Луи Буссенар - Под Южным крестом Страница 42

— Без сомнения. Здесь мы можем рассчитывать на лучший прием, чем у дикарей.

— Что за люди? — закричал по-португальски грубым голосом один из мужчин, стоявших около фонаря.

— Черт побери, опять ничего не понимаю, — пробурчал Пьер де Галь.

— Мы — потерпевшие крушение, выброшенные на остров Буби и доставленные сюда голландской шхуной, — ответил по-английски Фрикэ.

— Что за шхуна? — спросил прежний голос, на этот раз уже по-английски, но с ужасным португальским акцентом.

— «Palembang».

Люди в темных мундирах и с кривыми саблями у пояса быстро подошли к нашим приятелям.

— Вас послал капитан Фабрициус ван Проэт?

— Вот еще! — необдуманно возразил Фрикэ. — Что общего может у нас быть с этим старым негодяем? Мы не морские бандиты, а честные французские моряки, желающие вернуться в отечество.

Состоялось быстрое совещание на португальском языке, потом один из толпы, по-видимому, начальник, сказал довольно вежливо:

— Хорошо, господа. Следуйте за мной.

Три друга не заставили повторять два раза это приглашение и, насквозь мокрые, двинулись за своими проводниками. Скоро они подошли к низкому дому весьма невзрачной наружности, с покосившимися стенами и решетчатыми окнами. Дверь распахнулась. Но вежливость быстро сменилась невероятной дерзостью. Пьера и Фрикэ втолкнули в дом, где царила полная темнота. Дверь с силой захлопнулась за ними, послышался зловещий скрип задвигаемых засовов, и насмешливый голос крикнул узникам:

— Спокойной ночи, господа. Мингер Фабрициус ван Проэт честный моряк, таможня на него не может пожаловаться. Если вы не друзья ему, то у вас, значит, нехорошие намерения. Мы решим, что с вами делать, посоветовавшись с ним.

И толпа удалилась.

— Гром и молния! — заворчал Пьер. — Мы опять в ловушке!

Фрикэ в бешенстве скрежетал зубами.

— А Виктор где? — заговорил опять моряк. — Здесь ли он? Виктор! Виктор! ..

Ответа не было. Мальчик исчез.

ГЛАВА XV

Ярость Фрикэ. — Тщетные утешения. — Удивление человека, никогда ничему не удивлявшегося. — Помогите! — Сломанная решетка и оглушенный часовой. — Два хороших тумака. — Полишинель в тюрьме колотит комиссара, избивает до полусмерти жандармов и запирает их вместо себя. — Зачем могла понадобиться французам амуниция двух португальских таможенных? — Туземцы Тимора. — В горах. — Беспечность белых. — Хлебное поле. — Помали как табу жителей Тимора. — Фрикэ назначает час отъезда в Суматру.

Веселый и беззаботный, как все парижане, Фрикэ никогда не терял самообладания; невозмутимое спокойствие не покидало его даже в самые критические минуты. Немудрено поэтому, что ужасная ярость, которую он выказал после поступка с ним португальских чиновников, не только удивила, но даже испугала Пьера. Старый боцман просто не знал, что делать, видя своего друга в таком необычном состоянии.

В тщетной надежде успокоить расходившегося товарища старый матрос сказал ему несколько ласковых слов. Но это вмешательство только усилило бурю.

— Негодяи! .. Мерзавцы! .. Что мы им сделали? .. Что сделал им этот бедный мальчик? .. Зачем они так бесчеловечно разлучили его с нами? .. Куда он без нас?

Всегда великодушный, молодой человек прежде всего подумал о китайчонке, забывая о собственных несчастиях.

В ответ на это Пьер де Галь только послал энергичное ругательство по адресу португальцев.

Фрикэ снова заговорил осипшим от ярости голосом:

— Что мы лишний раз попали под замок, это ничего, нам ничего не сделается. Но бедный, беззащитный ребенок! Что с ним будет среди пиратов и этих гнусных чиновников? .. Возмутительно! .. Они будут торговать им, точно говядиной, а мы будем сидеть здесь и грызть в бессилии кулаки. Так нет же! Не будет этого! Я выйду из этой поганой лачуги, хотя бы мне пришлось головой пробить стены! И задам же я этим негодяям! ..

— Вот это дело, матрос, и я с тобой совершенно согласен. Нам ли не справиться с этой мазанкой?

— Может быть, осмотрим прежде всего решетку у окна?

— Твоя правда: если она плоха, то нам легко будет ее вырвать. Встань-ка поплотнее к стене. Так. Теперь давай я поднимусь тебе на плечи. Раз, два! .. Крепко. Негодяи знакомы с цементом.

— Смелее, смелее, матрос! ..

— А, подается. Мы достигнем цели, если ты выдержишь.

Снаружи послышался грубый голос, кто-то грубо приказал молодому человеку замолчать. В темноте Фрикэ разглядел чей-то силуэт и увидел, как сверкнуло дуло ружья. Он бесшумно спустился на пол и сказал товарищу:

— Этого еще не доставало: у нашей двери часовой! Подлецы! Нашли время караулить честных людей, когда под носом промышляют контрабандисты! .. Да ведь они с ними в сговоре. Впрочем, что смотреть на эту растрепанную куклу! Я опять влезу, и не пройдет получаса, как решетка будет выломана. Тогда часовой меня, конечно, заметит, выстрелит и промахнется. В ту же минуту я прыгаю прямо на него и душу. Ты прыгаешь вслед за мной. Если тебе загородят дорогу, ты, конечно, знаешь, как поступить. Только бы выйти сначала на свободу, а там увидим.

— Это так же просто, как закурить трубку.

Фрикэ стал уже подниматься, как вдруг с той стороны, где стоял часовой, послышался пронзительный крик. Детский голос кричал: «Помогите! Помогите! » и так отчаянно, что молодой человек задрожал.

— Это Виктор! Горе тому, кто его обижает!

Страх и ярость удесятерили его силу; упершись головой, плечами и коленами, он сдавил решетку сильными руками и сделал одно из тех усилий, после которых человек бывает, как говорится, «или пан, или пропал».

Толстые железные прутья медленно согнулись, потом разом выскочили болты, и со стены градом посыпалась на пол штукатурка. Образовалось отверстие, через которое с трудом можно было пролезть. Но Фрикэ не обращал на это внимания. Он не чувствовал, как острые прутья царапали его тело. В десяти шагах, в темноте, кто-то с кем-то боролся. Одним прыжком Фрикэ был на месте и всей тяжестью обрушился на человека, только что приподнявшегося с земли, на которой лежало чье-то неподвижное тело. Человек не успел применить оружие; кулак Фрикэ тяжелым молотком опустился на его лицо, и негодяй без крика повалился на землю.

Лежавший на земле был Виктор. Узнав своего друга, он зашевелился и жалобно застонал:

— Фрикэ! О! Фрикэ! Как я лад!

— Ну что, мальчуган, ты не ранен?

— Нет. Он меня побил за то, что я хотел идти к тебе.

В эту минуту подошел Пьер, таща какую-то ношу, но что именно — мешала рассмотреть темнота.

— Ты здесь, Фрикэ? — спросил он шепотом.

— Да.

— А мальчуган?

— И он здесь.

— Хорошо. Теперь скажи, что мне делать с этой куклой?

— Ты его убил?

— Может статься, что и убил: ручаться нельзя. Удар кулаком по голове не шутка… иной раз можно и дух вышибить, коли башка не крепка. Нам нужно что-то придумать.