Алексей Бобровников - Мир приключений 1963 Страница 44

Подойдя ближе, моряки увидели, что корабль дал сильный крен. Над водой наклонно торчали мачты, нос и надпалубные надстройки. Все остальное ушло под воду. Волны с шипением перекатывались через корму.

— Концы и кранцы — на левый борт!

Шубин подал команду вполголоса. Нервы были натянуты до предела. Ждал: сейчас ударит выстрел или просто оклик.

По черная глыба, нависшая над катером, осталась безмолвной.

Первыми на транспорт взобрались разведчики, за ними — Шубин, Шурка и Фаддеичев, держа автоматы наготове.

Крен корабля был градусов тридцать. По палубе двигались с осторожностью, как по косогору, то и дело хватаясь за леера.

Пройдя несколько шагов, одни из разведчиков поднял руку. Все остановились, пригнувшись.

— Донка работает, нет?

Шубин прислушался:

— Днище о камни бьет!

Корабль был брошен людьми.

Второй разведчик оглянулся на вило повисшее полотнище флага, перечеркнутое свастикой.

— Убрать бы эти лохмушки. а?

— Э, нет! — отозвался Шубин. — Гут нельзя ничего менять. Транспорт просматривается с берега. И корабли ходят мимо. Чем тебе флаг помешал? Фашисты сами на себе поставили крест.

Шубин посоветовал разведчикам обосноваться в трюме, в той его части, которая не была затоплена.

— Надежнее всего! Днем будете наблюдать в иллюминатор, ночью прогуливаться по палубе. Сыровато, конечно! Так не к теще же на блины приехали.

Разведчики с помощью Шурки принялись тянуть на палубу антенну. А боцман занялся тщательным осмотром трюма. Как старый фронтовик, он обладал особым нюхом на съестное.

Через несколько минут он с торжеством принес и поставил перед Шубиным вскрытый ящик с консервами:

— Компот, товарищ гвардии капитан-лейтенант!

— Ишь ты! — Шубин присветил фонариком. — А ведь их тут полно, ящиков этих. Товарищи разведчики! Блинов у вас, правда, не будет, зато компотом обеспечены, сидите в трюме хоть до конца войны!

— А может, и другие консервы есть? — предположил боцман.

— Тебе полное меню подай, как в ресторане! Эй, побыстрее прошу, товарищи новоселы! Счетчик-то тикает на такси. Мне до света надо мимо островов проскочить. Иначе будет нам всем компот!

И вдруг с палубы раздался протяжный крик.

Самолет?

Шубин в два прыжка очутился наверху. Но опасность появилась не с воздуха. Павлов показывал в сторону моря.

Вдали Шубин увидел что-то темное, очень длинное.

Подводная лодка?

Наяву повторялся его кошмар! С томительной последовательностью поднималась из воли боевая рубка, потом всплыл узкий утюгообразный корпус. Вода расступалась без пены, без всплесков.

Ветер стих. Вокруг штилевое море. На светлой полосе лежала подводная лодка, очень одинокая.

Есть ли на ее палубе орудие? Нет! Только спаренные пулеметы, два коротких ствола, поднятых под углом! Сейчас, когда подводная лодка немного развернулась, это очень ясно видно.

И боевая рубка необычайно высока! Длинная прямая тень от нее падает на воду. На одной-единственной подводной лодке видел Шубин подобную рубку.

Все приметы налицо!

Будто материализуясь на глазах, уплотняя взвешенную на воздухе влагу и зыбкий лунный свет, возник перед Шубиным «Летучий голландец» — весь из бликов и теней!..

Мгновенный военный рефлекс — атаковать! Кинуться на врага и забросать глубинными бомбами!

— Заводи моторы!

Шубин кубарем скатился на палубу катера. За ним, грохоча автоматами, — Фаддеичев и Шурка. Палуба затряслась под ногами. Павлов был наготове, мотористы быстро запустили один из моторов. Второй завелся на ходу.

Транспорт словно бы прыгнул назад, к берегу. Секунду видны были фигурки разведчиков у мачты. Потом, на крутом развороте, притопленный корабль закрыло буруном, поднявшимся за кормой.

Но, пока катер стоял, приткнувшись к борту транспорта, то сливался с ним, а едва лишь отскочил, как сразу же перестал быть невидимкой.

На подводной лодке заметили атакующий торпедный катер. Рубка начала уменьшаться.

По обыкновению, не приняв боя, «Летучий голландец» шел на погружение.

И только тогда Шубин вспомнил, что глубинных бомб у него нет! Ведь они у Князева. А Князев далеко — если уцелел!

— Товсь! Залп!

Шубин выпустил обе торпеды в погрузившуюся подводную лодку.

Море продолжало наплывать с норда сплошной слитной массой, равнодушно отсвечивая при луне. Оно даже не поморщилось…

Катер лег на курс к базе.

Павлов смотрел только вперед, часто сверяясь с компасом. Шубин стоял рядом, подняв воротник. Он беспрерывно курил. Даже не зажигал спичек — прикуривал папиросу от папиросы.

Помнится, Готлиб, а может, Рудольф заявил в кают-компании, что «Летучий» умеет по желанию превращаться и транспорт. «Но, понятно, затонувший», — было оговорено.

Как понимать это?

В данном случае скорее уж транспорт превратился в подводную лодку.

Но к чему было ей шнырять вокруг транспорта? Охраняла консервы с компотом? Вряд ли. Были у нее поручения поважнее, судя по рассказу Олафсона.

Луна неслась вдогонку за катером, прорываясь сквозь тучи. Темнело, светлело, опять темнело. Так поезд, приближаясь к Севастополю, быстро проскакивает один туннель за другим…

Вдруг — резкий толчок! Ткнулись в гору?

Павлов не успел взять на себя ручки машинного телеграфа. Раздался омерзительный скрежет — днище катера ползло по камню!

Потом скрежет перешел в вон и свист — злорадно подскакивающие звуки «Ауфвидерзеена». Подлый мотив! Догнал-таки наконец!

Шубин машинально провел рукой по лбу. Ладонь стала мокрой, липкой. Расшиб лоб о щиток!

Рядом что-то бормотал Павлов, пытаясь встать. Наверно, ударился грудью в штурвал.

Шубин заглянул в люк:

— Живы?

— Расшиблись малость! А что это?

— Сидим на камнях!

— Клинья, чопы, товарищ командир? — Голос боцмана за спиной.

— Действуй!

Но пробоин было слишком много. Вода заливала таранный и моторный отсеки.

Почему же катер еще держится?

Оказалось, что он держится не на воде, а на камнях.

Шубин перегнулся через борт. Фонтанчики пены били в лицо. Все же удалось разглядеть, что катер как бы провис между двумя камнями, сильно при этом накренясь.

И опять мотив «Ауфвидерзееиа» надоедливо застучал в мозгу. Шубин увидел косо висящую картину в кают-компании «Летучего голландца». Словно бы по волшебству перенесся внутрь рамки. «Летучий голландец» поманил за собой, завертел-закружил и вывел… Но куда он вывел? На картине камней нет. Видна лишь зеленая вода и завихрении пены. Камни — вне рамки, ниже правого ее угла…