Правдивая история короля Якова - Анфиса Каховская Страница 42

длинным и путаным, разобраться во всех его положениях было сложно. Но он давал королю возможность начать преследование тех, кто занимался ворожбой. Естественно, указ этот был направлен против одного-единственного ворожея, но люди, находящиеся у власти, следят за соблюдением внешних приличий, и для короля абсолютно не важно было, что пострадают многие невинные честные и порядочные ворожеи, и уж тем более не интересовал его тот факт, что Арн вот уже несколько месяцев даже не вспоминал о ворожбе – он твердо держал слово, данное жене.

И тем не менее, его арестовали. Откуда-то нашлись свидетели (когда нужно влиятельному человеку, они находятся быстро), которые поклялись, что видели, как Арн ворожил. Ему приписали какие-то преступления, которых он не совершал, и не успел он опомниться, как оказался в тюрьме.

Понятно, что человека, три года изучавшего колдовское дело, не могли бы удержать никакие замки, но проблема была в том, что он больше всего на свете боялся потерять доверие любимой жены. А она ни за что не хотела, чтобы он применял свои колдовские умения.

Она искренне считала всё произошедшее недоразумением, и, имея чистую и светлую душу, даже предположить не могла в людях такого коварства, которое выказал король. Кадрия была уверена, что недоразумение скоро рассеется и её муж вернётся домой. Но сидеть сложа руки было не в ее правилах, и она стала обходить всех, от кого, как она думала, зависела судьба её мужа. Но никто из этих людей не внял её словам. Мало того, Арна обвиняли всё в новых и новых преступлениях, а с его женой обходились грубо. Ей приходилось терпеть насмешки и оскорбления, и она всё больше убеждалась в том, что если её муж и выйдет из тюрьмы, то очень не скоро.

Из-за всех этих переживаний у неё разыгралась болезнь. С каждым днём ей всё труднее было выходить из дома. И всё же она не теряла надежды на то, что справедливость восторжествует. Но она не знала короля!

Мстительный по природе, Яков Восемнадцатый не ограничился арестом Арна. Он поехал к его жене, чтобы насладиться видом её мучений.

Кадрия выглядела очень плохо. Болезнь измучила её так, что она уже не вставала с постели. Король мог чувствовать себя удовлетворенным.

Другой, менее жестокий, человек на его месте ограничился бы зрелищем несчастья бедной женщины и даже, скорее всего, позволил бы её мужу вернуться домой, чтобы помочь ей. Но только не Яков! Ему и этого показалось недостаточно. Он приказал схватить ни в чём не повинную женщину и отвезти в свой замок, где запер ее в одной из башен.

Арн тем временем всеми силами пытался обрести свободу. Но не о себе он беспокоился. Кадрия – вот о ком он думал каждую минуту. Мысль, что она одна среди чужих людей, которые могут её обидеть, было невыносима. И не только это волновало его. Накануне своего ареста он узнал, что его жена ждёт ребёнка. Сознание, что именно сейчас он должен быть рядом с ней, не давало ему спать спокойно. Всё время он проводил в раздумьях, как ему покинуть тюрьму. Помня обещание, данное жене, он не хотел ворожить.

В первые дни своего заключения он надеялся на правосудие, пытался доказать, что арестован по ошибке – ведь он, и правда, после того случая с принцем ни разу не ворожил. Но с этой надеждой он распростился очень быстро – судебные чиновники даже не пытались делать вид, что в стране существует правосудие. На все его просьбы они только смеялись ему в лицо.

Тогда он решился на побег. Он внимательно исследовал свою камеру и пришел к выводу, что для побега нужна тщательная подготовка, на которую могут уйти недели, а то и месяцы. Это его никак не устраивало. Но что же было делать?

 Помощи ждать было неоткуда. И тогда он решился на небольшую ворожбу. Он хотел всего лишь узнать, как там его любимая Кадрия. Увидев, что с ней всё в порядке, он смог бы продержаться.

 Он зачерпнул плошкой воды из большой грязной бочки, стоявшей в углу камеры. Прошептав заклинание (самое простое, которое он выучил еще в первые месяцы своей учебы у Селена), он стал смотреть в воду, как в зеркало. Вскоре в этом зеркале он увидел Кадрию. Она лежала на кровати в тёмной комнате и пыталась дотянуться до чёрствого куска хлеба, валявшегося на полу. Но сделать это ей не удалось, и она без сил упала на кровать. В этот момент дверь отворилась, и вошел король. Арн его сразу узнал. Увиденное было настолько ужасно, что он вскрикнул и выронил плошку. Черепки зазвенели у его ног, вода разлилась. Забурчали разбуженные сокамерники.

Несколько минут он стоял как громом поражённый, не в силах шевельнуться. Но лишь только первое оцепенение прошло, он быстро произнес несколько заклинаний, взмахнул руками и исчез. К неописуемому удивлению нескольких проснувшихся заключённых.

С непривычки к ворожбе Арн потратил слишком много энергии на прохождение сквозь стены тюрьмы и, поэтому, оказавшись на улице, еле держался на ногах. О том, чтобы перенестись по воздуху, и речи быть не могло. Арн отправился пешком.

Идти пришлось очень долго. Несколько раз Арн пытался ворожить, чтобы узнать, как его жена, но у него ничего не получалось.

До своего дома он добрался только на следующую ночь и застал там лишь пустые стены. Кадрии не было. В отчаянии Арн стал было крушить всё что попадалось на его пути, но сумел взять себя в руки. Он сказал себе: «Если моя жена жива, я должен спасти её. Но для этого мне нужны силы». И он заставил себя лечь на постель, ещё хранившую, как ему показалось, тепло её тела, и заснул.

А проснувшись утром, тут же принялся ворожить. Силы его после сна восстановились достаточно для того, чтобы сотворить несколько заклинаний. Прежде всего он, налив воды в первую попавшуюся миску, попросил тайные силы показать ему, где его жена. Еле заставил он себя взглянуть на воду, страшась увидеть мертвое тело. Но она была жива! Осунувшаяся, бледная, с потухшими глазами – но живая.

В тот же миг он почувствовал, как могучая энергия побежала по его жилам. Один взгляд на любимую женщину чудесным образом возродил его. Никакая ворожба не обладает такой силой, как любовь – теперь он был уверен, что сможет осуществить всё, что потребуется. Он спасет свою жену и их будущую дочку – он знал, что родится дочь.

На этот раз он уже не помышлял ни о каких законных, легальных путях – у него не возникало сомнений, что так он лишь потеряет время.