Белл считает, что его заведение весьма полезно тем, кто заинтересован в сохранении статус-кво капиталистической системы.

— Вы обратили внимание, что в штате этого враждебного центра подготовки числятся бывшие полицейские? — закончив чтение информационной записки, спросил комиссар.

— Так точно, — кивнул отставной инспектор, — отметил.

— Теперь вам ясно, что послужило толчком для выработки вашей легенды? Неплохой щит.

— В каком смысле, гражданин окружной комиссар?

— Наблюдательный противник всегда угадает полицейского, под кого бы он ни рядился, по множеству неизбежных, кажущихся незначительными проявлений в речи, поведении и облике.

— Абсолютная истина! Примите уважение тертого сыщика. А теперь, с вашего позволения, поговорим о том, что происходит не за морями.

Они перешли к обсуждению злободневных событий на континенте, по возможности связывая их с характером предстоявшего краткого визита "Человека в черном костюме" на побережье Индийского океана, точнее, в Кению.

Данные разведки подтверждали опубликованные разными газетами мира сведения о том, что более сорока резидентур ЦРУ и РУО Североамериканских Штатов под вывесками посольств, консульств и торговых представительств действовали в странах Африки.

Эти шпионские гнезда готовили и осуществляли подрывные операции. Их сотрудники заводили широкие знакомства в дипломатических и журналистских кругах, вербовали агентов среди специалистов, работавших в африканских государствах, привлекали студентов из числа африканцев, обучавшихся за рубежом.

Важнейшая задача этих спецслужб — подготовка наемных убийц и физическое уничтожение прогрессивных политических деятелей, представителей квалифицированного труда и экономические диверсии, обработка средств массовой информации, материалы для которой фабрикуются в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли.

— Убийства представителей квалифицированного труда и политических деятелей, — проронил отставной инспектор, — таких, например, как Патрис Лумумба в Конго. А сколько еще…

— Кстати, — сказал комиссар, — вы слышали о новых сообщениях прессы по поводу обстоятельств гибели Патриса Лумумбы?

— Нет, — признался бывший инспектор, — последнее время я почти не отрывался дома от письменного стола. Да и прежде, на службе, был слишком поглощен погонями за местными уголовниками, увы, почти не удавалось следить как подобает за деталями международной политики. А что за сообщения? Прошло уже столько лет… Что еще откопали газетчики?

— Английская "Дейли телеграф" на днях опубликовала статью своего нью-йоркского корреспондента Хью Дэвиса, который сообщает, что в США вскоре будут опубликованы сведения о том, что президент Эйзенхауэр в свое время лично отдал приказ об убийстве Патриса Лумумбы.

— Как же он узнал, этот Дэвис? Откуда?

— Он ссылается на готовящуюся к печати книгу Мадлен Гелб "Конголезские телеграммы", в которой рассказывается о прибытии в Конго перед убийством Патриса Лумумбы высокопоставленного сотрудника ЦРУ мистера Сиднея Готлиба. По словам последнего, планы убийства конголезского лидера рассматривались на одном из заседаний американского совета национальной безопасности. Согласно книге на этом заседании присутствовали сотрудники ЦРУ и госдепартамента, а председательствовал на нем президент.

— Нелегко придется Мадлен Гелб, если книга выйдет, — отметил "Человек в черном костюме" после паузы, — но в мужестве ей уже не откажешь.

Продолжив беседу, комиссар подчеркнул, что в последние годы Запад усилил изучение африканских проблем в интересах проведения в странах континента политики "холодной войны".

— В нашей почте из Луанды я недавно обнаружил любопытное сообщение. "Жорнал ди Ангола" пишет, что отдел Африки ЦРУ, о котором вы спросили в начале нашего разговора, насчитывающий сейчас уже более четырехсот сотрудников, получил право расширить свой состав за счет других отделов этого ведомства, а также использовать студентов различных специальностей из американских колледжей.

— Нельзя не удивляться, гражданин комиссар, бесперспективному упрямству парней, сменяющих друг друга в Белом доме, которые надеются установить здесь неоколониальные порядки.

— Ошибаются, надеясь на это, политики-ястребы не только на Потомаке, но и на туманных островах родины ваших предков, инспектор, и кое-где еще на Западе и среди его подпевал.

— Да, немало человечеству с ними хлопот. — Отставной инспектор вдруг криво улыбнулся. — Хм, даже мне не дают спокойно дописать мемуары. Наш Киматаре Ойбор из-за них просто завалил меня беготней до поездки!

— Вы еще и литературой занялись? — спросил комиссар.

— Что поделаешь, старею.

Окружной комиссар посмотрел на крепыша с улыбкой и доверительно сказал:

— Знаете, и мне иногда ужасно хочется всерьез поделиться с молодежью пережитым, обстоятельно и откровенно рассказать, какими тяжелыми были сражения за свободу.

28

В химической лаборатории на колесах Габи Амель заносила первые строчки в свой новый журнал-еженедельник, писала не спеша, старательно, хотя, в сущности, писать еще было нечего. Она, словно маленькая ученица, пришептывала, повторяя про себя каждое выводимое слово.

По соседству с усердным химиком стряпуха Джой священнодействовала над большой алюминиевой кастрюлей, тихонько поругивая спиртовку и успевая при этом мурлыкать под нос какую-то нехитрую песенку.

— Когда я была маленькой, — сказала Джой, — я мечтала стать джазовой певицей, победить в конкурсе и отхватить кучу денег.

— Для чего? — рассеянно отозвалась Габи.

— Чтобы купить микросилонный проигрыватель, лежать и слушать Бесси. Я была от нее без ума, от моей Бесси Смит.

— А сейчас?

— Я и сейчас от нее без ума. Но не так. Теперь мне нравится группа Кена Хенсли. И вообще хард-рок. А тебе?

— Мне? — Габи подняла голову и улыбнулась девушке глазами. — Да, да, мне тоже. Но я хотела спросить: сейчас ты уже не мечтаешь стать певицей, как в детстве?

— Детство — это замечательно, сплошные иллюзии. — Джой не очень умело сняла деревянными щипчиками крышку с кастрюли, потрогала варево ложкой, зачерпнула, пригубила и добавила соли с видом титулованного кулинара-дегустатора. — Габи, ты действительно тоже без ума от группы Кена или притворяешься, чтобы мне было приятно?

— Кена? Это который?

— Из "Урия Гип", конечно.

— Прости, где это?

— Да ты что, Габи!

— Да, да, вспоминаю, Урия Гип… Ну конечно же, имя злодея из "Дэвида Копперфилда" Диккенса.