Владимир Рыбин - Искатель. 1974. Выпуск №5 Страница 45

«У нас есть декларация о независимости, да только истинно независимыми такие декларации еще никого не сделали, — врезались в память Логова слова Сумани из той передачи. — Мы обретем подлинную независимость, а с ней и радость, о которой печется президент, если сделаемся хозяевами наших нефтяных скважин и рудников, принадлежащих сейчас иностранцам, если раньше парков и отелей построим фабрики и заводы. Разве не учил нас древний мудрец: «Кто далеко вперед свой устремляет взгляд, тот после горьких слез не льет, когда глядит назад»?» И лишь после переворота Логов вновь увидел Сумани на телеэкране..

— Рад, очень рад вам, господин Сумани, — повторил Логов, усаживая журналиста в гостиной. Он придвинул ему стакан с виски, ведерко со льдом, раскрыл коробку с сигарами. — Как жизнь? О чем будут очередные ваши телепоучения?.. — Эти фразы он говорил Сумани всегда.

Сумани обычно дружелюбно посмеивался в ответ. Сейчас он оставался серьезным.

— Простите, господин Логов. Я хочу объяснить цель моего визита, — произнес он озабоченно, даже чуть суховато. — Вам, полагаю, известен Уильям Келли?

Логов знал этого дипломата. После смещения президента его выслали из страны за призывы к антиправительственным выступлениям. За спиной Келли стояла «Бритиш петролеум», чьи нефтяные промыслы национализировало новое правительство.

— Так вот, Келли опять побывал здесь. Он приезжал под чужим именем, как турист. Гидом служил ему Дирксен. Маршрут — через штабы центрального и южного военных округов — они выбрали явно не по туристскому путеводителю. Их путеводитель политический. Офицеры этих округов настроены оппозиционно к правительству, это известно. Посетили Келли и Дирксен и наш клуб «Лайонс».

Коммерсанты, связанные с иностранным капиталом и потерпевшие от национализации, устроили для них завтрак. Других дельцов на завтрак не пригласили, зато позвали бывшего президента. Короче, положение тревожное. В телепоучениях на прошлой неделе, — Су мани впервые улыбнулся, — я попробовал обрисовать обстановку…

Логов, не пропускавший передач Сумани, слышал и это его выступление.

«Нации, как и женщине, не прощается минута оплошности, когда первый встречный авантюрист может совершить над ней насилие», — произнес Сумани, появившись на телеэкране. Начало насторожило Логова, он прибавил громкость и придвинул кресло поближе к телевизору. Кого имеет в виду Сумани? Сумани не тянул с разъяснением. Он указал на бывшего президента, не оставляющего намерений вернуться к власти, на оппозиционных офицеров, ведущих переговоры с иностранцами — явными разведчиками. «Хоть ты растишь змею и кормишь до отвала, но доброту твою змея оценит мало. Подлец хитрей змеи, ты поведешься с ним, но он улучит миг, свое покажет жало», — прочел Сумани стихи, и Логов оценил их меткость: солдат называли здесь змеями за пятнистые, раскрашенные под цвета джунглей куртки. Логов отметил тогда, что Сумани не привел фамилий разведчиков. Правительство стремится избегнуть международных осложнений, догадался он. Но предостережение прозвучало достаточно ясно.

Телекамера показывала Сумани крупным планом — за верхней кромкой экрана остались высокие, курчавые, чуть тронутые сединой волосы, в нижнюю кромку уперся широкий, почти квадратный подбородок, раздвоенный глубокой ямкой. На экране царили глаза — темные, удлиненные к вискам, прочерченным мелкими частыми морщинками. Глаза излучали твердость, волю и спокойствие. Спокойным был и голос Сумани. «Истина не нуждается в громком тоне», — припомнил Логов его слова. Напряжены были одни губы. Логову представилось это так отчетливо, будто сейчас смотрел он на телеэкран.

«Одинок не имеющий искренних друзей, которые умножают радости и сокращают горести», — продолжал Сумани. Теперь он говорил о предстоящей поездке, премьер-министра в Советский Союз, о связях с социалистическими странами, об их помощи. «Правительство возлагает, судя по всему, большие надежды на визит премьера к нам», — подумал тогда Логов. Сумани закончил передачу двустишием: «В беде, что испытать, быть может, предстоит, неложный друг — для нас надежный щит». Толковая передача, честная и нужная.

— Поздравляю, дорогой Сумани, — перенесся Логов в гостиную, где сидел его гость, словно передачу смотрел только что и только что отвел глаза от телеэкрана. — На сей раз вашу передачу я не назвал бы поучением. Это скорее предупреждение об опасности, — сказал Логов. — Я ничуть не преувеличиваю, нет.

— Вы правы, — подумав, согласился Сумани. — Из предупреждения о грозящей беде она превратилась бы в сигнал бедствия, имей я тогда представление, насколько близка опасность. — Лицо его посуровело. — Сообщу вам, в штабах центрального и южного военных округов Келли и Дирксен обсуждали план военного переворота. Переворот намечен, когда премьер-министр отправится за границу, в Советский Союз.

Сумани развернул коричневую папку, которую держал на коленях.

— Тут магнитофонные пленки с записью их разговора в штабе южного округа, наброски выступления воинских частей, списки руководителей заговора.

— Как это попало к вам?! — не сдержал удивленного восклицания Логов.

— Не имеет значения, — вежливо и вместе с тем твердо ответил Сумани.

Логов взял пакет, повертел его и, прочитав надпись: «Премьер-министру, лично», — вернул журналисту. Сумани заметил недоумение Логова.

— Я только что из канцелярии премьер-министра. К сожалению, мой друг уже уехал — суббота. Дома его тоже не застал — тот отправился на охоту. Так что я увижу его не раньше понедельника. Без ведома премьер-министра я не хочу открывать кампанию в прессе. Нужно все тщательно взвесить и подготовить. Материалы я оставил было в канцелярии, но передумал. У меня они в большей безопасности. А вас я решил познакомить с фотокопиями наиболее важных документов. — Сумани порылся в папке и вытащил другой пакет, обернутый в целлофан и заклеенный прозрачной лентой.

— Познакомить меня? — удивился Логов. — Почему вы решили показать документы именно мне?

— Куда можем мы сложить бремя нашей тревоги, как не в сердце друга? — Речь Сумани не теряла образности и в этом нелегком для него разговоре. — В вашем посольстве никто, кроме вас, близко меня не знает, и, появись я там с пакетом, немедленно позовут полицию, чтобы она арестовала провокатора.

Рассуждения Сумани выглядели логично. Однако Логова интересовало и другое: чем вызвано желание Сумани известить о готовящемся перевороте советского человека? И Логов спросил его об этом.

— Премьер-министр наверняка отменит поездку к вам, — ответил Сумани. — В Москве такой шаг вызовет закономерное недоумение. И его не развеют туманные объяснения, сделанные официально. Наоборот, недоумение лишь усилится. На наши отношения падет тень, а я этого не хочу. Поэтому вы должны знать закулисную сторону. «Скрывать не надо своего недуга от двух людей: от лекаря и друга» — так считают в народе. Я отдам вам фотокопии до завтра — время не терпит, и жизнь полна неожиданностей.