Луи Буссенар - Монмартрская сирота Страница 44

— А если я откажусь?

— То я вас подвергну пытке еще пострашнее.

— Попробуйте.

Стальное Тело, ни слова не говоря, повалил полковника на пол, связал его по рукам и ногам, всунул ему в рот платок в виде кляпа и приготовился приступить к одной из страшных пыток, применяемых индейцами.

Вдруг ему пришла в голову счастливая мысль — проверить карманы полковника.

Сказано — сделано.

Он нашел в них несколько деловых бумаг, кошелек и связку ключей.

Стальное Тело схватил ключ, засветил фонарь и бросился в погреб.

— Вы! Это вы, дитя мое? — радостно воскликнула женщина.

— Да, быть может, вы сейчас будете свободны, — ответил он ей, с трудом сдерживая волнение.

Осмотрев замок кандалов и выбрав самый меньший ключ, он прошептал:

— Кажется, этот. Да, приходится как раз…

Два поворота ключа, и железное кольцо, охватывавшее стан женщины, со звоном упало на землю, увлекая за собой цепь.

— Свободна… Я свободна… О, дитя мое! Дорогое дитя… Да благословит вас судьба!

Слезы счастья и благодарности полились градом из ее глаз.

— Сударыня, вы преувеличиваете оказанную вам услугу, — смущенно проговорил ковбой, освободив от цепей и ее мужа.

Пока оба супруга, упав друг другу в объятия, плакали от счастья, Стальное Тело возвратился в кухню и, схватив полковника, как сверток, под мышку, перенес его в погреб.

Несчастные узники, едва державшиеся на ногах, тотчас же узнали в нем своего палача.

Ни слова не говоря, ковбой бросил полковника на кучу гнилой соломы, одел ему вокруг пояса железное кольцо и, повернув дважды ключ в замке, вынул у него изо рта кляп и перерезал веревки, связывавшие янки.

Полузадушенный, полковник лежал не двигаясь — ничего не видя, не слыша и не чувствуя.

— Воображаю, какую он скорчит гримасу, очнувшись! — весело сказал ковбой.

Потом узники, с трудом передвигая ноги, вышли вслед за своим освободителем из проклятого дома.

— Что вы собираетесь предпринять? — спросил Стальное Тело.

— Нам нужно денек отдохнуть… чего-нибудь поесть… и выпить несколько чашек чаю, чтоб утолить адскую жажду.

— Все легко исполнить, — улыбнулся ковбой. — Ну а затем?

— Как можно скорей возвратиться домой… Узнать, что стало с нашей девочкой… с нашим честным добрым слугой…

Стальное Тело уже давно подозревал, что судьба натолкнула его на родителей Элизы. Появление в этом доме полковника Диксона укрепило его в этой мысли. Желая убедиться в том, что его догадки правильны, он спросил дрожащим от волнения голосом:

— Далеко ли отсюда ваше жилище?

— Оно находится в южной части Равнины Вех и называется ранчо Монмартр.

— О Боже, — воскликнул Стальное Тело, — значит, я не ошибся! Вы — господин и госпожа Дэрош?

— Да!.. Да!..

— Отец и мать Элизы?

— Да!.. Но откуда вы это знаете?

— После… после… Скажу вам только, что Элиза на свободе. Не беспокойтесь за нее… Она на ранчо Монмартр в полной безопасности.

— Элиза спасена!.. Элиза спасена!.. О какое счастье! Вы — наш ангел-хранитель.

Они были у самой калитки, которую Стальное Тело легко открыл одним из ключей. Взяв под руки едва держащихся на ногах супругов, он вместе с ними вышел на улицу.

Ковбой остановил первую, проезжавшую мимо карету и, усадив родителей Элизы, дал кучеру адрес одного из своих друзей, проживавших в Денвере.

Карета покатила, и друзья, отдавшись всецело радостному чувству, не заметили стоявший недалеко от проклятого дома небольшой кеб, который следовал за ними по пятам.

ГЛАВА XXVII

ыстрелив наудачу в беглеца, Диана отошла от окна и, побледнев, прошептала:

— Если он убит, я покончу с собой!

Такова логика женщины.

Она вздохнула с облегчением, когда очнувшийся после удара швейцар поднялся к ней и объявил, что проклятый ковбой успел скрыться.

— Я найду его во что бы то ни стало! — решила она. — О как я люблю его, неблагодарного.

Пастор, что-то бормоча, поднял очки и библию.

Она вручила ему несколько золотых монет, говоря:

— Жених был не совсем трезв… Вы обвенчаете нас в другой раз… Теперь же ни слова о случившемся!

Он дал слово хранить все в секрете и степенно вышел из комнаты.

Оставшись одна, Диана стала обдумывать, что ей делать, и после краткого размышления спокойно села за письменный стол и быстро написала несколько строк.

— «Выгодное предложение, — читала она вполголоса написанное. — Две тысячи долларов всякому, кто даст точные и достоверные сведения относительно происхождения и детства Неда Сильвера по прозвищу Стальное Тело. Тысяча долларов тому, кто укажет, где находится в настоящее время Стальное Тело. С сообщениями обращаться по адресу: Корнелиус Фьельд, шталмейстер, Windsor Hotel, Денвер».

Затем она подошла к телефону и позвонила:

— Алло… Алло… Сообщение с Windsor Hotel. Алло!.. Это вы, Корнелиус?.. Хорошо… Вы одни?.. Превосходно!.. Пишите под мою диктовку.

И она продиктовала ему объявление:

— Разошлите это немедленно в редакции главных журналов, — прибавила она. — Дайте при этом точные приметы Стального Тела… Да… Он бежал… Не прерывайте меня. Все ваши люди должны быть готовы к экспедиции… Следите внимательно за домом… Все вам понятно? Хорошо… Спокойной ночи!

Сделав эти распоряжения, Королева Золота растянулась на софе и только теперь стала размышлять о том, почему Стальное Тело ее покинул.

«Неужели он меня не любит? — думала она. — Неужели он предпочел мне молоденькую француженку? Это весьма возможно, так как девушка очень хороша. Я не прощу ее; она дорого поплатится за это!»

Было уже поздно, но Диана, несмотря на страшную усталость, не могла уснуть.

— Мне, однако, необходим отдых, — решила она, — сон сохраняет энергию.

Диана позвонила и приказала горничной разбудить ее ровно в девять часов утра. Она приняла большую дозу снотворного, легла в постель и тотчас же уснула.

Ей снились любовь, золото и месть.

ГЛАВА XXVIII

а другой день, в девять часов, служанка вихрем влетела в спальню Дианы:

— Госпожа!.. Госпожа!..

— Что?.. Что такое?.. — вскочила с постели Диана.

— Вас спрашивает какой-то старик… оборванный, грязный, противный…

— Нищий, вероятно.

— Нет, у него в руках газета, и он говорит, что должен вам сообщить кое-что важное.

— О Боже, неужели что-нибудь о нем?.. Зовите его. Я сейчас буду готова.

Спустя несколько минут перед ней стоял, потерявший человеческий образ, оборванец, от которого разило тошнотворным запахом грязи, табака и алкоголя.