Эдгар Берроуз - Безумный король Страница 47

Барни вдавил педаль газа в пол. Машина ответила как надо -двигатель не чихал и не захлебывался, а круто прибавил обороты, и машина полетела вперед как на крыльях. Пули свистели вокруг Барни.

Следующий блокпост стоял как раз на середине дороги. Там было трое солдат, и они целились в Барни спокойно, как на учебных стрельбах. Решив, что они вряд ли промахнутся, американец резко и неожиданно бросил машину с одной стороны дороги на другую. На той скорости, с которой он шел, это был весьма рискованный маневр.

Три винтовки выстрелили одновременно. Ветровое стекло разлетелось вдребезги, осколки осыпали Барни, один из них оцарапал ему ухо. В переднем левом крыле машины появилось рваное отверстие.

— Паршиво стреляете, ребята, — прокомментировал Барни Кастер из Беатрис.

Солдаты все еще стояли на середине дороги и стреляли в машину, метавшуюся из стороны в сторону. Теперь она мчалась прямо на них. Барни нажал на гудок, но солдаты, будто не слыша сигнала, продолжали поливать машину свинцом. Лишь в последний момент они попытались отскочить — но было уже поздно. На скорости более шестидесяти миль в час огромный стальной зверь сбил солдат. Один из них попал под колеса, двоих других подкинуло в воздух ударом бампера. Из-за тела под колесами машину развернуло на дороге, и только крепкие нервы и сильные руки водителя удержали грузовик от падения в кювет.

Барни Кастер никогда не был так близок к смерти — даже когда стоял у стенки в Бургове перед расстрельной командой. Его не била дрожь, когда он видел нацеленные на него винтовки, он даже улыбался в этот момент. Но сейчас, когда его машина завертелась на самой середине дороги, Барни почувствовал себя слетевшим с дерева листом. Тошнота подступила к его горлу, когда мощная, но бесчувственная машина, словно пьяная лошадь, рванулась к кювету навстречу разрушению и гибели.

Несколько минут он шел на одной и той же скорости, но, бросив взгляд в боковое зеркальце, увидел, что от блокпоста отъехали два автомобиля и бросились в погоню за ним.

— Веселая гонка вам предстоит, — усмехнулся Барни и прибавил газу, снова взяв под контроль свои нервы.

Он снова выжал семьдесят миль в час, а в тот миг, когда он отвернулся от спидометра, скорость стала еще выше. Посмотрим, каков предел возможностей у этой машины! Барни с любовью поглядел на грузовик.

Дорога впереди была относительно прямой и ровной. На хвосте у Барни висела погоня. Он еще прибавил газу и посмотрел на спидометр. Семьдесят пять миль в час… семьдесят семь!

— Ничего себе! — пробормотал Барни, увидев, что стрелка спидометра колеблется у цифры «80», но осмелился осторожно прибавить еще.

Восемьдесят пять! Кроны деревьев слились перед его глазами в сплошное зеленое марево, дорога стала серой лентой, ровная и гладкая на такой скорости. Барни не мог оторвать глаз от дороги даже для того, чтобы бросить взгляд в зеркало заднего обзора. В этот момент он услышал выстрел и свист пуль. В него снова стреляли! Барни из последних сил утопил педаль газа. Машина отреагировала немедленно — стрелка спидометра дошла до девяноста и поползла дальше.

Но тут из радиатора взвилась струйка пара, послышалось шипение. Барни растерялся. Он залил воды в радиатор там же, где обедал. Охлаждение работало прекрасно. Что же случилось? Может быть, пуля одного из троих со второго поста пробила радиатор и образовалась течь?

Барни понимал, что конец близок. На такой скорости перегревшиеся поршни расширятся в цилиндрах и разорвут двигатель на куски, и ему сильно повезет, если при этом взрыве он останется жив.

Он сбросил газ и оглянулся. Преследователи не обгоняли его, но и не прекратили погоню. Поворот дороги закрыл им обзор. Впереди был деревянный мост через речку, а за ним справа от дороги темнел лес. Казалось, судьба предоставила ему шанс на побег. Если б он смог оторваться от погони даже на короткое время, то сумел бы скрыться в лесу и пешком добраться до замка фон дер Танн. Барни весьма смутно представлял, в каком направлении ему надо двигаться, но был уверен, что так или иначе найдет дорогу.

Речка с мостиком, к которому он сейчас приближался, навела его на план действий, а изменения в реве мотора предупредили, что действовать надо немедленно. Подъехав к мосту, Барни сбавил скорость до пятнадцати миль в час и установил подсос на постоянную подачу топлива. Придерживая руль одной рукой, он перелез на подножку с левой стороны. Когда все четыре колеса въехали на мост, Барни резко повернул руль вправо и прыгнул.

Машина рванулась к деревянным перилам моста. Раздался треск, затем грохот падения, и грузовик рухнул в речку. Барни Кастер даже не обернулся, чтобы полюбоваться делом своих рук. Он выпрыгнул на правую сторону через ограждение, нырнул в лесные заросли, потом глянул в сторону погони. Он не увидел преследователей, значит, и они пока не видели его трюка. Речка оказалась довольно глубокой — вода полностью скрыла грузовик.

Барни шел по лесу и улыбался. Его план сработал превосходно. Погоня может и не заметить сломанные перила, а если и заметит, не обязательно свяжет поломку с Барни. В этом случае австрийцы так и будут мчаться в сторону Луштадта, теряясь в догадках, куда девался беглец. Если же они догадаются, что грузовик утонул в реке, то могут решить, что утонул и водитель. В том и в другом случае у Барни будет запас времени, чтобы добраться до фон дер Таннов.

Он пожалел, что не может сменить одежду, — мундир был единственным, что помогло бы его опознать, поскольку его лица преследователи скорее всего не разглядели. На территории Луты австрийская военная форма не может не вызывать подозрений, а для Барни сейчас, попади он в руки австрийцам, подозрение равнялось обвинению. Форма сослужила свою роль, когда помогла ему бежать из Австрии, но теперь стала опасной.

Целую неделю Барни бродил по горам и лесам Луты, не решаясь обратиться к кому-нибудь. Несколько раз ему попадались на глаза австрийские кавалеристы, которые прочесывали местность с какой-то непонятной целью, и американец подумал, не его ли они ищут. Как бы там ни было, Барни не испытывал ни малейшего желания заговорить с ними, когда они шныряли неподалеку от его лесного убежища.

К фермам Барни приближался только по ночам, чтобы стащить что-нибудь съестное. К концу недели он научился воровать кур совершенно беззвучно.

Одна доверчивая хозяйка вывесила сушиться после стирки рубаху и штаны своего мужа, и таким образом у Барни наконец-то появилась возможность переодеться. В этом наряде он походил на обычного лутанского крестьянина. Правда, он остался без головного убора, потому что крестьянской шапочки среди вывешенных вещей не нашлось, а носить проклятую австрийскую фуражку он ни за что не хотел.