Разрывая миры - Наталья Герастёнок Страница 47

— Кокон? — тупо переспросил, изогнув бровь, Дрейк.

— Я не знаю, что я видел. Поэтому говорю, как есть. А еще… Я видел, как ты был красным драконом.

Произнеся последнюю фразу, Аркен перевел тяжелый взгляд на собеседника.

— Драконом? Так с этого стоило начинать! — тот не сдержал эмоций в голосе. Резко развел руки в стороны.

— Тише, — низким и тяжелым голосом сказал Аркен. — Разбудишь сестру.

— Ты сказал «Дракон». И что… Что потом? Поверь, если я узнаю, как мне вернуть свое тело, я не буду вас утруждать! Я расскажу этому старому, когда он вернется все, о чем он хочет знать! — Дрейк сделал пару шагов навстречу, но его действия не были оценены как того хотелось.

Аркен отошел назад на те же пару шагов. Он усмехнулся и покачал головой. Снова усмехнулся. Затем устремил все тот же тяжелый взгляд на Дрейка. Тот выглядел растерянным.

— Тебе все равно не понравится, что я скажу… Ты не был похож на себя, дракон. То, что я видел, было чудовищем. Я не знаю, что ты сделал с той тварью, я смог найти только его голый коготь. А Проклятые так легко с ними не расстаются. Если ты понимаешь, о чем я.

Дрейк явно хотел что-то сказать, перебить, и сдерживал себя как мог. Но после слов Аркена слова стали исчезать с языка, а щеки сжиматься.

— Чудовищем?

— Я думаю, что он проклял тебя. Когда ранил меня. Другое мне не приходит в голову. Прости, мне очень жаль.

— Все-таки, проклятие? — обреченно переспросил Дрейк.

До него медленно доходило понимание сказанного. Его глаза вдруг широко распахнулись, а лицо вытянулось, стало безнадежно печальным. Мозг все отказывался принимать сказанное всерьез, искал крохи, чтобы подкрепить иллюзию того, что не случилось ничего дурного. Но чем больше уходило времени, тем быстрее в душе нарастало чувство обреченности.

Дрейк мягко развернулся к стене, приложился к ней спиной и съехал по ней на пол, подняв колени. Так и сидел, как уродливая лягушка.

— Мне жаль, дракон, — Аркен смотрел на него сверху вниз. — Я только слышал о таких вещах. Проклятые — очень редкие существа, и тебе просто не повезло столкнуться с одним из них.

— Этого не может быть, — сокрушенно покачал головой Дрейк. — И что тогда делать?

Он все смотрел в пустоту перед собой.

— Дождись Кая, может, он что-нибудь знает, — сказал Аркен. — Мне правда очень жаль, дракон.

Дрейк тихо застонал, прикрыв лицо ладонями.

— Я пойду поищу колун, — вдруг бесстрастно сказал Аркен.

— Зачем? Ты же говоришь, что нам больше ничего не угрожает, — выдавил Дрейк.

— Да. Но для самообороны было бы неплохо носить его с собой, — покосившись на него, отчеканил Аркен.

И он ушел на улицу молча, при этом тяжело и медленно шагая, сжав руки в кулаки. Дрейку не стоило ничего объяснять, какая самооборона имелась ввиду. Он и так все понял. Отлепив ладони от лица, он посмотрел на них, подвигал пальцами.

Их больше не пересекали желтые прожилки. Не было ни их, ни каких-либо трещин… Не было и того странного чувства, когда что-то кипело внутри и рвалось наружу. И это что-то не смог остановить даже угнетающий магию дождь. Оно вырвалось из заточения, смешало мысли, превратилось в неукротимую волну огня.

Дрейк проглотил поднявшийся к горлу тяжелый ком сожаления. Случившиеся всего несколько часов назад события все не укладывались у него в голове, не находили логической опоры. Пережитое было неправильным и от этого страшным. А то бурлящее чувство, после которого затмило разум и перестал существовать окружающий мир, явно было чем-то, что пришло извне. Чем-то, что было неизвестно приручившим науку красным драконам.

И это чувство ярко запомнилось.

17. Долгожданная встреча

Дрейк заснул там же, в коридоре, свернувшись калачиком лицом к стене. Вернувшийся с улицы несколькими часами позже после ухода, Аркен просто прошел мимо него. Его тяжелые шаги, отдающиеся скрипом напольных досок, разбудили Дрейка. Но он остался лежать неподвижно, с закрытыми глазами.

Аркен ушел в комнату, где отдыхала его сестра, и закрыл за собой дверь. Но вскоре вышел в коридор, и, тяжело вздохнув, свернул на кухню. Затем послышался скрип отодвигаемого стула, и звук, как если бы на него село что-то тяжелое.

И снова стало тихо.

Дрейк постарался заснуть. Где-то в глубине души он очень хотел, чтобы к нему во сне явилась Лина. Чтобы рассказать ей обо всех ужасах, пережитых в доме среди полей… Попросить ее, чтобы она забрала его отсюда и избавила от проклятия. И он даже был готов простить ей то, что она его бросила там, среди скал.

Сон долго не приходил. А потом Дрейк проснулся из-за того, что кто-то тряс его за плечо. Он резко сел, неуклюже ударился затылком о стену. Широко раскрытыми глазами уставился на сидевшую на коленях белокурую девушку перед собой.

Найра выглядела здоровой и отдохнувшей — исчезли мешки под глазами и выровнялся цвет кожи. Ее большие с желтым оттенком серые глаза блестели. А еще на ней было красивое и легкое белое платье с ненавязчивым легким узором.

— Ты… выглядишь лучше, — с улыбкой сказал первое, что пришло в голову, Дрейк.

Девушка ответила ему слабой улыбкой.

— Но, а ты нет. Долго валяться тут собрался? Спина хоть не болит? — сразу поинтересовалась она.

Дрейк нахмурил брови, не понимая, к чему все эти вопросы.

— Нет, — ответил он, принимая более удобное положение и подогнув ногу. — Все нормально.

— Хм… Ну хорошо, — Найра выпрямилась. — Тогда вставай. Пора бы уже и покушать.

— А ты, — Дрейк кивнул в ее сторону. — Твоя болезнь прошла? Так быстро?

— Если ты о моей слабости, то… Она уходит, как только нормализуется погода.

— То есть…

— Да. Не задавай больше вопросов. Вставай. Умывальник на втором этаже, а потом приходи за стол. Пока не помоешь руки, за стол не сядешь.

— А, хорошо, — кивнул Дрейк.

Он молча поднялся и ушел на второй этаж. Оказавшись в комнате с двумя кроватями, Дрейк остановился, заметив, что часть стены близ окна и потолка несколько отличались по цвету от остальной комнаты. Более того, их поверхность была кое-где покрыта маленькими не то пупырками, не то внутренними пузырями, отчего это еще больше выглядело странным. Стены в этой комнате были из лакированного дерева, и каким образом подобное вздутие могло появиться в нем — оставалось загадкой. Да и площадь была немаленькой —