Глеб Голубев - Следствие сквозь века Страница 48

— Все в руках божьих, — наставительно заметил Джонни, пряча лукавую усмешку под набухшими веками. — Они думали одно, а получилось другое. Хотели отправить нас на тот свет, а помогли попасть в Толуске, где, похоже, вы узнали хорошие новости. Судьба…

— Судьба! А если бы бензин вытек получасом раньше?! Счастье, что ты случайно забрал так далеко к востоку и оказался поблизости от Толуске. А где бы ты сел в лесу?

— И это вовсе не случайность, а предопределение, — невозмутимо ответил Джонни. — Пресвятая дева вовремя напомнила мне, что здесь можно выпить холодного пива. Так что мы все равно бы сели в Толуске.

Задохнувшийся от негодования Альварес махнул рукой и, откашлявшись, прохрипел:

— Тебя не переспоришь, упрямый мул. Пива ты уже хлебнул, я вижу. А где теперь доставать бензин? Не у настоятеля же просить…

— Бензин уже залит, можно лететь, — пожал плечами Джонни. — Друзья меня всегда выручат.

Через четверть часа они в самом деле благополучно взлетели — правда, изрядно помяв все овощи на огородике.

ЧУДЕСНЫЕ НЕОЖИДАННОСТИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Внизу плыл бесконечный дремучий лес. А Буланов пытался представить себе, как выглядела эта страна до прихода испанцев. Где они, куда делись — города, храмы, селения и поля, мощенные камнем дороги?

Ему вспомнилась песня, которую сложили в те времена индейцы майя. Ее донесла до нас, словно стон сквозь века, одна из индейских летописей Чилам Балам — «Книги вестников скрытых вещей»:

Ешь, ешь свой хлеб;

Пей, пей свою воду;

В этот день землю покроет пыль;

В этот день гибель придет на землю;

В этот день поднимется туча;

В этот день сильный человек захватит эту землю;

В этот день все погибнет;

В этот день ты закроешь мертвым глаза…

Конкистадоры грабили древние города, жгли прекрасные храмы, убивали женщин, детей, стариков. А потом пришли монахи, начали строить на пепелищах «божьи храмы» и усиленно просвещать неразумных и заблуждающихся уцелевших «младших братьев».

Безымянный историк погибшего народа так записал об этом в той же «Книге вестников скрытых вещей»:

«Потом начали проповедовать христианство, которое должно было стать всеобщей религией нашей страны. Потом начали строительство храма в середине города Тихоо: тяжелый рабский труд был уделом того времени. Потом начались казни на виселицах и пытки огнем, подносимым к кончикам наших пальцев. Потом на свет появились веревки и кандалы. Тогда дети младших братьев попали в жестокое рабство. Налоги собирались в больших размерах. Потом были провозглашены семь заповедей слова божия. Будем же сердечно приветствовать наших гостей: пришли наши старшие братья… «

Как он выглядел, этот «старший брат», святой отец Луис Торсаль, построивший храм на костях убитых майя?

Андрей никогда не видел его портретов, но в памяти почему-то всплывало лицо какого-то монаха — аскетическое, с запавшими щеками. Злые тонкие губы, глаза под набрякшими веками смиренно опущены долу, белоснежный воротничок высовывается из-под шелковой тонкой сутаны, а на шее — тяжелый серебряный крест…

Нет, это, конечно, не Луис Торсаль — настоятель какого-то скромного заштатного монастыря. Это ему вспомнился портрет епископа Диего де Ланды, прочно и навсегда пригвоздившего себя к позорному столбу истории своими зловещими «подвигами» в Юкатане.

Это ему, просвещенному епископу Диего де Ланде, обязаны мы тем, что от всей литературы древних майя уцелели лишь три неполные рукописи, над расшифровкой которых ученые бьются до сих пор. В древнем городе Мани была богатейшая библиотека, ее собирали веками. И вот в 1549 году туда приехал Ланда и приказал вынести все книги на площадь и сжечь.

Костры запылали по всей стране. Ланда так увлекся, что даже присвоил себе самочинно функции инквизитора и начал пытать и сжигать на кострах всех, кто имел несчастье попасть к нему в руки по обвинению в апостазии — «отступничестве от христианства и тайном жертвоприношении». Не щадили даже мертвых: выкапывали их из могил и тоже сжигали на кострах.

За столь фанатичную ретивость его пришлось на некоторое время отозвать в Испанию. А потом, через девять лет, он вернулся обратно и вдруг, словно спохватившись, начал старательно собирать и записывать уцелевшие предания погибающего народа. Но много ли их уже осталось? Ведь недавно он сам так старательно и беспощадно заставлял их забыть. И все книги сжег на кострах.

И все-таки сведения, собранные в старости Диего де Ландой в его «Сообщении о делах в Юкатане», оказались бесценными для историков. А приведенный в ней алфавит давно исчезнувшей письменности древних майя служит, в сущности, единственным ключом для расшифровки немногих уцелевших рукописей и всех надписей на календарных стелах и стенах древних храмов.

Самолет вдруг начал валиться на крыло.

Опять авария? Нет, оказывается, он так увлекся своими мыслями, что и не заметил, как долетели.

Сделав круг над затерянным городом, самолет пошел на посадку.

Их встречал необычно взволнованный Франко поразительной новостью. Начав расчищать гробницу, рабочие сдвинули в сторону саркофаг и обнаружили под ним замурованный ход, ведущий куда-то дальше, в глубины пирамиды!

Альварес был озабочен. Надо переводить рабочих на новое место и поскорее начинать раскопки возле миссии, пока святые отцы не спохватились и не заручились какими-нибудь охранными грамотами. А тут еще непонятный загадочный ход обнаружен в гробнице. За что взяться?

— Решаем так, — сказал, наконец, профессор. — Гробница от нас не уйдет. Оставим тут Хосе с парочкой рабочих. Пусть он ее сторожит и помаленьку ищет могилы, наносит их на план. А мы отправляемся в Толуске. Сначала я, прихватив парочку рабочих, чтобы сразу начать копать, пока святые отцы не опомнились. Потом Джонни перебросит туда остальных…

— Мне нужен отдельный рейс, — сказал Андрей. — У меня лаборатория.

Альварес посмотрел на него и улыбнулся.

Настоятель встретил Альвареса совсем не так приветливо, как в первый раз. Пришлось снова произносить длинные пламенные речи. А рабочие между тем дружно взялись за лопаты, и отцу настоятелю не оставалось уже ничего другого, как покорно смириться и только наблюдать за раскопками из окна, похожего на крепостную бойницу.

Сонный церковный покой кончился. К ужасу настоятеля, между огородом, превращенным окончательно в посадочную площадку, и основным лагерем археологов в затерянном городе возник над диким лесом настоящий воздушный мост. Джонни летел снова и снова, доставляя рабочих и оборудование для раскопок, потом Андрея с его походной лабораторией.