Алексей Федосов - Лекарь Страница 44

Я поскакал вслед за Ибрагимом, уходящим в сторону от города, так мы проскакали совсем немного и когда впереди появились пески, он остановился.

— Слезай быстрей, нам верхом не уйти, по следам догонят.

— Нет, уйдем. Не гони так. Лошадей запалим.

— Сейчас за нами будет погоня, найти нас, легко, вон как наследили. — Он указал себе за спину.

Моей удачи и трусости врага на всех не хватит. Нас с тобой просто убьют, даже до города не довезут. Слазь с лошади, мы обратно пойдем пешком.

— Куда? Ты что совсем с ума сошел. С таким трудом выбрались и теперь возвращаться?

— Ты когда ни будь на лис, охотился? — И гаркнул в полный голос. А ж кони присели. — Слезай.

Меня как ветром сдуло из седла, он взял поводья моего коня привязал их к луке седла своего, вытащил кинжал и воткнул в круп. Я едва успел отскочить в сторону, связанные лошади помчались от нас прочь. А мы побежали к редким кустам

— Давай шевелись, лекарь. Это тебе не у кровати больного на заднице сидеть. Это есть воинское искусство.

— Как серна по кустам прыгать? — Прохрипел я через полсотни шагов, останавливаясь и переводя дыхание. Постоял немного и опять побежал, спотыкаясь на каждом шагу. Таким образом мы отбежали довольно далеко, забирая в сторону. Наконец я совсем выбился из сил, упал на землю. Полежав немного, перевернулся на спину и посмотрел на Ибрагима стоящего надо мной. Ни слова не говоря, он сел рядом. Так мы провели немного времени, я успел отдышаться и прийти в себя. С той стороны, откуда мы убежали, послышались невнятные крики. Чуть привстав, мы стали наблюдать за тем, как нас ловят. Их было человек тридцать, все на хороших конях, они двигались по нашим следам.

— Ну что я тебе говорил. — Проговорил за моей спиной Ибрагим. — От этих уйти довольно трудно. Отдохнул. Пошли отсюда, как можно быстрей должны добраться обратно осталось совсем немного. Купим все что нужно и уйдем. Сегодня же. Как мне надоели эти ваши пески, не то, что мои леса, где берешь с собой лук, трут и краюху хлеба и можешь идти куда хочешь.

До города добрались, когда уже смеркалось. Мы лежали в кустах недалеко от одного из караванов. Наблюдая за размеренной жизнью бадауинов. У них было очень много верблюдов, которых они пригнали на продажу, мы решили их здесь купить, но сначала надо было осмотреться. Не вдалеке от нас горел костер, рядом с палаткой, в которой было двое, немолодых мужчин.

— Мухаммад, я сейчас пойду к ним, смотри по сторонам. Свистеть умеешь?

Я кивнул головой, — Да.

— Если увидишь стражников или ещё что ни будь неприятное, свисти. Говоря это, он снимал с себя кольчугу, которую протянул мне, — Сбереги, я думаю, она может пригодиться.

— Я тебе, что ишак на рынке, всё, что можно навесил на меня, а теперь и её таскать. Я так точно сдохну.

— Кто из нас воин? Ты или Я? Вот и молчи.

— О, Аллах. Где справедливость…. — Только это и проговорил, принимая от него звякнувший сверток.

Он встал, отряхнул галабею от налипшей листвы и мелких сучков и пошел к палатке.

Я видел как он, подойдя к костру, заговорил с мужчинами. Разговор длился недолго, один из них вышел. Оставив все вещи на месте, я поспешил за ним. Он отошел совсем недалеко, к соседнему костру. Там он что-то сказал, вскочили два мальчишки и вприпрыжку побежали к верблюдам. Мужчина им крикнул вслед несколько слов на гортанном наречии, постоял и, развернувшись, пошел обратно.

Меня встретил Ибрагим, стоящий с вещами в руках, — Ты, где ходишь?

— Как где выполняю твоё поручение. Ты что сказал: смотреть в оба, вот я и смотрю вон тот тощий, вышел из палатки и пошел в сторону я за ним. Вернулся обратно. Что не так я сделал?

— Так заикой можно сделать, я пришел, все вещи на месте, тебя нет.

— И как, по-твоему, я должен был бегать по кустам?

— Ладно. Забудем. Пошли к костру. Они согласны продать нам трех верблюдов, двух за деньги одного в обмен на кольчугу.

Помолчав, добавил — Твою.

Я разогнулся, — Это в честь чего? А если я не соглашусь?

— Тогда я отдам свою, меня ранят, и ты будешь долго лечить меня. Снимай.

— Я тебя полечу. Я тебя так полечу, что ни в один рай не попадешь, грешник. — Ворчал стягивая с себя кольчугу.

— А меня без неё, ткнут железкой острой, ты лечить будешь? Лучше сдохну….

— Тебе помочь. — Ибрагим стоял рядом и спрашивал с самым добрым выражением на лице.

Я отступил в сторону, споткнулся о торчащий корень и стал падать. Он удержал, взяв за локоть.

— Только попроси. — Произнёс вкрадчивым голосом.

В конце концов, борьба с кольчугой закончилась моей победой. Я отдал её Ибрагиму. Мы подобрали с земли свои вещи, и пошли к палатке, где нас уже ждали.

— Салам — Поздоровался с хозяевами, сидящими у костра.

Они кивнули в ответ, потом один из них взял с углей закопченный кофейник, налил кофе в маленькую чашку. Отпил глоток, поставил рядом с собой. И улыбнувшись, сделал предлагающий жест, я последовал его совету.

— Здоровы ли ваши верблюды? Хватает ли вам воды во время ваших путешествий? Здоровы ли ваши родители и дети?

— Спасибо уважаемый Мухаммад. Скот наш во здравии, земля милостива к нам. Родители служат Аллаху, а дети скоро приведут верблюдов — На его коричневом лице, изрезанном морщинами и покрытом оспинками от песка, сверкнула улыбка. Он поднял чашку и, отпив глоток, не поставил обратно, а стал держать её в руках.

Ибрагим тем временем разговаривал со вторым. Ночь разом опустилась на пустыню, на без облачном небе вспыхнули мириады звезд, светящихся в темноте холодным белым светом.

Отблески костра, горевшего перед навесом, освещали сидящих людей. Прохладный ветер обдувал, забирался в складки галабеи и, скользнув по телу, улетал прочь. От его прикосновений становилось зябко. Я стал потихоньку дрожать, чашка с напитком, которую держал в руке, заколыхалась и, мне пришлось взять её двумя руками.

Кочевник, посмотрел на мои мучения, с улыбкой что-то сказал своему соседу, тот кивнул и прошел во внутрь палатки. Когда вышел, в руках держал абу, он молча шагнул ко мне и положил её на колени.

— Прими, этот скромный дар, поможет согреться.

— Благодарю и сожалею, что у меня нет ответного подарка. — Я накинул на себя плащ из тонкой верблюжьей шерсти, закутался в него и почти сразу ощутил блаженное тепло.

Яхья, допил свой кофе. Поставил чашку на расстеленный ковер, посмотрел на меня, словно что-то хотел сказать, но потом передумал.

«и что такого рассказал Ибрагим?»

— Почтенный Мухаммад, ваш спутник сказал, что вы лекарь….

«та — а — ак»

… и вам известны разные болезни….

«продолжайте, уважаемый, ну почему я не погонщик верблюдов, сейчас бы говорили про этих тварей. Как только узнают что лекарь, каждый стремиться поделится своими болячками. При этом стесняются как невеста перед первой брачной ночью. Сейчас скажет, что ему трудно помочиться, а у самого лицо опухшее, мешки под глазами»

Кочевник засмущался, отвел взгляд в сторону и проговорил, — Я мочусь с трудом.

— Когда утром, вечером? Ночью часто встаете? Как у вас с женой, всё нормально?

«Сейчас скажет что с женой нормально, но последнее время….»

— А что с женой?

— Когда она приходит к вам, вы нормально исполняете свой долг?

Лицо его стало наливаться кровью. Он открыл рот, чтоб ответить, но я перебил его.

— Если я обидел вас, то прошу простить меня, но я лекарь и не смогу вылечить, если не буду знать. Я ещё буду задавать вопросы, и вы должны будете отвечать на них честно и правдиво.

Если вам неприятно рассказывать…. — Я указал на сидящих рядом, — можно отойти в сторону и там спокойно продолжим нашу беседу.

Он сердито на меня посмотрел, сказал что-то невнятно, сидящий рядом с ним кочевник встал, поманил Ибрагима и они ушли. Яхья проводил их хмурым взглядом, повернулся ко мне, указал на кофейник, — Ещё?

— Пожалуй, не откажусь, у вас вкусный кофе, получается. Ненавижу кардамон, а вы его не кладете в напиток.

— Я сам его не люблю, жены обожают, а я нет. — Он налил воды и пододвинул на угли кувшин с водой.

— Мухаммад, еще не настолько стар, чтоб ты разговаривал со мной как с глубоким стариком, хотя приятно.

Вся моя беда свершилась, когда мы шли через каменный распадок, день был до изумления жаркий, верблюды не хотели идти, и мы были вынуждены остановиться на ночь там, где никогда не останавливались. Вечер и начало ночи прошли спокойно, а потом случилось такое, что я ни забуду никогда. Небо заволокло черными, как душа иблиса, облаками, из них в многострадальную землю били молнии, они подбирались к нам всё ближе и ближе. Порывами ветра раскидало костер горевший, как и этот перед входом в палатку. Наступила кромешная тьма, озаряемая только вспышками. Очень резко похолодало, песок и мелкие камни летели в лицо, били по спине и голове, стали громко реветь верблюды, сбившиеся в кучу, сорвало и унесло палатку, раскидало все вещи. Мы прятались между камнями, стараясь укрыться от гнева аллаха. А потом небеса разверзлись, и оно упало на нас. Земля мгновенно промокла и превратилась в жидкую грязь, которая облепила каждого из нас. Мы пытались встать и падали, если кто решался сделать шаг, то не мог вытащить ноги, а если и смог, поднять её не было сил. Казалось это все длится вечность. И когда все стихло, нам сперва показалось, что мы оглохли, и в этой тишине мы услышали вой шайтанов, он приближался быстрей, чем может бежать самый быстрый верблюд, чем он был ближе, тем грозней становился.