Нейл Оливер - Повелитель теней Страница 5

Бадр Хасан кивнул и спешился. Несмотря на чрезмерную массу тела, его движения благодаря крепким мускулам и упругим сухожилиям были ловкими и быстрыми. Он соскочил с коня на дорогу почти бесшумно. Одной рукой он потянулся – как это делает девушка – назад, чтобы высвободить длинные волосы из-под воротника плаща, и направился к Армстронгу, расстегивая пряжку на перевязи своей сабли.

К тому моменту, когда Бадр подошел к оставшемуся сидеть на коне шотландцу, он уже обмотал кожаную перевязь вокруг ножен, имеющих форму полумесяца. Он протянул саблю Армстронгу с небрежным видом – так, как будто отдавал ее навсегда и без малейших сожалений.

– Твой господин – благоразумный человек, – произнес он, расплываясь в улыбке и показывая при этом удивительно белые зубы. – В течение всего того времени, которое я проведу под его крышей, моя сабля будет послушна ему.

– Да будет так, – сказал шотландец.

Взяв кривую саблю, которая весила столько, сколько примерно весит ребенок, и положив ее поперек шеи пони, Армстронг натянул поводья, заставив лошадь повернуться в сторону имеющихся в частоколе ворот. Не произнося больше ни слова и не оглядываясь, он поскакал к дому. Бадр, сев на своего коня, последовал за ним. Позади Бадра, на почтительном расстоянии от него, скакали два спутника Армстронга. Бадр задумался, пытаясь оценить действия мужчины, с которым он только что разговаривал. Он почувствовал в его манере вести себя самоуверенность и кое-что еще. Бадр был человеком опытным и знал, какой эффект производит его внешность на большинство людей – как мужчин, так и женщин… А вот этот Армстронг выдержал его взгляд и разговаривал с ним смело и уверенно, как человек, который отдает себе отчет в своих способностях и возможностях, а также не забывает о собственном статусе. Кто бы ни командовал таким человеком – даже если это был лишь кто-то один, – он наверняка представлял собой господина, с которым ему, Бадру Хасану, хотелось бы встретиться.

Крепость, в которую они сейчас направлялись, называлась Хокшоу. Ей дали это название так давно, что никто уже и не помнил, когда именно это произошло. Она являлась резиденцией семейного клана Джардин на протяжении четырех поколений. Родоначальником клана был француз, которого звали Гийом дю Жардон и который прибыл сюда из Нормандии. Сейчас здесь заправлял его правнук, сэр Роберт. Именно по его приказу и под его наблюдением на скалистом выступе, расположенном на изгибе реки Туид, и было построено мрачное трехэтажное здание, которое возвышалось над окружающей его местностью.

С наружной стороны частокола располагались группками дома некоторых из приверженцев сэра Роберта. Над этими невысокими строениями, возведенными из бревен и дерна, поднимались к небу тоненькие струйки дыма. Из дверей нескольких домов появились женщины – низкорослые и сухопарые, как гончие собаки. Пригибаясь под каменной перемычкой двери и не обращая внимания на вышедших вслед за ними тощих дворняжек, они таращились на незнакомца и сопровождавших его местных мужчин, которые двигались к дому-башне.

Стараясь сохранять непринужденный вид, Бадр смотрел по сторонам, разглядывая Хокшоу. Унылому квадратному зданию в центре явно недоставало изящества, но оно тем не менее было впечатляющим строением. Все в нем – от толщины стен до немногочисленных низких и узких окон и амбразур – свидетельствовало о том, что здесь заботились о своей обороноспособности. На первом этаже не имелось дверного проема – тяжелая деревянная лестница вела к узкому главному входу, расположенному на высоте дюжины футов с левой стороны здания. Если нападающие прорвутся через частокол и вознамерятся взять штурмом само здание, эту лестницу можно будет быстренько затащить внутрь, и тогда непрошеные гости вряд ли сумеют проникнуть в дом – это станет просто невозможно. Самое же замечательное заключалось в том, что здание располагалось на возвышенном месте, и это обстоятельство давало обитателям укрепления преимущество по высоте. К тому же благодаря светло-серой каменистой породе, которой здесь имелось в избытке, они наверняка почти полностью были обеспечены строительным материалом.

– Оставь своего коня Донни, – сказал Армстронг, взглянув через плечо на Бадра и показав ему на более молодого из двух мужчин, едущих вслед за ними. – А сам иди со мной в дом. Узнаем, может ли наш господин уделить тебе время.

С этими словами Армстронг оставил незнакомца позади себя и, ударив каблуками по бокам лошади, проскакал на ней рысью последние несколько десятков ярдов, отделявших его от лестницы. Бадр проводил взглядом шотландца, отметив про себя, как тот легко спрыгнул с лошади, и подошел к дому-башне.

– Джейми! – крикнул Армстронг, поднеся одну ладонь ко рту и сложив ее так, чтобы его голос звучал громче.

Несколько мгновений спустя в дверном проеме появилась голова с рыжеватыми волосами.

– Что я могу для вас сделать, господин? – спросил рыжеволосый.

Было непонятно, являлось ли в данном случае употребление слова «господин» проявлением особого уважения или же это было просто шутливое обращение к своей ровне.

Армстронг поднялся на несколько ступенек по лестнице и стал говорить так тихо, что Бадр уже не мог разобрать его слов. После обмена репликами тот, кого звали Джейми, исчез внутри здания. Бадр принюхался и в окружающем его пространстве уловил запах лошадей и запах раскаленного железа, которое куют. Он глубоко вдохнул.

Армстронг продолжал стоять на лестнице, время от времени поглядывая на незнакомца. Бадр услышал, как кто-то кашлянул, и медленно повернулся на каблуках. Мужчина, которого звали Донни, низкорослый и худосочный, с безвольным подбородком и бледно-голубыми глазами под копной огненно-рыжих волос, уже, по-видимому, передал коней в конюшню (которую не было видно с того места, где стоял Бадр) и вернулся. Бадру было трудно угадывать возраст мужчин и женщин, которых он встречал на Шотландской низменности. Многие из них казались настолько физически изможденными – измученными теми или иными лишениями, которые им приходилось переносить, и неизменно суровым климатом, – что вся их жизнь в зрелом возрасте была похожа на очень долгую старость. Судя по манере поведения, Донни был еще молодым, хотя на его лице застыла маска усталости и истощения.

Рядом с ним молча стоял третий из шотландцев, сопровождавших Бадра. Он был повыше ростом и покрепче телосложением, с темными волосами, а на лице его сразу же привлекал к себе внимание шрам, огибавший его правый глаз и тянувшийся дальше вниз по щеке. Шрам этот напоминал вопросительный знак. Оба шотландца стояли на почтительном расстоянии, упершись ладонями в бедра и расставив ноги на ширине плеч. Но опущенный взгляд свидетельствовал о том, что их самоуверенный вид не более чем показуха. Они, скорее всего, чувствовали себя неловко. Если бы Бадр вдруг повел себя несоответствующим образом, вряд ли они смогли бы ему как-то воспрепятствовать.