Эдгар Берроуз - Тарзан и золотой лев Страница 50

– Что случилось? – спросили они хором. – Плохие новости?

– Мне нужна сумка с камнями, которую вы украли у меня, – спокойно произнес Тарзан.

Каждый из троих с подозрением посмотрел на своих спутников.

– Я не понимаю вас, мистер Тарзан, – осмелился нарушить молчание Блюбер. – Я уверен, что здесь какое-то недоразумение, если только… – и он исподтишка бросил подозрительный взгляд на спорящих Пеблза и Торна.

– Я ничего не знаю о мешке с камнями, – сказал Пеблз, – и вы можете верить Блюберу.

– Я не верю никому из вас, – мрачно сказал Тарзан. – Даю пять секунд на размышление. Или верните сумку или вас тщательно обыщут.

– Пожалуйста, – воскликнул Блюбер, – обыщите меня! Обыщите, обыщите!

Клянусь, мистер Тарзан, я ничего не брал у вас.

– Здесь что-то не так, – заявил Торн. – Я тоже ничего не брал у вас, и уверен, что эти двое ни в чем не повинны.

– Где четвертый? – спросил Тарзан.

– Краски? Он исчез в ту самую ночь, когда вы привели нас в деревню. И с тех пор мы его не видели. Теперь мне все ясно. Мы терялись в догадках, почему он ушел, а теперь все ясно как божий день. Это он украл сумку с камнями. А мы-то гадали, что он мог украсть.

– Точно! – воскликнул Пеблз.

– Как же мы сразу не сообразили! – подхватил Блюбер.

– Все равно вас надо обыскать, – повторил Тарзан, и, когда подошел командир отряда чернокожих, он объяснил ему, чего он хочет. Троих белых быстро раздели и обыскали. Каждая принадлежавшая им вещь была тщательно осмотрена, но сумку найти не удалось.

Не говоря ни слова, Тарзан направился в джунгли, и через мгновение густая листва сомкнулась за человеком-обезьяной.

– Боже, спаси Краски! – воскликнул Пеблз.

– Что это он говорил о сумке с камнями? Что за камни? Он, случаем, не спятил? – сказал Торн.

– Отнюдь, – ответил Блюбер. – В Африке есть только один сорт камней, из-за которых Краски рискнул украсть и в одиночку отправиться в джунгли – это алмазы.

Пеблз и Торн раскрыли рты от удивления.

– Проклятый русский, – воскликнул первый. – Конечно, это он украл алмазы.

– Но, возможно, спас нам жизнь, – заметил второй. – Если бы Краски остался с нами, и этот Тарзан нашел бы алмазы, вряд ли мы остались бы в живых. Тарзан ни за что не поверил бы, что мы ничего не знали о краже.

Вдруг они с удивлением увидели, что человек-обезьяна возвращается, но он не обратил на белых никакого внимания, подошел к командиру, поговорил с ним о чем-то несколько минут, повернулся и снова ушел.

Сейчас Тарзан направлялся через джунгли в сторону деревни, где он оставил четвертых белых и из которой позже сбежал Краски. Он двигался быстро, Джад-бал-джа отстал и шел сзади по следу. За сравнительно короткое время Тарзан добрался до деревни, двигаясь по верхушкам деревьев, где ничто не могло его задержать.

У ворот он обнаружил след Краски, полустертый, но все еще различимый для обостренных чувств человека-обезьяны. Он быстро двинулся по следу, тем более, что Краски не маскируясь двигался по тропе, ведущей на запад.

Солнце склонялось за вершины деревьев, когда Тарзан добрался до поляны с мутным ручьем и стоящей на берегу хижиной. Человек-обезьяна остановился, прислушался, втянул воздух чувствительными ноздрями, а затем бесшумно пересек поляну. В траве у частокола лежало бесчувственное тело белого человека. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это тот, кого он ищет. Тарзан сразу понял, что мешка с алмазами здесь нет: они теперь у того, кто убил русского.

Вокруг было множество следов женщины и мужчины. Мужчина оказался тем самым, который убил Гобу, великую обезьяну, и охотился на Бару-оленя, но женщина – кто она? Судя по следам, у нее были сбиты ноги, а взамен обуви они были обмотаны обрывками одежды.

Тарзан увидел, что следы мужчины и женщины ведут в джунгли. Идя по следу, он понял, что женщина постепенно отставала. Двигалась она медленно, а мужчина, не дожидаясь ее, уходил все дальше и дальше.

Действительно, Эстебан намного опередил Флору Хакес, которую больше не держали усталые одеревеневшие ноги.

– Подожди, Эстебан, – звала она. – Не бросай меня. Не оставляй одну в джунглях.

– Тогда поторапливайся, – усмехнулся испанец. – Не думаешь ли ты, что с таким богатством я буду останавливаться и ждать, пока кто-нибудь не придет и не отберет его у меня. Нет, я пойду к побережью со всей скоростью, на которую только способен. Сможешь поспевать за мной – отлично, не сможешь – твои проблемы.

– Но ты не можешь бросить меня, Эстебан. Даже будучи зверем, ты не можешь забыть, что я сделала для тебя.

Испанец засмеялся.

– Еще как смогу. Ты теперь для меня ничто, вроде старой перчатки. С этим, – он похлопал ладонью по сумке с алмазами, – я смогу обладать лучшими перчатками в мире. – И он засмеялся собственной шутке.

– Эстебан! Эстебан! – молила она. – Вернись! Я не могу идти дальше. Не оставляй меня одну. Прошу тебя, спаси меня.

Но он только усмехнулся в ответ, и, когда его фигура скрылась за поворотом тропы, девушка беспомощно упала на траву.

XX. МЕРТВЫЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ

В этот вечер Эстебан сделал привал вблизи тропы, пересекавшей высохшее русло реки; по самому дну струился меленький ручеек, из которого испанец мог напиться.

Навязчивая идея о том, что он действительно Тарзан, придала ему храбрости, поэтому Миранда не стал сооружать никаких изгородей или частоколов. И судьба была благосклонна к нему, так как не появилось ни одного хищника, который мог бы доказать Эстебану, что он расхрабрился не в меру. Пока с ним шла Флора, он строил для нее шалаши, но теперь, бросив ее и оказавшись в одиночестве, он, в соответствии с выбранной ролью, не позаботился даже о примитивной ограде.

Однако Миранда разложил костер, потому что ему удалось подстрелить дичь, но он еще не настолько привык к жизни дикаря, чтобы есть мясо сырым.

Наевшись и напившись из ручья, Эстебан вернулся к костру, сел, достал сумку с алмазами и, раскрыв ее, набрал полную горсть прекрасных камней.

Отблески костра отражались на алмазных гранях и посылали сверкающие искорки в темноту окружающих джунглей, а испанец пересыпал камни тоненькой струйкой с одной ладони на другую и в их сиянии видел упоительную картину будущего: власть, роскошь, великолепные женщины – все, что может дать человеку огромное богатство. С полузакрытыми глазами он размечтался об идеале, за которым мотался по всему белому свету, – он идеальной женщине, которую он искал и не находил, так как ни одна женщина не была достойной избранницей для Эстебана. Внезапно сквозь полуопущенные ресницы испанец увидел в отблесках костра неясную материализацию своей мечты – женскую фигуру, одетую в плотную белую накидку.