Алексей Федосов - Лекарь Страница 50

Пока они разговаривали, рабыня перевернулась на спину, стражник, увидев это, развернулся к ней, — Очухалась? Тебя как зовут?

Запекшиеся губы чуть шевельнулись и приоткрылись, изо рта вырвался неясный хрип. Алишер отцепил от пояса баклажку с водой. Напоив женщину, он повторил свой вопрос, — Как тебя зовут?

— Хузама, господин, — Более-менее внятно прошептала она.

— Откуда ты и кто ты?

— Из (Лакуна), мой отец, феллах.

— «Черноногая» Что ж, таких у меня ещё не было. — С этими словами, он нагнулся, поднял её на руки, глянул по сторонам и двинулся в сторону небольшого холма, зайдя за который было бы не видно, что он будет делать. Пройдя с невесомой ношей с три десятка шагов, опустил её на песок. Постоял посмотрел, а потом нагнувшись одним движением разорвал галабею, обнажив грудь. Хузама вяло сопротивлялась, пытаясь руками прикрыть наготу. Довольно рассмеявшись, он сдернул с неё шальвары и отбросил их в сторону, теперь перед ним лежала голая девушка.

— Господин, не надо. Прошу вас…. Я ещё девственница….

— О! даже лучше. — Расстегнув пояс с оружием, отбросил его в сторону, звякнули ножны меча о рукоять кинжала, а он взялся развязывать ремешок на штанах. — Вот увидишь тебе это понравиться.

Справившись с завязками, он опустился на колени и поймав отползающую от него рабыню за лодыжки подтащил и навалившись подмял под себя. Она вцепилась ему в бороду и, тогда он ударил по лицу и отбил руку в сторону. Она заплакала, а потом закричала, когда он вошел в неё. Ладонь, слепо шарившая по песку, что-то нащупала, сжалась в кулак и она из последних сил стала наносить удары, не понимая, куда и чем бьет. Алишер вскрикнул, попытался встать. Но она потянувшись вцепилась зубами в щеку и удержала его на себе, а потом он вдруг странно так захрипел, вытянулся и обмяк. С трудом она скинула его с себя. Вздохнула полной грудью, перевернулась на бок, и свернулась клубочком. Прошло совсем немного времени, и она решила сесть, но ей мешало что-то в правой руке, она поднесла её к лицу, и в недоумении стала рассматривать окровавленный кинжал.

Купец сидел под легким навесом поставленный слугами, чуть поодаль дымился прогоревшими углями маленький костер, на котором булькал кофейник. Держа в руке чашку с напитком, он откинулся на наброшенные подушки, лениво осматривая раскинувшуюся перед ним стоянку. Отпив, поставил посудину на ковер и позвал стоящего неподалеку охранника,

— Салих, а где Алишер, я давно его не видел.

— Скоро придет.

— Он что, опять за старое взялся?

Салих, задумчиво посмотрел на бархан, за которым остался племянник, потом на купца.

— Господин, надо подождать, немного, ничего с ним не случиться. Придет.

— Нуда, нуда, в прошлый раз, это твое, — «Не случится» стоило мне три золотых.

— То была случайность, никто не ведал, что там будут стражники….

Теплый ветер, сдувающий пыль с верхушек песчаных холмов, принес с собой слабое эхо женского крика.

Салих удовлетворенно кивнул, своим мыслям, а вслух сказал, — Он скоро, будет.

Между рабами, сидящими на песке, ходили люди и раздавали воду и ячменные лепешки. Некоторым нужна была помощь, обессилившие несчастные лежали безучастные ко всему, что происходило вокруг. Высокий, худой парень с едва пробившейся бородкой, помогал этим бедолагам, наливая каждому, кто нуждался, целебного отвара из большого кувшина.

Да, это был я, ваш покорный слуга. Мухаммад — ад — Дин — абу-л — Фатх ибн Ибрахим.

Молодой и глупый. Я был на войне, видел кровь, страдания достойных мужей и смерть храбрых женщин и понимал, за что они отдают свои жизни, но никак не мог постигнуть, во имя чего терпят мучения эти бедняги….

По мере своих сил старался облегчить им участь, каждый вечер готовил отвары и настои, но моих запасов трав надолго не хватило. Меня обманули, не сказали что караван, которому нужен лекарь, будет на две трети состоять из рабов, их было почти двести человек.

Когда увидел…. Многие уже были на пределе своих сил, а тут ещё купец, вместо того чтоб идти ночами пошел совсем неправильно. Мы двигались с темна до темна, весь день и это сказалось, рабы стали умирать, сначала по одному по два, а потом просто падать и не вставать, их бросали в пустыне и тела мертвых привлекали всякую нечисть, очень скоро во мраке окружавшей стоянку, мы слышали шакалов и гиен, днём они шли по пятам и не успевал караван пройти…. Только разбросанные кости говорили о том, что здесь произошло.

— Лекарь, — Позвали меня, выпрямившись, я повернулся к подошедшему стражнику.

— Помоги моему брату.

— А что с ним?

— Он ничего не есть, лежит на боку и держится за живот.

— Посмотрим, может и смогу его вылечить. — Ответил и присел, чтоб закончить перевязывать ногу молодой женщине, у неё распухло колено.

На плечо мне легла рука сжалась в кулак, зажав галабею и кожу, потянула вверх.

— Лекарь, ты наверно не слышал, что я тебе сказал, — Прорычал он мне в лицо.

— Тебя как зовут? — Так сложилось, что я не сошелся с ними близко, чтоб знать по именам.

— Адиль! — Ответил и хотел потащить за собой, но вдруг остановился, медленно опустил голову и посмотрел на нож, который упирался ему в живот.

— Руки, убери. Если твой брат ещё не умер, подождет. А вот ты рискуешь встретиться с пророком до срока. Или пойдешь служить в гарем — Опустил оружие в самый низ живота.

— И запомни, я тебе не слуга, попробуешь мстить, уважаемый, зарежу. А брата своего напои отваром, я тебе его после дам. Жрать меньше надо всякое дерьмо. Иди. — Оттолкнул его от себя и, повернувшись к нему спиной, вернулся к прерванной работе.

Он топтался за мой спиной в нерешительности, потом всё таки решился, но сколько в голосе было лести…. Иронии.

— Господин Лекарь. Я прошу Вашу Милость, проявить снисхождение ко мне и простить моё невежество. По своему недомыслию и скудости ума посмел надерзить Вам. — И склонился в поклоне.

Я рассмеялся, — Это где ты таких слов набрался?

Он улыбнулся в ответ, — Прости, погорячился, за брата переживаю, он у меня младший, больше него, родных никого не осталось.

— Подожди, здесь осталось совсем немного, — Я закончил накладывать повязку, завязал узел.

— Спасибо вам Господин, — Услышал слова благодарности.

«Тебя дней на пять в постель положить, чтоб не ходила, быстрей заживет» Проскочили в голове мысли, но вслух сказал другое, — Аллаха благодари.

— Ну, пошли Адиль, посмотрим на твоего брата.

Пока мы шли к навесу, где расположились стражники, я расспрашивал о том, что ел, пил, брат. Не кусали его змеи, скорпионы. Пили они только горячий отвар, Адель сам его варил, этому научила мать, питались из общего котла, у всех всё было нормально, а вот бедолагу скрючило.

Бледный парень, с испариной на лице, лежал на боку, прижимая руки к животу и закусив губу, чтоб не стонать от боли.

Присев рядом, положил ладонь на лоб. Холодный. Прижав палец к бьющейся жилке сосчитал как бьется сердце, немного учащенно, но это нормально для такого состояния.

Перевернул на спину и стал ощупывать живот, больной стал мешать, размахивая руками.

Пришлось сказать Адилю, чтоб держал, а то свяжу как овцу. Он сел рядом положил его голову себе на колени, склонился и принялся что-то шептать на ухо брату и тот постепенно затих, хотя изредка стонал, пока я его осматривал. Закончив, попросил немного воды и когда принесли, ополоснул руки.

— Адиль, — Позвал я. Но он меня не расслышал, продолжая утешать бедолагу.

— Адиль, — Громче окликнул его, когда он посмотрел на меня, спросил, — У него такое раньше случалось?

— А он не умрет?

— Он ещё переживет нас с тобой. Судя по всему у него жуткий запор, вот его и скрутило.

Давно он ходил….

Он кивнул.

— Понятно. Я сварю отвар, у меня ещё остались нужные травы. «Только и осталось слабительное, да готовый сбор от кашля, чем лечить….» И посади его на корточки пусть лучше так сидит, а ещё лучше пускай стоит, тянуть, и болеть будет меньше. Попозже приходи за отваром.

Собрав свои вещи, ушел к себе. Покопавшись, (было бы в чем копаться) достал сверток со сбором, взял маленький котелок и медную ступку, для перетирания трав присел у тлеющего костра, и занялся работой. Истолок в порошок, нужное количество высыпал в посудину, залил водой и поставил на угли. Пока вода согревалась, убрал остаток обратно в мешок.