Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 1 - Александр Черевков Страница 46

— Раненых в палаты госпиталя. Мёртвых в морг. — распорядился седой офицер. — Кто гражданские, они тоже с вами?

— Это моя семья, — доложил Фёдор. — Мы ехали в сопровождении эскадрона гусар и обоза. Все из моей семьи гражданские.

— Гражданских людей в госпиталь принять не могу. — сказал офицер. — Здесь рядом находится гостиница. Раненых осмотрю всех.

— У меня в коляске сестра, ей семнадцать лет. — обратился Фёдор, к офицеру. — Ей нужна врачебная помощь. Возможно, что у моей сестры повреждены внутренние и наружные части тела? Над ней издевались абреки насильники.

— У нас есть доктор женщина. — сказал офицер. — Она осмотрит вашу сестру и окажет медицинскую помощь. Вы, штабс-капитан, также оставайтесь на осмотр.

У вас лёгкое ранение на лице. Остальным господам, до свидания! Отправляйтесь ночевать в гостиницу.

— Можно, тоже останусь с сестрой? — вдруг, обратилась к офицеру, Валентина. — Ей нужна душевная поддержка со стороны родных. Кроме того, могу быть и медицинской сестрой. Буду делать раненым перевязки.

— Да, пожалуйста, оставайтесь. — согласился офицер. — У нас в госпитале как раз не хватает женских рук среди медицинского персонала.

Все, кому разрешили остаться, прошли за ворота госпиталя. Наши три коляски развернулись и поехали к центру Владикавказа.

Там у реки было несколько домов для курортников и небольшая гостиница для господ, которые приезжают по делам службы из центра России.

— Пожалуйста, проходите, гостями будете. — любезно принимал нас в гостинице осетин в черкеске, с кинжалом на поясе и с газырями на груди. — У меня есть номера семейные и одиночные.

Могу предоставить номера для двоих молодых и пожилых господ. Можно отдельный домик для семьи. Как вам будет угодно? Мои услуги на ваш выбор. Сами можете выбрать место отдыха.

— Павел Степанович! За меня не беспокойтесь. — обратилась, к графу. — Пускай меня Устин проводит до церкви. Мне надо договориться с батюшкой Силантием и настоятельницей Агафьей насчёт отпевания завтра усопших. Ещё с батюшкой Силантием должна обговорить наше венчание с Фёдором. Ночевать останусь в своей комнате в женском монастыре, где жила раньше. Попрощаюсь со своими девчатами с церковного хора. Утром встретимся у церкви.

— Пускай будет так, — согласился Павел Степанович. — Мы утром семьёй заедем за тобой в церковь.

Семья Лебедевых стала располагаться по номерам в гостинице, а с Устином поехала в церковь, которая находилась не далеко от гостиницы, на правом берегу Терека, в центре города.

— Здравствуй, Мария! Хорошо, что ты заехала к нам, — приветствовал меня, батюшка Силантий. — Девчата два дня, как приехали. Рассказали, что ты собираешься венчаться у нас. Настоятельница Агафья шибко недовольна твоим решением. Кому теперь хор поручить? Нет достойного человека.

— Батюшка Силантий! Хор можно передать Марфе Аксёновой, — подсказала. — Марфа очень старательная. Может руководить хором и голос у неё певучий. Соглашайтесь, батюшка. С ней поговорю. Думаю, что Марфа будет согласна. Вы убедите в этом настоятельницу Агафью, чтобы она уступила Марфе наш хор.

— Пожалуй, твоё предложение подходит, — согласился Силантий. — С настоятельницей поговорю.

— Батюшка Силантий, с графом Фёдором Лебедевым буду венчаться у вас, — продолжила, наш разговор. — Это для меня очень важно. Мне не хочется терять связь с родными местами. Жить мне придётся далеко в России, а через церковь и господа Бога всегда буду со своими родными. Венчание, возможно, будет через месяц? На нас в дороге напали абреки, есть жертвы и раненые. Завтра мы привезём своих усопших на отпевание. После похороним усопших здесь на городском кладбище. Затем поедем в наш Старый хутор на речку Белка. После благословения моих родителей назначим время нашего венчания. Вот и всё, батюшка Силантий, пойду к девчатам. Поговорю с подругами. Там и заночую. Встретимся завтра утром здесь в церкви.

Батюшка Силантий перекрестил меня, поцеловал в голову. Поцеловала его руку, перекрестилась и вышла из церкви. Коляски Устина не было на площадке у церкви.

Сразу сказала Устину, чтобы он ехал отдыхать, так как моя жилая комната находилась тут близко от церкви. Можно мне туда пройтись и пешком. Меня здесь никто не обидит. Каждый знает, что служу в хоре певчих.

— Ой! Мария вернулась! — завизжали девчата, когда вошла в дом, где жили монашки из хора.

Мы стали целоваться и обниматься, словно не виделись целую вечность. Девчонки плакали от радости нашей встречи. девчатам рассказала о нашем путешествии и о трагедии у Эльхотовских ворот.

Девчонки рассказали о своих путешествиях обратно во Владикавказ. Где останавливались.

— Разговаривала с батюшкой Силантием, насчёт руководства хором, — сказала, девчатам. — Батюшка поддержал предложенную мной кандидатуру. Хором будет руководить Марфа Аксёнова…

— Ура! — разом, закричали девчонки. — Мы победили! Да здравствует, Мария! Мы рады за Марфу!

Когда девчонки перестали визжать от торжества выбора руководителем хора Марфы Аксёновой, стала им рассказывать о тайнах моего жениха, который ухитрился нашить мне целый гардероб точных платьев и костюмов без снятия с меня мерок на шитье.

Девчонки внимательно слушали мои рассказы. Лишь Марфа Аксёнова была поглощена какими-то своими мыслями. Посторонившись от нас, она угрюмо смотрела на икону.

— Мария, извини меня, — перебила мой рассказ, Марфа Аксёнова, — но в тайне графа есть моя вина.

— Ты, о чём? — удивлённо, спросила, Марфу Аксенову. — Какая тайна и в чём именно? Ты поясни.

— Помнишь, когда нам предложили сменить монашескую одежду на русские и казачьи костюмы, чтобы мы могли выступать с хоровыми концертами среди населения, а не только в церквях? — опустив голову, объясняла Марфа Аксёнова. — Так вот, это всё придумал граф Фёдор Лебедев, а никто-то другой. По просьбе графа Фёдора Лебедева, год назад, стащила у закройщицы твои мерки. Ты, уж, извини меня. Это сделала для твоего счастья. Совершенно бескорыстно. Хотя, граф Лебедев, предлагал мне большие деньги. Но от денег отказалась.

— Марфа! Как ты могла так поступить?! — стали возмущаться девчата. — Мария, всегда, старалась…

— Девчата! Прекратите обсуждать её, — прервала, нападки девчат на Марфу Аксёнову. — Она правильно поступила. Вовсе не собиралась быть монашкой. Поэтому, всё равно, вышла бы замуж.

— Ну, как, ты попробовала? — таинственно, спросили меня монашки. — Это было приятно для тебя?

— Да,