Александр Петряков - Колобок Страница 42

— Так точно. Разрешите идти?

— Давай.

Вот молодец, подумал о нем Игорь Андреевич, никаких лишних вопросов, не то, что Наденька. Взял в руки папку с очередным нераскрытым делом, прочел несколько страниц, но вновь явился прекрасный образ стриптизерши — на гранитной набережной в сиянии утреннего летнего солнца… А затем — оброненная визитка нежно-розового цвета… И тут заверещал телефон. Звонила Ирина Романовна. Спрашивала, нет ли новостей о пропавшей со вчерашнего дня Наталье Сергеевне. В голосе судьи были яркие нотки тревоги. С чего бы это, подумал майор, она так о соседке беспокоится? Едва ли он догадывался, что виной тому все та же стрела Амура. Ирина Романовна также поинтересовалась, как идет расследование дела о постоянно ускользающем Колобке, и не он ли завлек Наташеньку в свои коварные сети? Игорь Андреевич ответил, что нору, куда запрятался скороход, обнаружили, так что теперь, если сотрудники не оплошают, его можно взять тепленьким. Ирина Романовна поинтересовалась, где злодей обитает, и получила ответ, что на чердаке, над квартирой некой госпожи Бристоль. Судья отреагировала на эту фамилию продолжительной паузой, а затем, пожелав успеха собеседнику, повесила трубку.

Майор подумал, что Колобка могут опять упустить, как это было уже не раз, поэтому решил посоветовать Надежде Ивановне не выяснять по отпечаткам пальцев и прочим приметам, скороход ли обитает на потолке квартиры Бристоль, а просто устроить засаду. Старлей ответила, что одно другому не мешает. Макаров согласился.

А Ирина Романовна, повесив трубку, задумалась. Стало быть, подозрения насчет холеной блондинки были не беспочвенными, стало быть, не напрасно она на суде «отмазала» Колобка, очевидно, у них давние и прочные связи. И тут ее осенило. Дело Колобка было далеко не единственным в целом ряду уличных преступлений, и теперь она вспомнила некоторые из похожих судебных дел. Преступники были разных возрастов, в основном подростки-наркоманы, но были и взрослые дядечки, отсидевшие не по одному сроку, но опустившиеся, и по этой причине выпавшие из кланов бандитского Петербурга. Все они промышляли в одиночку, но их объединяло одно — сбыт награбленного. Кто-то на суде плел, что сбывал на толкучке во дворе Апраксина двора или стоматологам. Ну, последнее, конечно, полное вранье, — сейчас золото во рту никто почти не носит. Конечно, все они тщательно скрывали имена и адреса своих, если их можно так назвать, работодателей.

Ирина Романовна очень хорошо помнила дело одного «форточника» (так называют худеньких воров, подростков или детей, способных залезть в открытую форточку). Этот был не ребенком и не подростком, а вполне себе взрослым дядечкой очень мелкой комплекции. Он умудрился спустить с крыши элитного дома веревку, по которой и проник в квартиру какого-то нувориша, откуда спер драгоценностей на весьма кругленькую сумму. Самой дорогой добычей оказалось жемчужное ожерелье. Сбыть такую вещь оказалось настоящей проблемой. За копейки ему, конечно, продавать ожерелье не хотелось, а покупателей с большой деньгой, да еще краденого, найти даже в Питере не очень-то просто. Но один лопоухий пацан дал ему адресок одной дамочки. Об этом следователь узнал от «подсадной утки» в Крестах, но в деле этого не было, потому что обвиняемый упорно твердил, что все сбыл в «Апрашке». Он получил приличный срок, а тот, «подсадной», который был уволен из милиции за рукоприкладство, уверял, что точного адреса ему сказано не было. Дескать, где-то в районе Литейного проспекта. Позже он пропал без вести. Вероятно, решил наведаться по указанному адреску, да неудачно.

33

Надежда Ивановна страшно возмутилась, когда узнала от Саши, что тот получил индивидуальное задание, и в операции над квартирой госпожи Бристоль принимать участие не будет. Конечно, он мог бы, но, зная, что старлей в юбке будет его шпынять и попрекать Двустволкой, решил отстраниться, благо есть повод. Надежда Ивановна спросила с язвительными интонациями, где это у него задание, уж не в массажном ли салоне? Саша вспыхнул было, но сдержался и как можно равнодушнее ответил, что пусть у шефа спросит. Надежда Ивановна так и сделала: набрала номер и спросила. Шеф ленивым голосом сказал, что задание по поиску свидетельницы давал, но коль скоро Саша в ее подчинении, пусть сама решает, когда и чем ему заниматься. В тот момент майор был в меланхолии и был склонен смотреть на жизнь с равнодушным скептицизмом.

Получив такой ответ, Надежда Ивановна, подняв верхнюю губу, потянула в себя воздух сквозь зубы, отчего произошел шепелявый свист, сказала:

— Так, значит, особое задание? Еще одну свидетельницу искать? Конечно, тебе одной Светки мало! Вот что, ходок, иди заводи машину и скажи Мелентьеву, чтобы чемоданчик свой не забыл.

— Это я чё-то не пойму — шеф тебе не объяснил?

— Это я тебе объясняю, если не понял: иди в машину.

— Сейчас Игорю Андреевичу позвоню.

— Ну, ты и осел! Если б шеф запретил тебя брать, я бы что? Подождут твои бабы. Давай, давай, время идет.

Надежда Ивановна торопила своих подчиненных потому, что поставленный у дома Маргариты Бристоль осведомитель сообщил, что она выехала на своем «Лексусе» в сторону Невского проспекта. Так что следовало поспешать.

Служебная девятка застряла из-за большой пробки у Дворцового моста, который в это время ремонтировали.

— Ведь говорила тебе, — брюзжала Надежда Ивановна, — чтобы через Троицкий ехал. Здесь быстрее, здесь быстрее, — передразнила она Сашу.

— Ну и садилась бы сама за руль, — огрызнулся Саша, — и направо посмотри. Троицкий тоже стоит.

Действительно, на Троицком мосту движение также было парализовано. Длинная там разноцветная цепь иномарок казалась с Дворцового моста инсталляцией.

На Литейный проспект полицейские смогли попасть только через час. Мелентьев, с наработанной ловкостью орудуя отмычками, в течение минуты отпер массивную дверь, и все трое вошли в квартиру. Лестница стояла на прежнем месте, и Александр без лишних разговоров вскарабкался по ней к потолку и без труда вынул из пазов квадратный кусок дерева. Открылся, осветив прихожую, выход на чердак. Когда Саша исчез со стремянки, туда забрался Мелентьев со своим чемоданчиком, а следом за ними — Надежда Ивановна.

Оказавшись на чердаке, полицейские увидели ту же картину: раскладушка с наваленной одеждой, вешалка, и столик, на котором стояли объемистая чашка с золоченым ободком, чайник, подключенный к висевшему с потолка проводу и пустая пивная бутылка. Именно она и стала первой жертвой рыжего Мелентьева. Он извлек из чемоданчика свои сыскные принадлежности и начал посыпать бутылку особым порошком, чтобы выявить отпечатки пальцев. А Саша, имея свой план, вытащил из кармана отвертку и стал откручивать саморезы, крепившие листы гипрока. Это для того, объяснил он Надежде Ивановне, чтобы потом одним толчком снести преграду, если будем устраивать засаду. Старлей в это время сосредоточенно оттирала джинсы от приставшей, когда она забиралась на чердак, грязи, и на Сашины слова буркнула, что не возражает и подумала о нем, что он вовсе не такой дурак, как ей раньше казалось.