Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха Страница 5

Я проводил его взглядом. Посмотрел на разложенные находки. Покосился на входной клапан. В жару Афанасьев по нужде далеко не пойдет, так что я вполне могу на него рассчитывать в случае чего.

А в случае чего, собственно? Разве что Валера с ножом в зубах прокрадется в палатку? Ерунда. Никто никуда не полезет. Однако что-то меня насторожило в его поведении. Был Валера какой-то странный, словно одурманенный. Анаши обкурился или вид золота так подействовал? Кто его, дебила, поймет... Наших бойцов я называл дебилами, потому что они действительно были дебилы. К тому же Валера всегда мне импонировал меньше, чем Женя, который, впрочем, тоже был не подарок. Опасный пацан этот Валера: три судимости, и все за грабеж. Согласно теории Ломброзо, которую современная медицина отвергает, а спецслужбы охотно применяют на практике, сочетание тяжелого подбородка, скошенного лба и вывернутых ушей свидетельствует о наличии у человека склонности к насилию. Я бы также затруднился определить национальную принадлежность Валеры по внешним признакам. В нем было намешано кровей не одного народа. С виду — морда рязанская, но присутствовали семитские черты, кавказские, да и от среднеазиатов имелось порядком. Получился такой вот гибрид с измененной в местах лишения свободы психикой и природной склонностью к насилию.

Подозрительный щелчок нарушил знойную тишь, заставив меня встрепенуться. Неоткуда было ему взяться без других сопутствующих звуков — шума мотора и голосов. Это сделал кто-то из наших, а потому звук был знаком беды, видимо, неизбежной.

Первая сигнальная система — великая штука. Сколько раз она выручала меня в детстве, на раскопках, в неволе. «Слушай сердце», — учил иногда Афанасьев, а мой зоновский друган Слава-афганец говорил: «Выключай мозги, включай соображение». Что я и сделал, упав на пол, и, памятуя наказ Петровича, лапнул со стола кинжал с ножнами и лежащий рядом браслет. Действовал чисто интуитивно, потому что на душе вдруг стало пусто, тягостно и тоскливо.

Стенки палатки колыхнулись и замерли, засияв пулевыми пробоинами. Протрещал «Калашников». Строчили вроде бы справа. Снова ударил АКМ. Пять выстрелов. Снова. Лупили, не жалея патронов, но уже не по мне. В палатке восемь дырок и оставалось, по четыре в каждой стене. Сухо хлопнул пистолетный выстрел.

Ответили две длинные очереди. Поливали от души, не задумываясь о расходе боезапаса. Так стреляют только испуганные «бакланы», никогда не имевшие дела с оружием. Пистолет больше не стрелял. Лежать и ждать, когда тебя изрешетят сквозь тонкий брезент, было слишком мучительно. Я вытащил ТТ, отвел назад курок и осторожно заглянул в щель клапана. Естественно, что я никого не увидел. Пустыня как пустыня, только вдалеке поднималась пыль, словно столб дыма.

«Лучший способ защиты — нападение». Я выскочил, пригнувшись, ожидая увидеть дебилов, нацеливших на меня стволы, но их не было. Я обошел тент, под которым стояли непотревоженные ящики с едой и примус. Отсюда открывался обзор на палатки охраны и рабочих. Мужики драпали. Валеры с Сеней видно не было. Я растерянно огляделся.

Что творится? Кто стрелял? Валера? Нет, не он один: две длинные очереди били слитно. Значит, действовал вместе с Женей или против него? Что, собственно, произошло? И где Афанасьев?

Тревога за коллегу перевела мои размышления в качественно иное русло. Я вновь согнулся и побежал к остаткам крепостной стены — невысокому валу, куда дувший в последние дни ветер намел огромную кучу песка, — самый настоящий бархан. Там я и спрятался. Залег, упав на живот и тяжело дыша. Только сейчас я обнаружил, что в левой руке у меня зажаты кинжал и браслет шейха аль-джабаль — Старца Горы.

2

Все-таки Советский Союз был страной поистине необъятной. Сколько разных, не похожих друг на друга городов! Выросший в Ленинграде, я обалдел от азиатских диковинок Бухары. И если страх от толпы туземцев, болтающих на своем тарабарском языке, как-то скрадывался в микрорайонах новой застройки, то в старом городе я чувствовал себя полностью неприспособленным к жизни. Узкие улочки, местами сбрызнутые от пыли водой, ограждались высокими заборами и глухими стенами глиняных домов. Чужаков здесь не любили, да и к соседям относились с заметным подозрениям. Город варваров! Однако именно здесь обитал единственный в Бухаре человек, к которому я мог обратиться.

Почтенный Алмазбек Юсупович был хозяином лавки драгоценностей, при советской власти — директором ювелирного магазина. Его мы с Афанасьевым навестили сразу по приезде в Бухару. Надо было налаживать отношения с мафией, руководствуясь мудрым правилом «Куй железо, пока горячо». Алмазбек Юсупович, средней величины звено в местной криминальной системе, был человеком старой закалки и всячески показывал, насколько чтит внимание гостей из Северной столицы. Мы заплатили за право спокойного передвижения по стране со всем экспедиционным хламом, оружием и рабами, которых еще предстояло навербовать, а за раскопки предстояло рассчитаться по их окончании. Алмазбек Юсупович был неравнодушен к наследию предков и хотел заполучить в свою коллекцию предметов старины найденные нами цацки из могильников. На себя он брал переговоры с узбекскими авторитетами: то ли ворами, то ли чиновниками, я так и не понял, с кем. «Восток — дело тонкое». Вероятнее всего, новыми баями. Разобраться в чужеродной системе отношений всегда непросто. Афанасьев меня просветил наскоро, но вдаваться в детали просто не было возможности. Афанасьев...

Как я выбрался из пустыни, лучше не вспоминать. То, что экспедиция кончилась, я понял, когда пули изрешетили палатку, но не думал, что завершится она так печально.

Золото ударило в голову нашим охранникам-дебилам, и они решили не терять времени даром. Удовлетворились очередью по палатке и занялись Афанасьевым, который старался продать свою жизнь подороже и водил их по городищу чуть ли не километр. Тупые быки спешили покончить с самым, как им казалось, опасным противником. Это дало мне возможность уйти. Они свалили на «КамАЗе», перед этим как следует обыскав палатку. Хотя, что там искать — все и так лежало на столе. Вероятно, Женя с Валерой посчитали, что при разделе добычи между собой они получат больше, чем мы с Петровичем выделим им по возвращении в Питер. Справедливая мысль, но не разумная. Ведь надо было выполнять вторую часть договора с Алмазбеком Юсуповичем.

Зря они думали, что их никто не будет искать. Конечно, Петрович справился бы лучше. Однако я знал, что в Бухаре дебилы впервые. Логично было предположить, что обращаться они будут к знакомым. А такой знакомый был здесь один, наш общий.