Приключения Юстаса и его друзей - Виорэль Михайлович Ломов Страница 47

стояла замечательная. «Просто розово-голубой теплый нежный июнь», – так охарактеризовала первый месяц лета Даша и нарисовала красивую картинку. В голубом небе желтое солнце, белые облака, похожие на кусочки ваты, разноцветные бабочки. И много-много зеленой травы. Красным карандашом написала: «Ура, лето!» Маша же прыгнула за электронное пианино и с воодушевлением исполнила одну из своих любимых лирических пьес Грига, на что Петр сказал:

– Помнишь, Ириша, как мы читали на веранде рассказ Паустовского «Корзина с еловыми шишками»?

А Ириша вздохнула:

– Да, божественная музыка! Какой мерцающий, переливчатый колорит!

Даже комары не кусали, хотя их хватало. То ли они разнежились благодатной погодой, то ли, расслабленные долгой зимой, еще не успели нагулять аппетит. А может, просто не настал еще вечер. Сами комары причину собственной лени знали хорошо и по этому поводу особо не заморачивались.

Эстонец Калле привез Юстаса с Пеструхой, Дурой-Жанной и несколькими желтыми цыплятами нового выводка. Те высыпали на лужайку перед домом, как одуванчики. Прошлогодних цыплят Калле еще осенью посчитал и не без выгоды раздал своим знакомым.

Григорий и Юстас едва не прослезились, встретившись под смородиной.

– Как жизнь, друг? – спросил кота петух.

– Наполняю жизнь смыслом! Стараюсь высыпаться по утрам. А как твоя, Юстас?

– Я тоже стараюсь кукарекать от восхода солнца!

Две курицы копошились под кустами. Григорий кивнул на Д'Жанну:

– Как она? Дурью мается?

– Пока нет.

– Погоди, всё впереди, – пророчески изрек кот. – Дурь – она всегда в перьях!

Прилетела Чернавка и, не поздоровавшись, прокричала, что Кольгрима снова живет в поселке, через два дома от Аарно Какконена.

– Ее никто еще не видел, а я в окно глянула – она! И ночью выходила на террасу!

– Ты в другой раз подготовь слушателей! – попросил кот. – Нельзя же так сразу! Инфаркт можно получить от твоих новостей!

– Они не мои! Они теперь твои! – каркнула ворона.

Спустя какое-то время прибежал Маклеод. За ним пришли и Денис с Зинаидой. Ирина стала собирать на стол, а четвероногие и двуногие друзья собрались возле курятника и, перебивая друг друга, рассказывали о событиях минувшего года.

Узнал о приезде Сомовых и Так-так. Он появился среди всеобщей радости, поприветствовал кота, пса, ворону, кур, передал им привет от Лоухи, а Петру сообщил о том, что Кольгрима вновь поселилась здесь.

– Не знаю, что задумала она, – сказал муми-тролль. – Бабуля уверена, что вернулась напакостить Доброму краю. Надо как-нибудь Стикса увидеть. У Кольгримы в этом году сплошные неприятности. Похоже, и в доме ее нелады. Ведьме сейчас не до девочек, но со временем, боюсь, снова захочет через вас выйти на меня с бабулей. Будьте осторожны. Детей одних не выпускайте. – Так-так задумался. Потом воскликнул: – Слушай, Петр! Ирина! Переезжайте к нам! Изба у нас просторная, никто из чужих и зловредных к нам не забредет. Собирайтесь прямо сейчас. Можете прогуляться вдоль озера. Григорий знает путь. Пусть ведет всех к домику лесника, а там я встречу.

Петр хотел сказать, что тоже помнит эту дорогу, но его опередили сеттер, петух и ворона, в один голос воскликнув:

– И я знаю!

– Вот и отлично! – засмеялся Так-так.

– Спасибо, Так-так, за приглашение. Но для начала для порядка сядем всё-таки за стол! – сказал Петр.

Вся живность направилась на берег озера, где уютно расположилась возле перевернутой лодки и продолжила столь долгожданное общение друг с другом.

Девочки взяли ракетки, а взрослые после трапезы приготовились выслушать от Калле очередную правдивую историю. Тем более что он сам уже «принял на грудь» подобающую порцию пива.

– Вы же знаете, – начал Калле, – что Юстас вполне комфортно провел осень, зиму и весну в моем курятнике. Короче, прописался на пяти квадратах жилплощади.

– Сколько цыплят? – перебил приятеля Петр.

– Шесть.

– Помнится, Калле, по финским законам на каждую птицу положен один квадратный метр, а тут что же получается? Шесть цыплят, петух, две курицы – девять кур! Нарушаешь!

– Цыплят по осени посчитаем. Это не куры, так, мелочь пузатая!

– Скажи спасибо, что тебя Юстас не слышит!

– Он мое отношение к этой мелкоте знает и одобряет. Так вот, о Юстасе и вообще о курах. Дай-ка мне калькулятор!

Петр протянул эстонцу пиво.

– Да нет, калькулятор!

Подали планшет. Калле произвел несколько арифметических действий и задумался. Потом вздохнул и изрек:

– Да, так оно и есть. – И снова замолчал.

– Хочешь сказать, что Юстас научился считать, как знаменитый математик Гаусс или Эйлер? – спросил Денис. – Ирина, для Маклеода нет случайно сахарной косточки?

– Я ему сразу дала, как прибежал, – сказала Ирина.

– Нам как-то ближе Софья Ковалевская, – уточнила Зинаида. – Калле, начинай!

– Я о другом хочу сказать, – возразил рассказчик. – Начать историю с яйца.

– Ab ovo,[8] – изрек знаток латыни Петр.

– И не с простого яйца, – продолжил Калле, – а с золотого.

– Маша, Даша! – позвал дочек отец. – Идите сюда! Дядя Калле расскажет сказку про Курочку Рябу.

– Это не сказка, Петр. Это реальная быль. Куриных историй, кстати, три будет. Вот они.

Глава 10. Ab ovo,[9] или Три истории Калле

История первая. О золотом яйце

– В середине января стояла жуткая холодина, – начал Калле первую историю. – Разгар крещенских морозов. Моя жена укатила к своей больной матери в Таллинн, она и сейчас еще там, а я остался во всем поселке один как перст. Не считая Какконена, он вообще не выезжает отсюда. Видно, не хочет спускать флаг над домом. К тому же был сильный ветер, и меня где-то прохватило. Температура поднялась, начались прочие удовольствия. Кур я занес в дом, чтоб они не померзли в курятнике, да и самому, чтоб лишний раз на холод не выскакивать. Лежу пластом. Хорошо, Юстас ухаживал. Градусник в клюве подавал, чтоб я температуру мерял. А тут он уснул, я Жанну попросил подать градусник. Она взяла его в клюв со столика и уронила. Градусник разбился. Эта дура – нет, чтоб собрать шарики ртути – склевала их! Ну, думал, конец курице. Потом объясняй вам, почему сдохла, еще и не поверите.

– Да брось ты, не поверим! – отмахнулся Петр. – Сейчас же верим!

– То сейчас, а то тогда. Прошло какое-то время. Мне полегчало. И тут Жанна снесла яичко.

– Не простое, а золотое! – воскликнула Даша.

– Да, золотое! И золотое всё – от скорлупы до желтка!

– Ты его бил, дядя Калле? – спросила нетерпеливая Даша.

– Нет, Дашенька, зачем? Зачем красоту портить? Даже не пробовал.

– А как же узнал, что желток золотой? – спросил Петр.

– Эка невидаль! Да у всех яиц желток золотой. Как узнал? Любишь ты, Петр, каверзные вопросы задавать! Только